Ирина Успенская - Конт
Виктория молчала. Как мать она понимала Рэя, относящегося к конту как к ребенку, но, если она хочет править, нельзя проявлять слабину.
– Двое суток без еды в холодной, штраф три золотых и сбрить бороду.
– А бороду зачем? – удивленно спросил капитан.
Тур, внимательно прислушивавшийся к разговору, тоже вопросительно поднял брови.
– Она тебя старит.
– Это жестоко, – по-стариковски прокряхтел Рэй, поднимаясь с пола и оглаживая бороду. – Кир Алан, а может, трое суток ареста и бороду оставим? Я же без бороды как голый. Унизительно это.
– Рэй, я ведь могу придумать более унизительное наказание…
– Куда уж более?
– О! Привязать тебя у позорного столба и дать твоим воинам гнилые овощи, чтобы они потренировались в меткости. Или заставить орать: «Я старый глупый пень и больше никогда не буду обманывать кира Алана», – или вместо тюрьмы отправить на сутки в яму с помоями, или…
– Я понял! – Рэй поднял руки вверх. – Я сбрею бороду!
Виктория про себя улыбнулась, прекрасно понимая, что ей еще не раз придется столкнуться с желанием Рэя защитить воспитанника, но больше она ему спускать не собиралась.
– Рэй, ты ведь понимаешь, что в следующий раз я расценю такой поступок как предательство и повешу тебя на замковых воротах? – Капитан вздрогнул, на мгновение встретившись с контом взглядом. Очень холодным и жестким взглядом. – А теперь рассказывай, как ушел Алвис.
– Мы с Туром знали, что удержать Длань в плену невозможно. Парень сталкивался с Алвисом, когда был маркизом, а я тоже много слышал об умениях служителя Вадия. Мы думали кинуть его в холодную, пока вы не очнетесь. Я надеялся, что вы попробуете с ним договориться и дадите ему шанс. Когда в ваших должниках ходит сам Рука, это дает кое-какие преимущества. Вот и взял себе роль злого капитана, а вам оставил роль спасителя. И попросил Ольта присмотреть за вами. Но я и подумать не мог, что вы сделаете этот шанс настолько малым. Это ведь вы не закрыли цепь на ключ, а лишь соединили звенья дужками замка?
– Судя по тому, что Алвиса в подвале нет, он сумел воспользоваться даже этим призрачным шансом, – криво усмехнулся Алан.
Классический прием «плохой и хороший полицейский». А Рэй не такой простачок, каким хочет казаться. Все его, казалось бы, эмоциональные спонтанные поступки тщательно выверены и продуманы. Какие еще секреты хранит этот богатырь с простодушным лицом?
Виктория слушала рассказ Рэя с восхищением. Такой наглости от брата Искореняющего даже она не ожидала. Конечно, Рэй сам всего этого не видел, но, сопоставив факты и знания о Длани, он сделал, скорее всего, верные выводы. Когда конт ушел, Алвис без особого труда разъединил цепь, ограничивающую ручные кандалы, после чего стащил с глаз повязку и вытащил кляп. Потом банально вывернул левый большой палец из сустава и освободил руки. Тут и подоспел Ольт. Мальчишка не сдержал любопытства, увидев, как конт вышел из тюрьмы и что-то забросил в кусты. Первоначально раб собирался отдать свою находку Рэю, но затем решил, что просто замок испортился и кир Алан выбросил ненужный ключ. Ольт попытался забыть о ключе, однако через несколько часов любопытство пересилило. В свое время любознательный паренек облазил Кровь и прекрасно знал, где в стене находятся отдушины, ведущие в камеры. А еще он слышал разговор конта и стражника и понимал, что плотник не может заинтересовать такого важного человека, как кир Алан, а кроме этого знал, что никаких игушей в Крови нет, потому что сам подметал полы в тюрьме после нападения Ястреба на замок. И все камеры были свободны. А значит, таинственный узник сидит в холодной. Он подкрался к отдушине и шепотом спросил: «Кто там?» – не рассчитывая на ответ. Просто, чтобы убедиться, что там никого нет. Но там кто-то был. И этот кто-то пообещал мальчишке-рабу десять золотых за любую обувь. «Здесь очень холодно, – жалостливо сообщил голос. – Ничего больше не надо, просто приоткрой дверь и брось обувь в щель, – прошептал он. – А потом вернись к отдушине, и я тебе расскажу, где лежат деньги. А завтра, после того как найдешь золото, приноси одеяло, и я дам тебе еще десять золотых». Ольт долго сомневался в честности пленника, но затем решил, что ничего не случится, если он попробует. За десять золотых можно безбедно жить несколько лет, и может быть, ему удастся выкупить свою свободу. Он стащил лапти у кого-то из рабов и, дождавшись, когда стражник отвлечется, юркнул в подвал. Ольт открыл дверь, не удержавшись, заглянул внутрь, а дальше он ничего не помнил.
