Ирина Успенская - Конт
Тур кивнул, протягивая бумагу. Аккуратные округлые буквы, ровные строки. Алан так писать еще не умел. В прошлой жизни у Виктории тоже был «докторский» почерк, разобрать который могли немногие. Она сама иногда с трудом понимала, что написала несколько дней назад. А еще эта студенческая привычка к сокращениям не добавляла текстам ясности. Конт быстро пробежал глазами список, самая многочисленная группа была обозначена как «воины», там же Виктория нашла и имя Саники.
– Ты согласен с выбором людей? – спросил конт у раба.
Тот подумал, прежде чем ответить.
– Только с детьми не уверен. Мальчишки все записались в воины, но не думаю, что это правильно. И еще Неженка. Он тоже захотел стать воином, да только какой из него воин? Он же как девушка…
– Это кто?
– Он вам сегодня в бане прислуживал. – Саника отвел взгляд, а Тур презрительно скривился.
Виктория начала закипать. И эти туда же! Неужели поведение конта настолько изменилось?
– Чья была инициатива приставить ко мне этого… – Кроме мата в голове ничего не крутилось. – Этого сладкого мальчика? Твоя или Тура?
Оба молчали, отводя взгляды. «Чтоб вас через колено да с подвывертом», – с тоской подумала Виктория, вспоминая свой дневной сон. А так ли они не правы?
– Собери рабов. Тур, пригласи мастеров.
Площадка перед бараком заполнилась людьми, кроме мастеров, стоящих отдельно, послушать конта пришли слуги и свободные воины. Виктория не возражала. Саника распределил рабов по группам, поставив их отдельно друг от друга. Виктория заметила, что Неженка держится чуть в стороне от всех, как раньше держался Тур. Но герцог сам сторонился людей, не желая ни с кем сходиться близко, а этого парня игнорировали свои же.
Ну что же, начнем маленькую революцию в отдельно взятом контстве.
– Я думаю, все уже знают, что случилось в Рогане. – Конт обвел людей проницательным взглядом и понял, что знают. Приказа молчать не было, и воины не стали делать из этого секрета. – Отлично. После того как мы подавили бунт и присоединили к нашим владениям земли баронства, я много думал о рабстве и решил, что у каждого человека должен быть выбор. Теперь каждый из вас может выкупить у меня свою свободу. Каждый! Кроме преступников, осужденных Храмом. Через десятницу, после того как мастера определят ваши навыки, старание, умения, – конт кивнул внимательно слушающим мастерам, – вы начнете получать за свою работу деньги. Тогда же я определю цену каждого из вас. Из заработанных вами денег будет удерживаться только стоимость питания. За стенами Крови завтра начнется строительство вески, в которую переедут первые получившие свободу рабы. После освобождения вы останетесь на моих землях в качестве моих подданных. Возможно, кто-то из вас достигнет уровня мастера и захочет основать свой цех, я поддержу и препятствий чинить не буду. Чем больше станут зарабатывать мои люди, тем богаче буду я. Вопросы?
– А если свободный захочет взять жену из рабов? – спросил Саника.
– Статус не изменится. Она так и останется рабыней. Если в таком браке родится ребенок, его свобода будет определяться по отцу.
– Кир Алан, – обратился к конту мастер-землевод. Виктория ободряюще улыбнулась. Нравился он ей. – Это вы, может, и хорошо придумали, да только всем одинаково платить нельзя. Надо бы по работе смотреть. Баба в поле и егерь в лесу, оно ведь разные работы, а в куче одной стоят. – Он указал рукой на многочисленную группу рабов, записавшуюся в землеводы.
– Поэтому я и даю всем мастерам десять дней, чтобы присмотрелись к людям, поняли, кто чего стоит. Может быть, у вас возникнут еще какие-нибудь идеи. Рассмотрю любые предложения. А через десять дней положите мне на стол списки. И еще. Если вы думаете, что будет легко, то я вас разочарую. Если есть поощрение, то будет и наказание. За каждую провинность стану удерживать из довольствия монеты или отправлять на общественные работы. Например – чистить нужники. И это касается всех! Воинов, рабов и слуг.
– А если кто не захочет свободы? – выкрикнул кто-то из толпы рабов.
– Останется рабом, – пожал конт плечами. – Свобода выбора. Саника, лови! – Он кинул рабу голубой пояс. – Повесь его на видном месте в бараке. Этот пояс получит первый освобожденный из рабства. Вместе с ним победителю достанется дом, надел земли и золотой на обзаведение. – К Санике со всех сторон потянулись руки, словно обычный одноцветный пояс был соткан из золота. – Все, кто желает стать воином, завтра на рассвете должны быть на новой площадке. Там устроим испытание, кто его не пройдет, присоединится к другим группам. – Алан обвел взглядом рабов и увидел стоящего позади всех Семона в новой рубахе и штанах. Он улыбался и слегка кивал, словно вел сам с собой неслышную беседу. – Мастер Семон, – позвал конт. – Подойди.
