Хозяин антимагии - Миф Базаров

За окном сгущались сумерки.

Всю ночь я пролежал настороже, прислушиваясь к каждому шороху. В палате было тихо, звучало лишь размеренное дыхание Людмилы.

Когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь шторы, я уловил подозрительные звуки из коридора.

Босые ноги бесшумно коснулись холодного пола. На цыпочках я подкрался к двери, прижав ухо к деревянной поверхности.

Шаги. Шёпот.

Нет, это не ко мне.

Шум доносился из соседней палаты.

Ну вот и встреча!

Я осторожно приоткрыл дверь. Картина открылась как в театре: шестёрки Краснова уже входили в палату к Кириллу, а сам Иван стоял в дверях, наблюдая за происходящим.

Он был беспечен. Не оглядывался. Весь его вид излучал сладострастное ожидание убийства.

Ну и дурак!

Я распахнул дверь одним резким движением.

Бум!

Мой кулак со всей силы врезался в челюсть Ивана. Всего двенадцать часов прошло с нашей последней встречи, а я уже снова бил его по лицу.

Тем временем в палате трое убивали Кирилла: двое фиксировали, третий душил.

Непорядок!

Я влетел внутрь, схватил ближайшего и швырнул его в дверь. Заметил, что этого я не видел вчера, новенький.

Оставшиеся двое смотрели на меня округлившимися глазами. Они уже понимали, что их ждёт.

Следующая секунда — и голова душителя со звоном врезалась в стену.

Последний замер, отступая за кровать. Он колебался, потом рванул к выходу.

Кирилл начал откашливаться, хватая ртом воздух.

Я тем временем отшвырнул к двери того, кто только что украшал стену.

И тут увидел Ивана. Он стоял в дверях, ухмыляясь. На его шее болтался уже покрасневший, отработавший своё защитный амулет от физических воздействий.

Эти амулеты не прижились ни в армии, ни среди гражданских. Причин три: одноразовость, гиперчувствительность (срабатывал даже от дружеского похлопывания) и баснословная цена. Только богатые бездельники могли позволить себе такую роскошь.

Ну что ж, теперь у тебя его нет.

Я приготовился к следующей атаке, встав в боевую стойку.

Но тут новичок удивил меня. Кончики его пальцев засветились знакомым сиянием.

«Магия огня», — пронеслось в голове.

Фаербол с шипением вырвался из его ладоней.

Я инстинктивно схватил первый попавшийся предмет — железный поднос с графином — и швырнул навстречу.

Огненный шар пронзил металл, оставив идеально круглое отверстие с раскалёнными краями. Но не долетев метра до Кирилла, он бесследно исчез.

— Дурак, у него защита от магии! — завопил Иван. — Мочи громилу!

Волосы у меня на затылке встали дыбом.

Я не хотел умирать снова.

Тело само рвануло вперёд, но новичок уже заносил руки для нового заклинания. Я понял: сейчас будет больно, очень больно.

Рванул вперёд, зубы были стиснуты до боли, каждый мускул напряжён.

Опыт шептал, что без защиты это самоубийство, не успею преодолеть расстояние, но адреналин кричал: «Попробуй!»

Внезапно чья-то рука вцепилась мне в запястье.

Оглянулся: это Кирилл, а его лицо искажено немым криком. Губы шевелились, но вместо слов вырывался лишь хриплый шёпот, как у рыбы, выброшенной на берег. Его взгляд был прикован к чему-то позади меня.

Развернулся и увидел. Огненный шар, раскалённый докрасна, уже в сантиметрах от моего лица.

Воздух вокруг него дрожал от жара.

В тот миг я ощутил странное спокойствие: мозг, отказываясь верить в неизбежное, замедлил время.

Опять умирать? Так скоро?

Но…

Шар вдруг рассыпался искрами, будто ударился о невидимую стену.

Я моргнул — перед глазами ещё плясали оранжевые пятна.

Маг, бледный от ярости, запустил ещё три фаербола подряд. И тогда я разглядел каждый шар. Они сталкивались с чем-то в полуметре от меня, оставляя в воздухе лишь дрожащий оранжевый контур.

Иван присоединился, его водяные кнуты бились о барьер, рассыпаясь миллионами брызг. Щит светлел с каждым ударом, но держался.

Я замер, не веря глазам.

Такой уровень защиты.

В моём мире это требовало десятилетий тренировок. А этому парню сколько? Восемнадцать? И всего пара месяцев с момента инициации?

Что-то щёлкнуло в памяти.

Нет, не может быть…

Мысль обожгла, как тот самый несостоявшийся фаербол.

Противники отступили. Их взгляды метались между мной и Кириллом, в глазах читалось осознание, что магия бесполезна, а против моих кулаков они уже проиграли.

Через минуту коридор опустел.

А я все стоял, впиваясь пальцами в край кровати, боясь даже думать дальше. Потому что если моя догадка верна…

Кирилл откашлялся.

— Интересно у нас с тобой получается, — хрипло, с едва уловимой иронией сказал он, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Я тебя спасаю, потом ты меня. Ты пытаешься меня убить, я тоже не отстаю. А сейчас… — он сделал паузу, переводя дыхание, — ты меня спас, но и я тебя вроде как прикрыл.

Я машинально кивнул, мысли вихрем крутились в голове

— Да, интересно.

Он вдруг оживился, его пальцы сжали край одеяла.

— Хотя нет! Ты всё же должен мне одно спасение.

— Какое? — я поднял бровь.

— На обрыве, — его глаза сузились, будто вглядываясь в воспоминание, — когда ты на меня свалился, мы полетели в пропасть. Но я зацепился и каким-то чудом удержал тебя. Потом пришла помощь.

Мои пальцы непроизвольно сжались. Время узнать правду.

— Покажи мне свой амулет защиты.

Кирилл резко отпрянул, словно ошпаренный.

— Нет! — его голос дрогнул, но звучал твёрдо. Пестов съёжился, будто пытаясь стать меньше.

Я наклонился ближе.

— Почему?

— Это семейная реликвия. Не буду показывать. Не обязан. Нет! — Каждое слово давалось ему с усилием, губы подрагивали.

Тихий скрежет раздался под одеялом — он за что-то ухватился там. Я действовал молниеносно: рванул одеяло на себя, и в моей ладони оказалась странная конструкция. Это была стеклянная колба с чёрной пульсирующей субстанцией, к которой шнурком привязан магический кристалл.

Сердце заколотилось как бешеное. Вот оно!

Вот для чего я появился в этом мире!

Моя задача — не допустить распространения вещества, которое убило магию в моём мире.

Моя цель — спасти этот мир.

Я начал отвязывать магический кристалл от колбы.

Кирилл ахнул, его лицо исказил ужас.

Без магической подпитки антимагическое вещество скоро распадётся.

— Что ты делаешь⁈ — его крик был пронзительным, как у раненого зверя. — Отдай! ОТДАЙ!!!

Он бросился на меня, вырывая колбу. Это был крайне смелый поступок с его стороны, учитывая нашу разницу в весе и силе.

Пальцы Кирилла впились мне в запястья, его ногти оставили царапины. В глазах стояли слёзы, но не от боли, а от животного страха потерять что-то бесконечно важное.

Я едва удержал равновесие, чувствуя, как его колено упирается мне в живот.

— Ты не понимаешь! — прошипел я, пытаясь вывернуться. — Это вещество, оно убило магию в моём мире!

Но Кирилл не слушал. Он с хрустом вырвал