Восхождение (СИ) - Тыналин Алим
На третий день пути, где-то между Омском и Новосибирском, я проснулся на рассвете и долго смотрел в окно на пробегающие мимо леса. Солнце едва поднималось над горизонтом, окрашивая верхушки деревьев золотистым светом, а нижние ветви еще тонули в синеватой утренней дымке.
— Красота какая, — тихо произнес Архангельский, устраиваясь напротив меня. — Ни разу не был так далеко на востоке.
— И не каждому выпадает такая возможность, — ответил я. — Дальний Восток особый мир, не похожий ни на что другое.
Наш разговор прервал негромкий стук в дверь купе. Проводник принес утренний чай в подстаканниках с гравированными изображениями Кремля.
— Через два часа остановка в Новосибирске, товарищи, — сообщил он. — Стоянка сорок минут, можно размяться и пополнить запасы.
Когда проводник удалился, Кравцова достала из чемодана толстую папку с техническими схемами КВЖД.
— Пора освежить знания, — сказала она, раскладывая чертежи на небольшом откидном столике.
Следующий час мы провели, изучая инженерные особенности Китайско-Восточной железной дороги. Система дренажа, укрепление откосов, защита от оползней и размывов, все эти технические детали служили не только прикрытием, но и реальным обоснованием нашей миссии.
— Обратите внимание на этот участок, — я указал на карту района Цицикара, — здесь часты проблемы с подтоплением полотна во время муссонных дождей. Именно он будет приоритетным для нашей проверки.
Архангельский внимательно изучил обозначенный район, потом поднял на меня понимающий взгляд. Он уже знал из предварительных инструкций, что именно в этом месте предполагалось наличие нефтеносных пластов.
В Новосибирске мы вышли на перрон небольшими группами, как и предписывал Александров. Станционный буфет поражал относительным изобилием.
Свежий хлеб, яйца вкрутую, даже сливочное масло в небольших порциях. Явное свидетельство того, что коллективизация еще не успела полностью разрушить снабжение продовольствием.
— Обратите внимание, — негромко произнес Перминов, подсаживаясь ко мне, — на третьей лавке справа. Мужчина в сером пальто.
Я осторожно повернул голову в указанном направлении. Действительно, на лавке сидел человек неприметной внешности и что-то читал в газете.
Но его взгляд периодически поднимался и скользил по вокзалу, останавливаясь на членах нашей группы чуть дольше, чем следовало.
— Вижу, — так же тихо ответил я. — Предупредите Александрова. Никаких действий, просто наблюдайте.
Через несколько минут к нашему столику подсел полковник Александров.
— Не беспокойтесь, — сказал он, намазывая масло на хлеб, — это наш человек. Дополнительная страховка. Он проследит, не ведется ли наблюдение за нами.
— Довольно сложная система, — заметил я с невольным уважением к организации операции.
— В нашем деле лучше перестраховаться, — философски ответил Александров, потягивая горячий чай. — Восточное направление сейчас приоритетное. Все разведки мира проявляют повышенный интерес.
После Новосибирска поезд вошел в самое сердце Сибири. Великолепие природы сменилось суровостью ландшафта.
Густые хвойные леса, скалистые выступы, глубокие ущелья. Железная дорога словно прорезала себе путь через дикие места, демонстрируя торжество человеческой инженерной мысли.
Вечерами, когда поезд мчался сквозь бескрайние просторы, мы с Александровым собирались в его купе для координации действий и уточнения деталей предстоящей миссии.
— После прибытия в Харбин размещаемся в гостинице «Модерн», — инструктировал полковник, расстилая на столике карту Маньчжурии. — Там живут многие советские специалисты, поэтому наше присутствие не вызовет подозрений. На второй день официально представляемся китайскому руководству КВЖД. Наша первая исследовательская точка — станция Аньда, в семидесяти километрах от Харбина.
— Именно оттуда начнем продвижение к Цицикару? — уточнил я.