Толпа расступилась, пропуская старика вперед. Бывший раб неспешно подошел к конту и низко поклонился. Виктория обняла его за худые плечи и развернула лицом к мастерам.
– Хочу познакомить вас с мастером Семоном. Наставником. Художником. Путешественником и очень интересным человеком. Мастер, прими от меня этот подарок. – И Виктория протянула старику новый цветной пояс.
Семон с достоинством принял его, поцеловал и низко поклонился. В глазах стояли слезы.
– Я буду служить вашему роду до смерти, кир Алан. Но позволите ли вы в этот волнительный момент попросить вас о небольшом одолжении? – Конт кивнул. – Я бы хотел взять в ученики одного несчастного мальчика.
– Кого?
Семон повернулся и поманил в себе Неженку.
– Он еще прославит ваше имя, кир Алан. Редкого таланта юноша. Редкого! Нельзя губить такие руки мозолями от меча.
– В чем же его талант? – с интересом спросил конт Валлид, уже догадываясь об ответе.
– Он живописец! И, если не будет лениться, через десять лет его картины будут украшать самые богатые дома!
Оставив мастеров разбираться с людьми, конт, поманив Тура, направился в кабинет. Мальчишка задумчиво шел рядом.
– Не одобряешь? – спросил Алан по-русски и тут же повторил эти слова на местном языке. Наедине они только так и разговаривали. Фраза на русском языке и сразу перевод.
– Одобяю, – кивнул Тур. – Я тепей гнаю, што тякое габство. Юдям нушна надешта.
– Думаю, что мы опробуем систему на Крови, и, если она окажется жизнеспособной, постараемся внедрить ее на всей территории моих владений. Многое придется менять в процессе.
Тур согласно кивнул.
– Во скоко вы очениваече мою шизнь?
– Твоего герцогства вполне хватит.
Рэй ждал их в кабинете, сидя спиной к двери. Капитан поднял голову и, встав, низко поклонился. Выглядел он неважно. Мешки под глазами, припухшие веки, полопавшиеся сосуды, отчего белки глаз, казалось, растрескались. И взгляд тау, утащившего из кипящего бульона кусок мяса и пойманного на месте преступления. Виноватый, но не раскаявшийся взгляд.
– Тур, оставь нас, – глухо произнес он.
– С каких это пор капитан замковой стражи командует в доме своего господина? – холодно произнес конт. – Тур мой секретарь, а это означает, что я ему доверяю. Как ты доверяешь Иверту. И мне бы очень хотелось услышать причину, по которой ты не сомневаешься в его верности и чести. Сегодня я задумался, отчего сын нашего возможного врага спокойно передвигается по территории замка, участвует в планировании боевых операций, распоряжается моими людьми? Кто дал ему право сговариваться за моей спиной с моим капитаном и принимать решения, о которых меня даже не ставят в известность? У нас с тобой уже был разговор на эту тему, но ты, видно, забыл. Я прощаю в мелочах, Рэй, но никогда не прощу предательства и самоуправства. Когда ты собирался рассказать мне о вашем плане?
Рэй сопел носом, повесив голову, а затем, опустившись на колено и тяжело вздохнув, произнес:
– Виновен. Признаю. По всем пунктам виновен, хоть и не со зла. Думал, сами справимся, чего вас дергать. Вы после столкновения с ксеном едва дышали. Жалко мне вас, кир Алан. Я же вас вот такусеньким помню! – Он свел руки, и Виктория поняла, что в младенчестве Алан Валлид был не больше новорожденного котенка. – Мы же вас с Нанни и подняли. А Иверту Урагану верю как себе. Не предаст он. Долг крови лежит на их роду перед Валлидами. Спас как-то ваш батюшка Волка от смерти неминучей, и бабу его с дитенком спас. Пока не вернут долг, будут служить верой и правдой. Строго у них с этим, проклянут предки весь род, коли нарушат. Поэтому в честности сына Сарха Гривастого Волка нет сомнения. Я как думал: он за Бертом сходит, а мы пока Ястреба отвлечем. А вышло все не так, как задумали. Иверт вас с собой потянул. Сказал, что негоже господину за спинами воинов прятаться. А я, дурак… все вас дитем считаю… Значок капитана Серому сдам, а сам под арест пойду.
