Первый из рода: Калибан, Проклятый зверь - Виктор Крыс
Из соседней лавки раздался и иной голос, женский, что советовал воинам и мужчинам в простых одеждах.
— Мужчина должен пахнуть не гнилой рыбой, и не так, чтобы бежать хотелось, тем более оборачиваться, — спокойно проговорила женщина. — Но запах должен быть сильный и простой, попробуйте вот этот и ваши объятия станут еще приятнее.
Бойкая торговля шла в лавках, что продавали духи и засушенные цветы, Рина забежала в обе палатки и вышла с двумя небольшими сундучками размером с мой кулак, которые были закрыты на большие, блестящие медные замки. Рина блеснула глазами на продавцов, что ее сопровождали.
— Точно никому не продавали эти духи?
— Точно, госпожа Рина, — быстро заговорил мужчина. — Я не успел этот товар выставить. Да и кто его купит, за такую то цену?
— Купят, завтра к утру ждите очередей из высокородных за запахом истинного зверя и девы… — усмехнулась Рина, а я вздернул бровь в удивлении и слегка прищурил глаза. — Что?
— Да так, я, кажется, догадался для кого духи.
— Для нас, зверь.
— Ну не совсем, хах, — усмехнулся я. — Это же лучшее, что есть у тебя, и ты его продемонстрируешь для дальнейшей продажи…
— Я торговка Рык, смирись с этим. Да, я из бедной семьи и странной семьи, но мне нравится торговать…
Так, поругиваясь и подкалывая друг друга, мы продолжили свой путь по базару. Рину здесь знали, многие здоровались, а на меня смотрели как на врага. И созданное в разуме слово «усиленный слух» давало мне возможность узнать много нового. Рину не то чтобы не любили, её жутко ненавидели, никто не любит выскочек, тем более красивых и умных. Но разговоры об убийстве больше не велись, ведь рядом с ней появился я, то ли охрана, то ли еще кто, и теперь велись разговоры о том, что мы из одного города Ахроба, и возможно, самое страшное. Я её брат!
— Прошедший башню, забивший голыми кулаками мощного Каро, ученик Тени Императора… Слышь, Хейто, мож ну его на… — проговорил чей-то гнусавый голос. — Не буду я её грабить, я жить хочу…
Мы шли по базару, и вот вдруг Рина метнулась стрелой к одному из домов и закричала, чуть не плача
— Тетушка Тянь, спаси! Помоги! — прокричала Рина и на пороге дорогой лавки моментально появились трое мужчин, арбалетчик, закованный в сталь воин с двуручным топором и неприглядный парень с двумя короткими мечами.
И вся их сталь была направлена на меня. Я моментально коснулся своих ножей, а из дома выглянула женщина преклонных лет в очень дорогом кимоно и с ожерельем из рубинов. Ее седые волосы были собраны в пучок двумя зеленными, полупрозрачными и длинными иглами с рубинами на конце.
— Кто посмел? — отреагировала старушка на плачь Рины. — Порву! Этот лысый тебя обидел?
— Дя, — расплакалась Рина, вновь зачем-то коверкая слова.
— Молодчики, на куски его! — рявкнула старушкас седыми волосами и от неё пошло зеленоватое марево, а заколки засветились недобрым светом. Я понял, кто стоит передо мной.
— Яд, — пронеслась мысль в моей голове. Редкий дар, но очень опасный.
Мои верные клинки, будто сами собой, оказались в моих руках, арбалетчик уже нацелился мне в пузо, а закованный в сталь воин занес над собой топор.
— А ну не тронь! — холодным, приказным тоном произнесла Рина, и все замерли. — Он не вредил мне, он меня поставил возле края пропасти и мне страшно.
— Убрать оружие, напоить воина в качестве извинений, — приказала бабуля и арбалет уже не тыкал мне в пузо, а закованный в латы воин протянул кувшин с чем-то красным. — Остолопы, день на дворе, морсом, не вином!
— Извеняюс-сь, неловко-с-с, — внезапно со спины проговорил воин с двумя мечами и аккуратно снял с моей шеи тонкую, но наверняка очень прочную нить.
— Ну давай, дочка, рассказывай, — не обращая на меня внимания проговорила Тянь и ее серебряные волосы перестали светиться.
— Нас пригласили на вечер и там будут богатые люди. Я не хочу выглядеть там как нищенка, а отказаться не могу, — сквозь слезы проверещала Рина. Вот ведь актриса!
— Бал? Пустое, будешь среди аристократов словно цветок, и твоего лысика приоденем, как там его.
— Рык Калибан, — прорычал я, смотря на нить, которую неторопливо прятал убийца в недрах своей одежды.
— Эх-х, а кто будет самый родовитый на этом балу? — поинтересовалась старушка, заходя внутрь дома, который также был и магазином. — На какой уровень одежд мне опираться?
— На высший, — тихо проговорил я. — Наверняка на осеннем балу нас с Риной представят императору.
В доме что-то упало и воины тут же ринулись внутрь. Когда я следом за ними зашел в огромную лавку, то увидел, как пожилую женщину поднимают с пола.
— Пить, — тихо произнесла она. Воин, закованный в сталь, начал поить ее из кувшинчика, но женщина тут же плюнула на пол и возмущенно закричала. — Это что⁈
— Морс.
— Идиот, неси вина! Крепленного! — женщина встала и мигом получила иной кувшинчик, а затем надолго к нему прильнула, прикрыв глаза. Когда же вино немного расслабило увядшую красавицу, она злобно на меня посмотрела. — А тебе, лысый, я противоядия не дам.
— Тетя! — воскликнула Рина.
— Это сейчас я тетя, а раньше чуть головы не лишилась на одном из подобных балов. Эх, цветочек ты мой несорванный, ты идешь в самое опасное место столицы, — ласково проговорила Тетушка Тянь, погладив по волосам Рину — Тогда меня называли отравительницей, тебе не о наряде стоит беспокоиться, а о ядах, которые будут вас поджидать.
— Подробнее, — с рокотом в голосе проговорил я.
— Как скажешь, Зверь… — улыбнулась мне Тянь. — Но сперва вас обмерят и я выберу вам одеяние.
Одеяние и ткань… Не все так просто в этом мире, дороже и пестрее не значит лучше. Ткани, покрытые золотом, вышивкой и драгоценными тканями, все они были не тем, что нужно. Не стоит нищему одеваться в золото, он глупо будет выглядеть в нем, да и поистине богатые и облеченные властью, по настоящему богатые люди, такие ткани не носят.
— У меня нет тканей, что были бы достойны особо приближенных поданных, но, — усмехнулась тетушка Тян. — Сыграю на вашей разности, бедности и ваших минусах, но с одним условием…
— Сколько? — прорычал я и на меня посмотрели две женщины как на дурака, а позади меня, кажется, кто-то ударил себя по лицу.
— Тяжело же, наверное, тебе с ним, Рин, — выдохнула Тянь.
— Тяжело, тетушка, — вздохнула Рина. — Тупенький он у меня, но что поделать.
Не знаю, что было написано на моем лице, но в моих руках
