Сердце Изнанки - Олег Валентинович Ковальчук

Я бросил взгляд на Дмитрия — он уже выхватил меч, готовый к бою, — и прикинул, как нам действовать. А вообще выходит забавно, вот мы откровенно конфликтовали, а паладины стояли в стороне, а в следующий миг — все разом оказались в одной лодке.

Дед Игнат хохотал, как безумный, и его смех резал уши будто вкрежет металла. Твари лезли из кустов, будто врата Ад разверзлись в тех самых кустах, выпуская их на волю. И тут до меня дошло: способность, которую старик использовал всё это время, — это управление животными, тварями из разломов. Он приручитель!

Я невольно прищурился, изучая его ауру в истинном зрении. Интересно, есть ли у него ещё какие-то козыри в рукаве, или это всё, на что он способен? Всё же оранжевый уровень.

Дмитрий рванулся вперёд, сжимая меч, но я успел схватить его за плечо.

— Стоять! — крикнул я. — Он оранжевый, не лезь. Подождём пока.

— Ты сам говорил, аристократ должен биться! — прорычал он, пытаясь вырваться.

— А ещё аристократ должен не погибать, — отрезал я, не сводя глаз с поля боя.

Старик продолжал хохотать, игнорируя молнии Лисина и каменные шипы Викентьева, что сыпались на него сполошным потоком. Его оранжевая аура сияла всё ярче, явно перегружаясь от плотных атак. Дмитрий снова дёрнулся, вырываясь из моей хватки.

— Отстань, я разберусь! — зарычал он.

Я физически ощутил как ярость внутри него запускает цепную реакцию. И наверное хорошо, что его гнев был направлен не на меня. Я отсупил на шаг, засунув руку в карман, и сжав в кулаке подаренный ранее Злобиным амулет защиты — так, на всякий случай.

В следующий миг из груди Дмитрия вырвался плотный протуберанец пламени — яркий, обжигающий, будто само солнце решило спуститься на землю. Огонь плотной струёй ударил прямо в старика, и я невольно отшатнулся от брата, пораженный его мощью.

Он же всего лишь зелёный! Откуда в нём такая сила?

Но тут же я понял, в чём дело, и холодок пробежал по спине. Дмитрий не просто атаковал — он сжигал себя изнутри. Его способность была сломана. Где-то в его энергетическом теле зияла ошибка, готовая в любой момент разнести его на куски, как бомбу замедленного действия.

Энергия в нём бурлила, переполняя каналы, но он не управлял ею — она жила своей жизнью, действуя по собственному разумению.

Это было опасно, чертовски опасно. Она копилась в нём, как вода за плотиной, и никто — даже он сам — не знал, когда и куда она хлынет. Я видел, как его аура дрожала, неровная, готовая лопнуть от малейшего толчка.

И всё же, несмотря на зелёный уровень, именно его атака заставила старика потерять равновесие. Игната отбросило в сторону, как тряпичную куклу, и он распластался в грязи, растеряв свой безумный хохот.

Но тут же вскочил на ноги с ловкостью, которой я от него не ожидал, и зло уставился на нас. Его голубые глаза сверкнули, как льдинки под солнцем.

— Вы… Вас я помучу перед смертью, — прошипел он, и от этого взгляда по коже побежали мурашки.

Мне стало не по себе, но я быстро взял себя в руки. Старик был опасен, но не непобедим, а его угрозы — лишь слова, пока он не докажет обратное. Я бросил взгляд на Дмитрия — он тяжело дышал, всё ещё окутанный отблесками пламени, и я понял, что его нельзя отпускать вперёд. Если он снова ударит, не контролируя силу, то либо сам себя уничтожит, либо просто подставится — вон на ногах еле держится.

Тем временем гвардейцы и паладины, уже ринулись в бой — воздух наполнился звоном клинков, стрельбой из автоматов и рёвом тварей.

Часть паладинов, включая Зиновия, копались у автобуса. Кто-то выбирался из полыхающих обломков, и, к моему удивлению, большинство выглядело почти целыми. Лишь одного тащили под руки — он безвольно висел в руках товарищей без сознания, как мешок, но, похоже, дышал.

Я заметил Зиновия, отдающего приказы. Его лоб пересекала кровавая полоса, а глаза заливало кровью, но он не обращал на это внимания, будто рана была мелкой царапиной. В следующий миг пятеро паладинов, не теряя времени, бросились на тварей, перехватывая их на подходе и не давая добраться до нас.

Сам Зиновий, убедившись, что его люди держат оборону, решительно двинулся к старику, сжимая меч с такой силой, что казалось, клинок вот-вот треснет в его руках.

Часть гвардейцев Викентьева и Лисина тоже устремились к Игнату, но я лишь покачал головой. Обычные люди против оранжевого культиста? На что они рассчитывали — красиво умереть, оставив за собой героическую легенду? Их отвага была достойна уважения, но толку от неё в таком бою было немного.

Я в бой пока не вступал, оценивая обстановку. У меня с моей способностью есть преимущество, и его надо использовать с умом.

Тем временем Дмитрий, пошатываясь после своей безрассудной атаки, шагнул вперёд, крепко сжимая артефактный меч в руке. Его глаза горели, будто он собрался в одиночку разнести всех тварей. Я тут же перехватил его за локоть, не давая сделать и шага дальше.

— Ты еле стоишь, — бросил я твёрдо, без тени раздражения. — Куда лезешь в гущу боя? Это не дело.

Он вытер взмокший лоб рукавом и огрызнулся:

— А что тогда делать? Ждать, пока нас порвут?

— В первую очередь — задача остаться в живых, — отрезал я, глядя ему прямо в глаза. — Сейчас ты копишь силы и держишься рядом. Ближний бой — не твоя задача.

— Чтобы ты раздавал моим людям указания? Значит, по твоему так должен вести себя аристократ? — выпалил он, но голос его дрогнул от усталости, выдавая слабость.

Я усмехнулся, не ослабляя хватки.

— Сейчас мы с тобой в одной лодке, не время для соперничества, братец. Ты уже доказал, что ты достойный воин, но сейчас не тот момент чтобы геройствовать. Мы вернёмся к этому вопросу, когда выберемся отсюда, но для этого ты должен остаться целым. Я не позволю тебе рисковать понапрасну, и это не обсуждается.

Мой тон был спокойным, но твёрдым, как гранит, — я знал, что делаю, и не собирался давать ему шанса ввязаться в мясорубку, где его неуправляемая сила могла стать смертельной для него самого. Дмитрий нахмурился, но промолчал, и я понял, что до него дошло — по