Первый среди королей - Варяг - Сим Симович
— Да, слухи верны. Наш народ устал от раздоров. Род воюет против рода, семья против семьи. Кровавая месть не прекращается поколениями. Нам нужен правитель, не связанный с нашими спорами. Сильный, чтобы защитить от врагов, но справедливый, чтобы судить по правде, а не по родству.
Рюрик кивнул:
— И ты считаешь, что я мог бы стать таким правителем?
— Возможно, — осторожно ответил Гостомысл. — Но прежде чем решать, мы должны узнать друг друга лучше. Понять намерения и цели, обсудить условия.
— Мудрые слова, — согласился Рюрик. — Прошу, будьте моими гостями. Отдохните с дороги, а затем мы сядем за стол переговоров. Синеус, — обратился он к брату, — распорядись о подготовке жилья и угощения для наших почетных гостей.
Синеус кивнул и отправился выполнять поручение. По пути он заметил, что один из прибывших словен — молодой мужчина с гордой осанкой и проницательным взглядом — смотрит на происходящее с плохо скрываемым недовольством. Судя по богатой одежде и тому, как другие члены посольства держались с ним, он занимал высокое положение, возможно, был родственником Гостомысла или воеводой.
"Не все словене рады идее варяжского князя", — подумал Синеус. — "Нужно будет предупредить Рюрика, чтобы он был осторожнее".
Вечером в главном доме поселения был устроен пир в честь гостей. Столы ломились от угощений — рыба, мясо, хлеб, мёд, пиво. Рюрик сидел во главе стола, по правую руку от него — Гостомысл, по левую — Виктор. Синеус и Трувор занимали места рядом с другими знатными словенами.
Разговор шел через переводчиков, но постепенно атмосфера становилась более непринужденной. Гостомысл расспрашивал Рюрика о его родине, о причинах переселения, о планах на будущее. Рюрик отвечал честно, но осторожно, стараясь не раскрывать всех своих карт.
Синеус внимательно наблюдал за членами словенского посольства, особенно за тем недовольным молодым человеком, которого, как выяснилось, звали Вадимом. Он был воеводой словен, и по его лицу было видно, что идея призвать варяжского князя ему глубоко неприятна.
— Почему мы должны верить, что ты будешь править справедливо? — неожиданно спросил Вадим, прерывая разговор Рюрика с Гостомыслом. — Все северные люди приходят брать, а не давать. Почему ты должен быть исключением?
Хельга перевела вопрос, и на мгновение за столом воцарилась напряженная тишина. Гостомысл бросил на Вадима неодобрительный взгляд, но Рюрик спокойно ответил:
— Это справедливый вопрос, воевода. Я не могу доказать свои намерения словами, только делами. Но подумай вот о чем: если бы я хотел просто грабить, я пришел бы с отрядом воинов, взял бы, что хочу, и ушел. Вместо этого я привел свой народ — мужчин, женщин, детей. Мы строим дома, крепости, налаживаем торговлю. Мы пришли остаться, а не ограбить и уйти.
Когда Хельга перевела его ответ, некоторые члены посольства одобрительно закивали. Даже Вадим, казалось, был немного впечатлен логикой ответа, хотя и не полностью убежден.
— Кроме того, — добавил Рюрик, — я готов принять любые разумные условия, которые защитят интересы вашего народа. Я пришел не как завоеватель, а как приглашенный правитель. И буду уважать законы и обычаи тех, кто меня пригласил.
Гостомысл, выслушав перевод, удовлетворенно кивнул:
— Мудрые слова, конунг Рюрик. Именно такой ответ я надеялся услышать.
Он обвел взглядом присутствующих:
— Завтра мы подробно обсудим условия. Если договоримся, то я готов пригласить тебя и твоих братьев в наши земли, чтобы ты стал нашим князем, а они — твоими наместниками в ключевых городах.
Синеус заметил, как Вадим и несколько других словен нахмурились при этих словах. Очевидно, не все были согласны с решением старейшины. Но большинство, похоже, поддерживало Гостомысла.
Пир продолжался, разговоры становились оживленнее. Словене и варяги начинали находить общий язык, несмотря на культурные различия. Синеус заметил, как Хельга, закончив свои обязанности переводчицы, увлеченно беседует с одной из словенских женщин — кажется, дочерью или внучкой Гостомысла. Они сравнивали узоры на своих одеждах, обсуждали украшения, смеялись.
"Вот оно, начало настоящего объединения", — подумал Синеус. — "Не через договоры и клятвы, а через простое человеческое общение. Через понимание, что мы не так
