Вселенная Марка - Андрей Никонов
— А как же про выбор сердцем? — напомнил ему я. — Третий вариант, который не очевидный?
— Нет, — Первый поводил головой из стороны в сторону, медленно. — У тебя была возможность отказаться от предложения Тринадцатой, но что сделал ты? Чем она на тебя надавила — твоей реальностью, родными, теми, кто не может сам себя защитить? Вы, люди, очень уязвимы, у вас у всех есть слабые места. И знаешь, к чему это привело?
Он сделал паузу, слишком короткую.
— Там, внизу, или вверху, это как посмотреть, твои ящеры режут своих бывших господ. Ты дал им силу, Марк, одарённые не могут воздействовать на их разум так же, как раньше. Почти сотня кланов, сотни миллионов хеис заперлись в своих системах, те, кому удалось убежать, и теперь нос боятся показать. Пограничный мир захвачен одним из твоих друзей.
И он вывел в воздух картинку — Павел, за ним шеренга мутантов в полном боевом облачении, а перед ними упавшие на колени жители одной из планет пограничного мира, то, что это она, тут точно было.
— Отступница все предусмотрела, она готовилась, — Первый казался взволнованным, — она даже галактику изолировала, чтобы я не смог ничего сделать. Но учла она не всё.
Старик присел на корточки перед шингалу, протянул ладонь, и на неё упали два красных кристалла. Тех, которые нам с Нимом помогли в лан-ту сыграть.
— Здесь, — он демонстративно покряхтел, поднимаясь на ноги, обвёл зал рукой, — когда-то все начиналось. Люди, они не первые в этом мире, цивилизации сменяются раз в несколько миллионов лет, и кто создал это чудо, неизвестно. Да ты ведь уже был как-то раз в подобном месте.
И пространство вокруг начало меняться. Пропали колонны, пол стал серым, возле нас появилась каменная плита, чувство узнавания появилось практически сразу, именно на такой я лежал в лабиринте. По знаку Первого двое хесе бросили меня на возвышение, прилепили чем-то руки и ноги так, что я и дёрнуться не мог. Дашу, пытавшуюся мне помочь, Первый едва заметным жестом обездвижил и подвесил в воздухе.
— Высшие, — наставительно сказал он, — не поддаются внушению, их придётся уговаривать. Или уничтожить. Ты готов, Марк?
— К чему? — прохрипел я.
Первый зажал в кулаках красные камни, оттопырив указательные пальцы, положил мне на глаза.
— Дать мне поглотить Отступницу, — послышался его голос. А потом острые старческие пальцы вошли мне в мозг.
Глава 24
Боль была настолько сильной, что я её почти не чувствовал. Не телесная — с телом, несмотря на воткнутые в глазницы чужие пальцы, все было в порядке, а на уровне сознания. Кто-то отщипывал от него кусочек за кусочком и приращивал в другом месте — словно сознание разделилось на два огромных облака, и теперь от одного к другому что-то перетекало. Один за другим, миллионы крохотных кусочков. Сначала я даже мысли в порядок не мог привести, настолько мне было больно. Но потом, через какое-то время, попривык. Выгородил себе место, я же псион, кое-что могу, и перенёс себя туда, уже из этого места наблюдая, как кто-то творит с моей головой, а точнее — с её содержимым, всякие непотребства.
И обнаружил, что в моем выгороженном участке сознания я не один.
— Боль — великое чувство, — Первый и тут ничуть не изменился. — Чувствуешь, что происходит?
— Да, но не понимаю ничего.
— Я тебе расскажу, эти, — старик из моей черепушки махнул рукой в сторону реального мира, — все равно мало что способны понять. Ты тоже.
— Но так хочется поделиться?
— Именно. То, что сейчас происходит, большая редкость, Марк. С чего бы начать?
— С начала.
— Нет, это слишком долго, пусть даже только для нас.
Действительно, хоть я и не мог видеть — глаз-то не было, но то, что творится снаружи, наблюдать был способен. А там не творилось ничего, Первый стоял, погрузив пальцы мне в голову, остальные тоже замерли — время остановилось. Хотя нет, текло, но очень и очень медленно.
— Тогда расскажи, что ты делаешь.
— Два кристалла, — старик подсветил свои кулаки, в которых сжимал камни, — это ключи. Ими семеро предателей закрыли Отступницу в ней самой. И теперь передали мне, и я её открыл. Те сознания, которые она накопила — одарённых и не очень, которых убили её оружием, тех, кто ей поклонялся и умер, вас, прыгунов, и другие, совсем старые, все они станут моими. Напрямую этого делать нельзя, а вот через кого-то, кто способен это вынести, вполне возможно. Ты же чувствуешь, как они, одно за другим, перетекают через тебя? Каждый, кто побывал в нас, несёт наш слепок, ты везунчик, побывал и там, и там, так что лучше варианта не сыскать.
— И после этого она исчезнет? — на миг стало уж очень больно, видимо, кто-то из повелителей перемещался.
— Для вас — нет, — Первый положил мне руку на плечо, и сразу чуть полегчало. — Какая разница, как называться. Я могу быть Первым, или Восемнадцатым, или Пятым, их всех уже нет. Значит, могу быть и Тринадцатой, люди, какими бы они ни были, ничего не заметят.
— А цена?
— Для тех семи, которые все никак не избавятся от восьмой, — дед прекрасно понял, что я имею ввиду. Да и не мудрено, он же у меня в голове сидел, — это их реальность. Твоя богиня хотела её уничтожить, кому это понравится, когда отбирают целый мир.
— Значит, мир-ноль останется? — уточнил я. — Вместе со всеми реальностями?
— Пока — да. Правда, этот кокон вокруг галактики, не знаю для чего он нужен, но явно неспроста. Отступница отрубила меня от мира, ты же знаешь, ваши реальности дальше одной галактики не разошлись ещё, и теперь я сам не представляю, что там происходит. Но когда я стану и Тринадцатой тоже, обязательно во всем разберусь и наведу порядок.
— И я смогу вернуться туда? Ты же мне вроде свою вселенную обещал.
— Ты? Нет, Марк, ты — умрёшь, причём навсегда. Ни одно человеческое сознание не выдержит такого, его просто разорвёт, так что лежи, наслаждайся последними часами. Ну или долями секунд, если обычное время считать.
На наслаждение это не тянуло —
