Андрей Колганов - Жернова истории
Телепнев немного медлит с ответом, но затем, видимо, рассудив, что все равно мне работать со всеми контрактами по закупкам, решает не прятать от не слишком внушающего доверие штатского страшную военную тайну:
— Берем как технические образцы небольшие партии ручных пулеметов Маузера и Бергмана, а так же пистолетов-пулеметов Бергмана-Шмайссера. А главное — даем заказ на пробную партию в полторы тыщи «Маузеров» под специальный маузеровский патрон 7,63, со стволом, укороченным до 99 мм — Версальские ограничения, мать их… Если испытания в войсках дадут хороший результат, можем затем заказать тысяч двадцать, а то и больше — для вооружения командного состава РККА и войск ОГПУ. - комдив опять немного медлит, а потом добавляет:
— Еще собираемся заказать несколько сот маленьких «Маузеров» карманной носки, образца 1914 года, под патрон 7,65. Эти пойдут для высшего комсостава, и нашим чекистам для оперативных целей. Ну, а что через магазины закупать будут, то не твоя головная боль — тут уж каждый сам решает, что, сколько и почем брать.
— Чтобы понятнее было — почему прицел на большую партию именно «Маузеров»? Почему не «Люгер», например? — Задавая этот вопрос, не скрываю своего интереса. В самом деле, чего греха таить, — что-то когда-то читал, что-то слышал, но ведь дилетант он и есть дилетант.
— Тут выбор достаточно прозрачный, — вклинивается в разговор еще один немолодой член комиссии. Он, как и все, в штатском, но, несмотря на военную выправку, видно, что костюмчик для него тоже не вполне чужой. По каким-то неуловимым признакам от него за версту разит военспецом еще царской закалки. Даже по тому, как он спохватывается и извиняется — «Прошу прощения, не представился — начальник стрелковой школы Леонид Карлович Доннер».
— Так вот, возвращаясь к выбору пистолетов. «Маузер» и «Люгер» — самые мощные машинки. И тот, и другой, довольно сложны в производстве, и в обращении не просты, и вес у них приличный. Но «Маузер» дает очень большую прицельную дальность, то есть является оружием более универсальным. На двести метров из него не хуже, чем из карабина, можно попадать, если приклад присоединить.
— Так, с этим понятно, — киваю головой. — А вот карманный «Маузер» почему берете модели 1914 года? Почему не 1910-го? Он же компактнее.
Теперь к беседе присоединяется еще один участник — этот довольно молодой, явно нет еще и тридцати, сухощавый, жилистый. Он, не утруждая себя представлениями, эмоционально восклицает:
— Так «Маузер» 1910 года — это же дамская пукалка! Патрон у него слабоват — тот же, что у «Браунинга Бэби», всего 6,35. Только шпану пугать. А чтобы кого застрелить из этой игрушки — это надо очень сильно постараться. — Парень делает ударение на слове «очень», нарочито растягивая его. — Вот у модели 1914-го года патрон помощнее, все-таки 7,65. Уже более дельная штучка получается. Из такой вполне можно при нужде уработать всерьез.
«Уработать»? Чекист, что ли? Похоже…
То-то у военспеца сделалось кислое выражение на морде. А вот комдив свысока бросает:
— То, что по карманам рассовывают — это всяко не боевое оружие.
Чекист не обижается, но замечает в ответ:
— В наших делах не всегда годится бегать, размахивая здоровенным Маузером или Люгером направо и налево. У нас своя специфика.
Но это еще не все, что меня интересует. Задаю следующий вопрос:
— Ручные пулеметы и пистолеты-пулеметы тоже будем брать с прицелом на заказ большой партии?
Телепнев качает головой:
— Насколько я знаю — нет. Сказал же: берем как технические образцы.
Сидящий рядом Леонид Карлович добавляет:
— Это вам лучше у нашего главного оружейника поинтересоваться, инженера с Тульского завода. Василий Егорович, кажется? — уточняет он у комдива. Тот кивает:
— Василий Егорович Шорохов, зам начальника опытного участка. Однако сегодня я его тут только за завтраком и видел. Гуляет, видно, где-то.
Ближе к вечеру посиделки в пансионе постепенно перерастают в банальную пьянку с совершенно неинтересным трепом на посторонние темы. Ну, как всегда — о бабах, пардон, о женщинах, и о политике, разбавляя все это неизбежной темой «бойцы вспоминают минувшие дни…». Я ухожу спать пораньше: завтра уже могут появиться первые проекты контрактов, требующие моего трезвого и отдохнувшего взгляда. Да и с инженером, с Шороховым этим, лучше пообщаться на трезвую голову.