— Да, по официальной легенде мы должны проверить все станции на линии Харбин-Цицикар. Это даст нам легальную возможность находиться в интересующем вас районе.
Александров достал из внутреннего кармана пиджака узкий конверт:
— Последняя информация от нашего консульства в Харбине. Японцы усилили военное присутствие. Войска Квантунской армии проводят учения в непосредственной близости от КВЖД. Официально — плановые маневры, но масштаб настораживает.
— Инцидент приближается, — задумчиво произнес я, вспоминая историю Мукденского инцидента из своего прошлого-будущего.
Александров внимательно посмотрел на меня:
— Поразительная точность ваших прогнозов, Леонид Иванович. Откуда такая уверенность?
Я выдержал его взгляд, мысленно благодаря Мышкина за подготовку убедительного объяснения:
— Аналитика, товарищ Александров. Экономические факторы, стратегическая ситуация, психологический портрет японского командования. К тому же, сентябрь идеален для военных операций в Маньчжурии. Дороги просохли после летних дождей, но еще не наступили осенние холода.
Полковник удовлетворенно кивнул:
— Разумно. Но должен предупредить, если ваш прогноз верен, и японская агрессия начнется в сентябре, наша миссия будет под угрозой. В случае военных действий придется эвакуироваться немедленно, даже ценой невыполнения основной задачи.
— Не волнуйтесь, — я постарался говорить уверенно, — у нас достаточно времени. Лето только начинается, а для первичного подтверждения нефтеносности района нам хватит двух недель.
На четвертый день пути, где-то в районе Красноярска, к нам в купе зашла Кравцова с предложением проверить техническое оборудование. Мы разложили на полке специальные инструменты, замаскированные под обычные измерительные приборы.
— Уникальная разработка, — с восхищением отметила она, осматривая прибор, внешне похожий на теодолит, но на самом деле представлявший компактную буровую установку для взятия образцов почвы. — Институт геологии превзошел сам себя.
— Вороножский специально модифицировал реактивы для полевого анализа, — добавил я, показывая небольшой футляр с пробирками. — Капля этого раствора может обнаружить нефть в пропорции один к миллиону. Идеально для скрытого пробоотбора.
Архангельский проверил работу механизмов:
— Все функционирует безупречно.
К вечеру пятого дня пути ландшафт за окном снова изменился. Мы приближались к Байкалу.
Величественное озеро появилось внезапно. Огромная водная гладь, сверкала в лучах заходящего солнца, окруженная горными хребтами, уходящими к самому горизонту.
— Священное море, — благоговейно прошептал Архангельский.
— Настоящее чудо природы, — согласился я, любуясь пейзажем.
Участок Кругобайкальской железной дороги потребовал снижения скорости. Поезд осторожно двигался по извилистому пути, проложенному в скалах.
Многочисленные тоннели, мосты через горные речки, каменные галереи. Все говорило о титаническом труде инженеров, построивших эту магистраль.
Вечером того же дня к нам в купе заглянул Воронцов с последним выпуском «Правды», полученным на одной из станций. Мы углубились в чтение, изучая последние новости.
Через шесть дней после отправления из Москвы наш поезд прибыл в Читу, последний крупный советский город перед границей. Здесь нам предстояла пересадка на другой состав, следующий по КВЖД до Харбина.
На привокзальной площади Читы нас встретил представитель местного отделения ОГПУ в гражданской одежде.
— Товарищ Краснов? — негромко спросил он, подойдя ко мне. — Лещенко, уполномоченный пограничного отдела. Имею инструкции сопровождать вашу группу до границы.
— Рад встрече, товарищ Лещенко, — я пожал его сухую, крепкую руку. — Какие новости с границы?
— Обстановка напряженная, но контролируемая, — ответил он, помогая грузить наши чемоданы в грузовик. — Японцы усилили патрулирование своей стороны. Наши пограничники в повышенной готовности.
Мы разместились в гостинице «Забайкалье», невзрачном двухэтажном здании с потертой мебелью, но чистыми номерами. Вечером в моем номере собрался импровизированный штаб экспедиции.
