Эльфийский помещик - Amazerak
Лида надула губы и скрестила руки на груди.
— Знаешь, как мы сделаем, — предложил я. — Я постараюсь выяснить, кто такой этот Баламут и какое у него прошлое.
— Правда? — в глазах Лиды появилась надежда.
— Да. Но пообещай мне две вещи. Во-первых, пока я не разрешу, ты к нему на десять шагов не подойдёшь. И во-вторых. Если выяснится, что этот человек имеет тёмное прошлое, что он — какой-нибудь вор или дезертир, ты забудешь о нём. Идёт?
Лида задумчиво потёрла щёку.
— Ладно, уговорил. А если он — достойный человек?
— Тогда сыграем свадьбу, если захочешь, конечно. Так что хорошо подумай, надо тебе это мимолётное увлечение или нет.
— Хорошо, — кивнула сестра. Всё-таки здравый смысл возобладал над эмоциями, и это меня порадовало.
Насчёт свадьбы я не шутил. Отдать Лиду замуж за аристократа вряд ли не получится. Она — простолюдинка, а у меня пока никакого авторитета среди знати нет. А Баламут — парень с виду толковый, служит хорошо, стреляет метко, мана есть. Он вполне мог стать одним из старших охранников, а потом, когда я расширю своё дело, занять какую-нибудь должность повыше. Тогда Лиде будет не зазорно за него выйти замуж. Мне самому будет спокойнее, если пристрою сестру к надёжным рукам. Не до тридцати же ей в девках ходить.
— Вот и договорились. Тогда давай тренироваться, — сказал я.
— Ага, давай, — согласилась Лида.
Я достал из сумки, которую взял с собой, два крупных лунных угля и отдал один сестре, а сам отошёл подальше от дома, чтобы заняться практиками земляных заклинаний.
* * *
Мы с воеводой Друцким сидели за чайным столом в обдуваемом вентиляторами кабинете. Как и в первую нашу встречу, тучную фигуру боярина обтягивал бордовый мундир с золотыми эполетами. На столе стояли стаканы с прохладительным напитком.
— Как поживаете, Фёдор Андреевич? Как ваши дела? Есть успехи? — Друцкий сложил руки на пузе и смотрел на меня взглядом, в котором я сразу почувствовал угрозу, несмотря на дружелюбный тон.
— Дела обстоят неплохо, — ответил я. — В прошлый мой приезд я общался с вашим заместителем и сообщил ему об угрозе со стороны повстанцев. Благодарю, что приняли меры. Только вот с очередным обрывом проводов никак вопрос не решается. Недавно сделали, и вот, неделю назад, опять крестьяне обрезали.
— В энергетическую компанию запрос направили?
— Направил, естественно, но пока у них, видимо, руки до нас не доходят. Зато мне удалось выяснить, зачем крестьяне провода режут. Оказывается, они их продают. Поэтому было бы неплохо рядом с линиями электропередач выставить охрану.
— Понимаю, проблема эта серьёзная, да. Но мы не можем через каждую версту вдоль каждой линии поставить по дружиннику. Нет у нас столько бойцов. Поэтому постарайтесь сами разобраться. У вас же охрана есть? Есть.
— Да, охрана есть.
— И, как я слышал, она активно применяется вами для того, чтобы создавать проблемы соседям.
Предчувствие меня не обмануло. Воевода, и правда, был чем-то недоволен, и я сразу догадался, чем именно. Ему кто-то донёс о нашем раздоре с Яренко, да только, видимо, представил всё так, будто вражду эту начал я.
— Простите? Не понимаю, о чём вы, — уточнил я.
— Я сейчас говорю о том случае, когда ваши бойцы расстреляли нескольких охранников другого помещика. Разве не помните? Мне прекрасно всё известно. И про поединок ваш с господином Яренко тоже знаю. Его смерть доставила всем нам большое неудовольствие.
— У меня не было намерений убивать господина Яренко, ваше превосходительство, это вышло случайно. Господин Яренко нанёс мне оскорбление, на которое я не мог не ответить. Это во-первых. Во-вторых…
— Я знаю, — перебил меня воевода. — Мне известно, что случилось между вами. Господин Яренко всего лишь потребовал зерно, которое дал вашим крестьянам в рост и которое вы отказались возвращать.
Вот теперь мне стало предельно ясно, почему воевода позвал меня на аудиенцию. Ничего хорошего этот разговор не предвещал. Кто-то из Яренко, возможно, даже сынок покойного, обо всём доложил Друцкому, описав события так, чтобы выставить меня в чёрном свете. Значит, не простили они мне убийство Борова. Следовало ожидать.
— А вы знаете истинную причину случившегося, ваше превосходительство? — спросил я.
— Думаю, да. Но, полагаю, вы хотите что-то сказать в своё оправдание?
— Ни в коем случае. Я не намерен оправдываться за то, что сделал, ибо считаю, что был абсолютно прав. Однако тот, кто рассказал вам о случившемся, не упомянул о многих важный подробностей. Когда я только приехал два месяца назад, у меня возникла проблема с эльфийской шайкой воров, которая обосновалась в лесу недалеко от моего надела. Разбойники выращивали опасный для людей сорт опиума — угр и совершали налёты на окрестные деревни и сёла, доставляя моим крестьянам немало проблем. Именно против этой шайки я и пошёл войной. Мы уничтожили их лагерь и поля с угром.
— И какое это имеет отношение к господину Яренко?
— Прямое, ваше превосходительство. Господин Яренко покровительствовал этой шайке. Он скупал у разбойников опиум и натравливал их на крестьян, которые отказывались платить за защиту. Когда мои люди перебили шайку, господин Яренко отправил на помощь ей своих охранников, и те тоже погибли в бою. После этого он стал в весьма оскорбительной форме требовать компенсацию за потерянный товар, то есть опиум. Вот как всё было на самом деле. Я считаю, что таким людям не место на этой земле. Они приносят очень много вреда…
— Господин Кривоносов, — строго перебил меня воевода. — Не вам решать, кому место на этой земле. Вы полезли туда, куда вас не просили. Вы причинили огромные убытки уважаемому семейству. Я уж не говорю о смертельном поединке, которые у нас запрещены. Вы ошибаетесь, если думаете, что вам это ничего не будет стоить.
И тут всё встало на свои места. Друцокому было всё равно, кто прав, а кто виноват. Возможно, он прекрасно знал и про опиум, и про лесную банду, но Яренко, скорее всего, делился частью прибыли, как это обычно и бывает, и теперь воевода злился из-за того, что лишился своего человека и дохода. Разворошил я, выходит, осиное гнездо. И кто знает, сколько здесь таких помещиков, как Яренко, промышляющим преступными делами и пользующихся высоким покровительством?
Теперь осталось понять, как Друцкий решит наказать меня. Воевать с
