Первый среди королей - Варяг - Сим Симович
Рюрик нахмурился:
— Кто они могли быть?
— Возможно, византийцы, — предположил Виктор. — Или их агенты. Империя всегда интересовалась северными землями, особенно теми, что лежат на торговых путях.
— Зачем им это? — спросил Синеус. — Мы слишком далеко от их границ, чтобы представлять угрозу.
— Дело не в угрозе, а в влиянии, — ответил Виктор. — Византия стремится распространить свою веру и культуру на все доступные земли. А там, где процветает их вера, обычно процветает и их торговля, и их политическое влияние.
Рюрик задумчиво потер подбородок:
— Значит, у нас есть не только местные племена и возможные враги-варяги, но и интерес далекой империи. Интересно, чем мы заслужили такое внимание?
— Тем, что собираешься построить здесь, — просто ответил Виктор. — Новое государство на важнейших торговых путях. Это привлекает внимание всех крупных игроков — и друзей, и соперников.
Синеус заметил, с каким уважением Виктор говорил о планах Рюрика, словно не сомневался в их реализации. И в очередной раз задался вопросом — кем же на самом деле был их наставник? Что он знал такого, чего не знали они сами?
Но размышлять об этом не было времени. Ладога ждала своего рождения, и Синеусу предстояло много работы, чтобы превратить пустынный берег в процветающий город.
***
Прошло три недели с момента высадки на берегу Волхова. За это время облик будущего города значительно изменился. На холме появились первые бревенчатые укрепления будущей крепости, внизу ровными рядами выстроились дома и склады. Вокруг поселения возвышался крепкий частокол с наблюдательными вышками.
Синеус стоял на строительных лесах, наблюдая за работой плотников, когда к нему поднялся гонец:
— Господин, к нам прибыло посольство ильменских словен. Они хотят говорить с конунгом Рюриком.
Синеус тут же спустился вниз и поспешил к причалу, где должны были пришвартоваться лодки прибывших словен. Рюрик и Виктор уже были там, как и Хельга, которая должна была служить переводчицей.
К берегу приближались три больших лодки-однодеревки, украшенные резьбой и цветными лентами. В каждой находилось по пять-шесть человек, одетых в лучшие одежды, явно не для повседневной работы или боя.
— Посольство, — подтвердил Виктор. — И судя по богатству их одеяний, весьма важное.
Лодки причалили, и из первой вышел пожилой мужчина с длинной седой бородой, опирающийся на резной посох. За ним следовали воины и несколько более молодых мужчин, по виду — знатных.
— Приветствую вас на нашей земле, — сказал старик на славянском языке, который Хельга тут же начала переводить. — Я Гостомысл, старейшина ильменских словен. Пришел говорить с конунгом Рюриком, о котором слышал много добрых слов.
Рюрик выступил вперед, уважительно склонив голову:
— Я Рюрик, сын Годослава, конунг ободритов. Рад приветствовать тебя, мудрый Гостомысл. Твое имя известно далеко за пределами этих земель.
Когда Хельга перевела, старейшина улыбнулся:
— Странно слышать такие слова от северного вождя. Обычно ваши люди приходят с мечами, а не с уважением.
— Я пришел не завоевывать, а строить, — ответил Рюрик. — Не разрушать, а созидать. И если слухи верны, ты ищешь именно такого человека.
Гостомысл внимательно посмотрел на Рюрика, затем перевел взгляд на Виктора, стоявшего чуть позади. Что-то в его взгляде изменилось — словно он узнал древнего наставника или вспомнил о нем нечто важное. Но момент быстро прошел, и старейшина снова обратился к Рюрику:
