Эльфийский помещик - Amazerak
— Пытались вас сбить со следа.
— Похоже на то… — я задумался.
Баламут был ранен, он для нас станет обузой. Значит, надо возвращаться. Зачистка пещер и поиск племени откладывались до лучших времён. Также меня мучил вопрос, что делать с пленником. Убить? Или тащить домой? Проще было первое. Волочить дикаря по лесу полтора дня — тяжёлое, неблагодарное занятие. Но что-то мне подсказывало, он может мне ещё пригодиться, например, в будущих переговорах с племенем. Возможно, стоило рискнуть.
— А с ним что будем делать, ваше благородие? — Игнат думал о том же, о чём и я.
— Его мы возьмём с собой.
— Вы уверены, что нам стоит его тащить? Он не может передвигаться сам, а у нас уже есть один раненый.
— Уверен. Сделаем носилки из подручных средств. А ты пока расспроси, что у него болит.
Пленник испытывал острые боли в спине, но Игнат так и не смог понять, сломаны ли позвоночник или рёбра. Ногами парень немного шевелил, значит речь шла, скорее всего, именно о рёбрах. Выяснилось также, что эльф — фортис. Обычно у таких легче всё срастается, даже если показатели силы небольшие. Но за ним нужен особый присмотр.
Наёмники сразу же взялись рубить ветки и лианы, и через полчаса импровизированные носилки были готовы. Уложили на них пленника и потащили в обратном направлении. Носилки несли четыре человека, а из-за ранения Баламута меняться могли только трое. Мне тоже пришлось поучаствовать. Не господское это дело, но я видел, что все и так сильно устали, а их ещё раненого чужака обязали тащить.
Когда мы остановились на ночлег, я поставил дежурить рядом с пленником Татарина. Но опасения мои были напрасно. Ночью ничего особенного не произошло, и к вечеру следующего дня мы добрались-таки домой. Когда проходили через село, Игната заглянул к Кетаэлу за браслетом с чёрным камнем.
На эльфа надели браслет и заперли в одном из пустующих сараев на моей территории. Теперь парню предстояло жить здесь, а мне — понять, что с ним делать. Возможно, зря его тащили, но чутьё подсказывало, пользу он ещё мне принесёт, если, конечно, не сдохнет от травм. Докторов и целителей у нас в селе не было, кроме Нирима, который выполнял функции не только жреца, но и врачевателя, правда, действенность народных средств вызывали у меня сомнения. Без магии все эти травки и отвары — шарлатанство.
Всю дорогу я раздумывал о том, как разрабатывать болото, и даже с Игнатом поделился своей задумкой. Тот сказал, что заниматься промыслом в такой дали от эльфийских и человеческих поселений — слишком рискованно. Дорогу же, как он считал, легче всего проложить от ближайшего пограничного форта. От него потребуется тянуть около двадцать с чем-то вёрст, тогда как он нас — почти сорок.
Добыча торфа в моё время была не слишком рентабельным занятием, но с появлением паровых двигателей он стал более востребован. К тому же красный ценился особенно высоко. Я и сам брал только красный, хоть и продавали его раз в пять дороже, чем обычный. Горел долго и тепла выдавал очень много. Поэтому вся сопутствующая возня определённо стоила того, чтобы заняться добычей столь ценного ресурса.
А вот лунного угля мы собрали мало. По моим прикидкам я заработал в этот раз всего пять-шесть тысяч. Из них придётся отдать Игнату двадцать процентов и наёмникам хотя бы по сотне сверху заплатить — всё-таки парни хорошо потрудились, заслужили.
Сегодня мы с Клаирой спали отдельно друг от друга. Она поселилась в той же комнате, где раньше проживала Анастасия, и завалилась в кровать сразу, как только мы вернулись. А я поужинал вместе с Инатом и Лидой, после чего отправился в гостиную на втором этаже. Пока меня не было, пришло письмо от воеводы, и я хотел его прочитать.
Сел в кресло, открыл конверт. В письме оказалось приглашение на личную аудиенцию в среду утро. Какой у воеводы ко мне вопрос, не указывалось. Мне как раз требовалось съездить продать камни. Сделаю два дела одновременно.
Окна, выходящие во двор со стороны амбара, были открыты. За лугом на будущей базе моей охраны стучали топоры. Вдруг до меня донёсся голос сестры.
— Что с тобой случилось? — спрашивала у кого-то Лида.
— Всё в порядке, сударыня, это просто царапина, — ответил Баламут. — Вражеская стрела.
— О боже мой, что у вас там случилось? Федя говорил, на вас напали?
— Да, так и было. Мы наткнулись на какое-то дикое племя. Одного даже притащили домой. Ему досталось посильнее, чем мне.
— У тебя вся повязка в крови. Тебе надо к врачу.
— Не волнуйтесь, это, правда, пустяки. Через два-три дня рана сама зарастёт. Не впервой.
Я подошёл к окну сбоку и осторожно выглянул во двор, чтобы говорящие не заметили. В сгущающихся сумерках рядом с грузовиками стояли Лида и Андрей, но почему сестра так беспокоилась за здоровье этого наёмника, я понять не мог.
— Хватит обращаться ко мне на «вы», — сказала Лида. — Я же просила.
— Простите, сударыня, но вы тут — госпожа, а я — простой наёмник, поэтому обращаюсь к вам, как подобает.
— Ну хватит уже, правда! Я же до того, как сюда приехать, официанткой работала. Ну какая из меня госпожа, право слово? — Лида сделала наигранно-обиженный вид.
— Прошу прощения, сударыня, так положено.
— Хорошо, допустим, я — госпожа. Тогда я могу тебе приказать обращаться ко мне иначе, правда же?
— Прошу прощения, но приказать мне может только ваш брат, поскольку у меня договор с ним.
— Эх, и тут загвоздка. Ладно, ступай. Такой весь правильный. И смотри, чтоб плечо не загноилось. Промывай чаще.
Я был озадачен поведением Лиды, и подумал, что надо бы с ней поговорить об этом, но сегодня чувствовал себя слишком уставшим для серьёзных бесед и отправился спать.
Ночью меня разбудил стук в дверь. Я нехотя встал с кровати.
— Кто там ещё?
— Простите, что разбудил, ваше благородие, — донёсся из-за двери голос Смирнова. — Там это… вредителей поймали, которые провода режут.
— Где они?
— Во дворе. Их только что наши привезли.
— Ладно, ступай, сейчас буду.
Я умылся, натянул штаны, рубаху и жилетку и побежал во двор. При свете керосиновых фонарей, которые всю ночь горели рядом с входной дверью, столпились несколько наёмников в
