Сердце Изнанки - Олег Валентинович Ковальчук
— Ты как обращаешься к графу? — тут же рыкнул Викентьев, шагнув вперёд. — Ты что, не видишь, кто перед тобой?
— Подожди, — одёрнул его Лисин, бросив косой взгляд на товарища, а затем повернулся к старику. — А вы кто такой и откуда? Почему идёте с земель барона Викентьева?
— Барона Викентьева? — старик заморгал, будто впервые услышал это имя. — Откуда ж мне знать, чьи это земли? Я просто путник. Иду себе, никого не трогаю, и вот заблудился. А чьи это земли? На них же не написано, — хихикнул он, затем поспешил сменить тему: — У вас тут что — авария или разборка какая? Сражаться собрались?
— Тебе какое дело? — отрезал Викентьев, сжимая кулаки.
Я же тем временем изучал старика через истинное зрение, не вмешиваясь в их перепалку. Его аура горела оранжевым — ярким, густым светом, и он явно применял какую-то силу прямо сейчас. Но вот какую именно, я разобрать не мог — воздействие было размытым, словно туман, окутавший всю округу. Это не точечная атака, а что-то по площади, действующее на всех нас сразу. И вышел он сюда явно не случайно, не просто так забрёл на дорогу посреди аристократической ссоры.
Ситуация мне всё больше не нравилась, и я прикинул, что стоило бы предупредить и этих аристократов-неумех, и паладинов, что сидели в микроавтобусе, наблюдая за нами с безопасного расстояния. Оранжевый уровень у старика — это не шутки, а по виду он явно не паладин и не аристократ.
Кто же он тогда? В памяти всплыли обрывки разговоров слуг Злобина и гвардейцев — они упоминали палачей. Это такие неудавшиеся паладины, простолюдины, что, вкусив могущества, теряли всякую мораль и начинали крушить всё живое на своём пути, упиваясь силой и безнаказанностью. Со временем эти ребята сбивались в культы, одержимые безумной идеей создавать червоточины через массовые жертвоприношения. И, что хуже всего, у них это получалось — слухи ходили, что такие вот дельцы уже оставляли за собой целые мёртвые земли.
И что-то мне подсказывало, что этот дедушка — один из таких культистов. Его улыбка, слишком белая для скитальца, и этот посох, больше похожий на ритуальный жезл, чем на опору, только усиливали мои подозрения.
Если мы сейчас зазеваемся, то вполне можем в роли жертв — нас тут достаточно для открытия очередной червоточины. А сил, при всей нашей браваде, у нас не так уж много, во всяком случае в сравнении с этим стариком. Я бросил взгляд на Дмитрия — он пока молчал, но тоже смотрел на старика с настороженностью. Надо было действовать быстро, но аккуратно, чтобы не спровоцировать этого «путника» раньше времени.
— Дедушка, — обратился я к старику, чуть повысив голос, чтобы меня услышали все вокруг, — а ты не видел там, в зарослях, ничего странного? Мне кажется, там кто-то стоит — люди или, может, твари из червоточины?
Старик пронзил меня острым взглядом своих ярко-голубых глаз, таких живых, что они казались чужими на этом морщинистом лице.
— Видящий, что ли? — спросил он с лёгким прищуром, и голос его скрипнул, как старая телега.
Я говорил нарочно громко, чтобы мои слова долетели до паладинов в микроавтобусе, и, похоже, это сработало — позади меня послышался шорох, воины заозирались, явно почуяв неладное.
Лисин с Викентьевым тоже переглянулись, и Викентьев подал знак своим гвардейцам, чтобы те выбирались из автобусов и готовились к чему-то серьёзному.
Старик же, заметив движение, оскалил свои белоснежные зубы в широкой улыбке.
— А чего это ваше благородие так напряглись? Что, старик Игнат вас напугал?
— Я боюсь, нам придётся вас задержать, — заявил Лисин, шагнув вперёд.
И это была его ошибка.
Время ещё можно было потянуть, выиграть пару минут, но он поторопился, а сил у нас и без того не хватало. Старик расхохотался, и смех его прозвучал, как звон разбитого стекла.
— Вы? Задержать меня? Слабачье!
— У него оранжевая аура, — громко произнёс я, не сводя глаз с энергетических потоков в теле старика.
Я был готов в любой момент отпрыгнуть, если он решит атаковать. Но вот в чём загвоздка: он уже давно применял какую-то способность, и я до сих пор не мог понять, что именно он делает. Никакого явного воздействия я не ощущал — ни жара, ни холода, ни давления. Это настораживало ещё больше.
— Знаете, — вдруг сказал старик, и в голосе его появилась зловещая мягкость, — очень хорошо, что я вас тут встретил. И здорово, что вы задержались. Количество вас удачное — прямо подарок. Вы отлично подойдёте для жертвы во имя изнанки.
В этот миг его аура полыхнула ярче, но ничего не произошло — по крайней мере, сразу. Зато из кустов полезли твари, и какие! Зверолюди с оскаленными пастями, ящеролюды с чешуёй, блестящей, как мокрый камень, огромный паук с лапами толщиной в мою руку, странная каракатица, извивающаяся, будто живая тень, и здоровенный скорпион. Но вместо шипа на его хвосте торчало светящееся сопло, похожее на дуло какого-то оружия.
— Туда! — крикнул старик, указывая посохом на микроавтобус с паладинами.
В следующий миг сопло скорпиона выстрелило — яркая вспышка ослепила на долю секунды, и заряд устремился прямо к автобусу. Паладины, большинство из которых уже выбрались наружу, бросились врассыпную, но внутри еще оставались люди.
Раздался оглушительный взрыв, ржавый микроавтобус подлетел в воздух, будто игрушка, подброшенная великаном, и рухнул в облаке дыма и искр.
— Бей их! — гаркнул старик, и твари ринулись вперёд.
Глава 23
Дед Игнат
Ситуация разворачивалась очень стремительно.
Лисин и Викентьев, несмотря на растерянность, быстро перегруппировались. Викентьев выставил руки вперёд, и из-под земли в монстров устремились каменные шипы, острые будто копья, — похоже, его дар был схож с тем, что я видел у Злобина.
Лисин ударил молнией из ладоней, целясь прямо в грудь старику, но электрические сполохи лишь рассыпались, скользнув по полыхнувшей оранжевым защите, вспыхнувшей вокруг него, подобно стене огня. Никакого эффекта — старик даже не пошатнулся, только оскалился шире.
Да уж, обстановка не располагала к веселью. Оранжевый культист и два десятка синих тварей — это вам не альфа, что действует на инстинктах. Тут совсем другое дело: перд