Глава 22. Советский командировочный на шопинге
В понедельник, 11 августа, к моей радости, не только я сам, но и Василий Егорович Шорохов оказался с утра с трезвой головой, не страдающей похмельем. Когда за завтраком комдив Телепнев познакомил нас друг с другом, мы быстро сговорились побеседовать о предстоящих закупках. Собственно, меня более всего интересовало, что планируется насчет машиненпистолей и машиненгеверов, сиречь пистолетов-пулеметов и пулеметов.
— Василий Егорович, — начинаю разговор с самого главного, — какова цель закупки небольших партий ручных пулеметов?
— Берем их как технические образцы, — отвечает он мне точь-в-точь как начальник комиссии накануне.
— Это я уже понял, — нетерпеливо реагирую на его слова, — но зачем нам технические образцы? Будем копировать?
— Тут все не так просто, — пускается в объяснения инженер. — Собственного производства ручных пулеметов у нас нет. Пытаемся что-то сконструировать, мастерим какие-то образцы буквально на коленке, но готовых мощностей для массового производства у нас нет. Поэтому и скопировать немецкий образец нам крайне сложно. На наших заводах, с тем оборудованием, и теми рабочими, что у нас есть, вряд ли потянем. А если и потянем, качество будем несравнимо хуже немецкого.
— Почему же? — удивляюсь в ответ. — Ведь Максимы-то мы делаем! А один из закупаемых пулеметов как раз, вроде, на его основе и выпускается.
— Это верно. MG 08/18 на основе конструкции Максима сделан. И у нас Максим выпускается. Да вот только Максим один наш Тульский завод и может делать. А ручной пулемет как бы не сложнее изготовить.
— Как же так? — не понимаю я.
— А вот так, — разъясняет Шорохов своему технически неграмотному собеседнику. — У ручного требования к стволу повыше будут, потому что охлаждение ствола воздушное, у него эффективность похуже, чем у водяного, и ствол должен лучше противостоять перегреву. Да, кроме того, лента у него не холщовая, а металлическая. А такую ленту нам сделать, даром, что она просто выглядит, пожалуй, что и потруднее, чем затворную группу. Детали затвора и ударно-спускового механизма, хотя они и сложной формы, мы-то худо-бедно фрезеровать все же выучились. Но вот как металлическую ленту изготовить — пока не знаем даже, как подступиться.
— Так, понял, — киваю головой. — Значит, не потянуть… Если же у немцев готовые покупать, или завод у них приобрести, то без штанов останемся.
— Вот-вот, — подтверждает Василий Егорович. — Дороговато встанет. Да и нет у них сейчас серийного производства пулеметов. На старых запасах живут, из-за резкого сокращения армии.
— Так как же быть? — продолжаю докапываться до истины.
— Очень просто, — поясняет инженер. — Закупим небольшую партию, изучим, покумекаем, да сообразим что-нибудь свое, что потянем изготавливать на имеющемся оборудовании и с имеющимися людьми. А пока и остатками с империалистической обойдемся. Ну, и еще у нас Токарев и Колесников сейчас свои собственные образцы облегченного Максима готовят — щиток долой, станок долой, вместо него — сошки, кожух водяного охлаждения меняется на кожух воздушного, рукоятки — на винтовочный приклад… В общем, наверное, немногим хуже MG 08/18 получится.
— Ну, а зачем тогда нам еще Бергмановский пулемет покупать? — мне действительно неясно.
— Ну как же! — поражен моей недогадливостью Шорохов. — Бергмановский MG 15 n.A. весит на полтора килограмма с гаком меньше! Может, додумаемся, как и нам сделать что-нибудь облегченное, не такое тяжелое, как Максим. Ручной-то пулемет весом под 15 килограммов замаешься таскать. Так Бергман еще и на тридцать с лишним сантиметров короче — значит, поворотливее, особенно, ежели с ним по окопам шнырять придется. Это при том, что длина ствола у них, считай, одинаковая.
— Тогда, значит, — ну, можно, наконец, и догадливость проявить, — и с пистолетом-пулеметом та же история? Будем по немецкому образцу конструкцию для своих заводов изобретать?
— Конечно. Зачем нам у немцев заказывать, когда сами можем сделать? Вон, Федоров еще в 1916 самострельную винтовку сделал. Думаю, прикинем, как федоровская устроена, как Бергман-Шмайссер МР 18 — и свой пистолет-пулемет тоже осилим, — подтверждает Василий Егорович.
— А чем нам Федоровский образец негож? — продолжаю донимать инженера.
— Да вроде его автомат всем хорош, но только в умелых руках и при хорошем уходе. А где мы таких бойцов напасемся? Дай ты эту машинку в руки обычному призывнику — и пойдет у нее отказ за отказом из-за косорукости и небрежного обращения, — качает головой Шорохов. — Главное же, угораздило Федорова свой автомат под японский патрон сделать, для винтовки Арисака, калибром 6,5 мм. Что же нам, для одного только этого автомата совершенно новое патронное производство разворачивать? Или у японцев выпрашивать? Не дело это…