Так как только четверо знали, кто же на самом деле заперт в холодной, никто не удивился, когда брат Искореняющий вышел из подвала, пряча руки в широких рукавах сутаны. Он сообщил удивленному стражнику, что наставлял на путь истины дебошира-плотника, после чего мелкими шажками направился к воротам в сопровождении Ольта. Воина на воротах поразила лишь обувь ксена. На нем были растоптанные лапти, и они при ходьбе почему-то позвякивали.
– Алвис не смог снять с ног кандалы, – усмехнулся Алан. – А его сутана висела в соседней камере. Спрятать под нею цепи и травмированную руку было легко. Что произошло дальше?
– Тур видел, как Длань покидает Кровь, но счел правильным не вмешиваться. Когда я вернулся, посадил Ольта под замок. Дарен попытался его освободить, за что был наказан братом Туридом. Я сказал ксену, что Ольт выпустил пленника-игуша. А еще, – Рэй выложил на стол клочок желтоватой бумаги, – это Алвис оставил вам.
Конт Валлид поднес бумагу к свече.
«Кир Алан, я вас прощаю. Сберегите мои вещи».
– Каков наглец! – Конт широко улыбнулся и тотчас нахмурился. – Рэй, приведи Ольта и Дарена.
Он смотрел на сына, и под его тяжелым взглядом мальчик все сильнее вжимал голову в плечи.
– Дарен, – грустно произнес Алан. – Ты помнишь, я говорил тебе об ответственности за своих людей? – Паренек кивнул, не поднимая глаз. – Я говорил, что проступок твоего слуги – это твой проступок. Что отвечать за него придется тебе. Ты помнишь об этом?
– Да, кир Алан, – едва слышно ответил Дарен, а Ольт шмыгнул носом.
– Ольт совершил предательство по отношению ко мне и к тебе. Он не подумал о последствиях, поступил эмоционально и глупо. Он выпустил из тюрьмы нашего врага, когда тот пообещал ему десять золотых. А в следующий раз он подольет тебе яд за меньшую сумму. Тебе нужен такой слуга? – Дар молчал. – Если бы он был взрослым, я бы приказал его повесить. Ты это понимаешь? – Мальчик кивнул. – В чем ты ошибся?
– Я слишком ему доверился, подумал, что мы друзья. Что он не будет иметь от меня тайн, относился к нему как к другу, а не как к слуге, я забыл, что у владетеля не бывает друзей. Я не замечал, что он не слушает меня.
– Ты не прав, даже у короля могут быть друзья, но людям, облеченным властью, приходится более тщательно следить за своим окружением. Я хочу, чтобы этот случай был последним в твоей жизни и чтобы ты больше никогда не повторял своих ошибок. Ты должен быть строгим, но справедливым со своими людьми. Помни, предательство слуги ложится позором на плечи его хозяина. Розги.
Алан повернулся к Рэю. На лице богатыря жалость боролась со справедливостью.
– Розги, – подумав, кивнул он, соглашаясь с приговором конта.
Конт перевел взгляд на Тура. Герцог хмуро смотрел на Ольта, но по его лицу невозможно было прочесть, о чем он думает.
– Тур?
Секретарь вздрогнул и кивнул, а потом чуть-чуть приподнял уголки губ, обозначив улыбку, и, подойдя к Дарену, тронул его за плечо. Когда будущий виконт поднял голову, бывший маркиз задрал рубаху и показал шрам на боку.
– Кнут. Отец удаил один газ за шлугу, убешавшего на ечку без спгоса. А я не снал. Шгам, это штобы не жабыть. Двоянин долшен снать, што делают его люти.
– Кир Дарен, вам ясно, за что я вас наказываю?
У Виктории сердце заходилось в немом крике, но она старательно давила в себе эмоции. Этому мальчику придется выживать среди гадюк, и если он сейчас не научится правильно подбирать окружение, если не научится твердости и ответственности, за его жизнь никто и сломанной подковы не даст. Такие, как Ольт, будут всегда верховодить, и в итоге будущий конт Валлид имеет все шансы стать чьей-нибудь марионеткой. Дарен благодарно посмотрел на Тура и кивнул.
– Я все понял, кир Алан, – твердо ответил он.
– Какое наказание ты определишь для Ольта?
– Пусть его отправят в Роган. И пусть все знают, что он продал своего… друга.
– Да будет так. Это справедливо.
Ольт плакал, вытирая нос рукавом рубашки.
Конт потер глаза, откладывая в сторону исписанные листы бумаги. Неужели закончил? «Воинский устав». Конечно, придется его дополнять и менять, после того как Рэй отсидит двое суток, они еще обсудят детали. Но «скелет» Виктория набросала. Она задумчиво повертела в руке перо. Хотелось еще написать закон, регулирующий рабовладение, но скоро рассвет, и впереди испытания воинов. Не мешало бы немного поспать. Хоть пару часов. Конт потушил свечи и растянулся здесь же, в кабинете, на длинном, покрытом шкурой сундуке. Последней мыслью было: «Нужно поставить в кабинете кровать». Об Олике, которая ждала конта в его спальне, он даже не вспомнил.
