Василий Сахаров - Большой погром

Датские дружины уже вышли из Рибе и увели с собой городских стражников. Поэтому ворота остались без охраны и были захвачены двумя сотнями витязей Святовида. Лучшие воины Руяна уже успели перекрыть подходы баррикадами, а на городских стенах засели стрелки. Они не собирались отступать и выпускать католиков из ловушки. По крайней мере, пока не будет приказа. И когда возле ворот появились тамплиеры, витязи встретили их стрелами и арбалетными болтами.

Передовые рыцари-тамплиеры погибли, и колонна остановилась. Однако не надолго. Задние ряды подпирали, и авангард католиков, несмотря на стрелы и потери, продолжил движение к воротам. Ничего другого крестоносцам не оставалось, и вскоре они упёрлись в баррикаду.

– Вперёд, вперёд! – поднимая меч, закричал Кройцнах. – Во имя Господа и Девы Марии! Во имя истинной веры! Атакуйте язычников!

– А-а-а-а!!! – Толпа католиков издала дружный рёв, который, заглушая иной шум, прокатился над городом, и воины полезли на баррикаду.

Казалось, что остановить живую волну невозможно. Нет такой силы, которая бы смогла это сделать. Слишком мало витязей и слишком много врагов. Однако раздался клич витязя Людевита Лютого, командира третьей сотни:

– Святовид!

Братья-витязи поддержали его:

– Святовид!!!

А затем в толпу крестоносцев полетели глиняные кувшины с греческим огнём. Хрупкие сосуды падали на людей, разбивались о щиты и доспехи, тлеющие фитили моментально поджигали горючую жидкость, и спустя несколько секунд авангард католиков оказался объят пламенем, которое невозможно потушить. Воины горели и кричали, размахивали руками, бросались под ноги своих товарищей и пытались кататься по грязи. Но всё было бесполезно. Жадный огонь пожирал плоть, и воздух быстро наполнился запахом горелой щетины, прожаренного мяса и шерсти, нефти и дерьма.

Впрочем, часть крестоносцев смогла взобраться на баррикаду. Три десятка воинов во главе с Кройцнахом вступили в бой с витязями и погибли в бою. Они рубились словно бешеные и даже смогли убить нескольких славян. Но это был единственный результат, и конец католиков был предрешён. Кройцнаха лично свалил Людевит Лютый, а остальных сразили мечи, топоры и копья витязей, которые удерживали баррикады возле ворот ещё полчаса, до тех пор, пока огонь не подступил к Северным воротам вплотную.

Что же касается колонны, которую вёл Кройцнах, то она распалась. Часть воинов попыталась вернуться в порт, но огонь уже перекрыл путь к морю, и они попали в огненный мешок, где и сгинули. Небольшой отряд нормандских арбалетчиков проломился через дом на улице и вышел к городской стене. Стрелки спаслись и выбрались из города, однако встретились с отрядом варогов и были полностью перебиты. Повезло только вандомским ополченцам, которыми командовал Юбер Дюма. Они остались на месте, отсиделись во дворе брошенного дома и выскользнули из Рибе вслед за витязями. А потом, обойдя город, смогли соединиться с дружиной Свена Эстридсена.

К утру город выгорел почти полностью, а флот Генриха Плантагенета, вернее, его остатки уходили к Лабе, чтобы, поднявшись вверх по течению, добраться до Гамбурга и найти там укрытие от бешеных варягов.

Первое серьёзное сражение Второго крестового похода против славян выиграли венеды. Армия католиков потеряла почти двадцать тысяч воинов и моряков, а также почти сотню судов. Тут бы Ранко Самороду и князю Будимиру развить успех, догнать беглецов и добить католиков. Но они должны были вернуться к родным берегам, чем скорее, тем лучше, ибо германские войска уже вторглись в земли бодричей, шпреван и лютичей, осадили Бранибор и наступали по всем направлениям. Поэтому варяги, витязи и дружинники Вадима Сокола погрузились на свои корабли, взяли суда, которые были захвачены абордажниками, и спустя сутки вошли в Скагеррак.

Варяги спешили, и много добычи – выброшенные на берег корабли, оружие и доспехи погибших воинов, шатры и припасы крестоносцев – досталось датским ярлам. Ни Свен Эстридсен, ни король Магнуссон не собирались рубиться с соседями. Попытку догнать язычников они, конечно, изобразили, но больше ничего не предпринимали. Ведь как они рассуждали? Кому война интересна, тот пусть и погибает, а им недосуг, ибо надо делить богатые трофеи и спешно увеличивать количество воинов в дружинах. Главное – момент не упустить, а для этого необходимо держать нос по ветру и пристально наблюдать за ходом Крестового похода со стороны. Кто начнёт побеждать, к тому они и присоединятся. Понятное дело – уроки прошлого Крестового похода, названного Северной войной, пошли им впрок, и датчане считали, что сначала необходимо думать о себе.

В то самое время, когда венедский флот топил корабли католиков возле Рибе, а витязи и вароги уничтожали врагов в городе, сухопутные армии крестоносцев вторглись в пределы славянских земель.

Войско императора Фридриха вышло к развалинам Любека и вдоль моря, следуя проторенным маршрутом других германских завоевателей, двинулось на восток. Франконцы, швабы, саксы, тюринги, баварцы, аквитанцы, гасконцы и многие другие европейские воины, оставив родину и надев плащи с крестами, шли уничтожать непокорных венедов, и боевой дух крестоносцев был высок. Несмотря на неудачи прошлого похода, они верили своему предводителю и предвкушали победу. Может, это чересчур самонадеянно, поскольку война только началась, но пока удача сопутствовала императору. Его воины были сыты и довольны, позади боевых отрядов шли большие обозы с продовольствием и фуражом, а бодричи спрятались в лесах. Кто же пытался выйти в тыл крестоносцев или ударить с фланга, того ещё на подходе встречали германские егери, опытные воины, которые в лесах чувствовали себя не хуже славян.

В общем, дела у императора шли неплохо. А вот его вассал герцог Альбрехт Медведь столкнулся с трудностями.

По общему плану военной кампании, который был составлен минувшей зимой, шпреванский князь Якса должен был сдать ему Бранденбург (Бранибор) и встать со своими воинами под его знамёна. Кроме того, к Альбрехту Медведю собирались присоединиться дружинники Генриха Язомиргота, наёмники и рыцари-храмовники. А с правого фланга герцога обещали прикрыть польские и богемские бойцы, которых поведёт король Владислав Пяст. После чего, собрав армию в тридцать тысяч воинов, а при удаче больше, герцог легко оккупирует земли шпреван и гавелян, обрушится на лютичей и быстро выйдет к морю.

Однако князь Якса был вынужден бежать из своих владений, ибо его раскрыли. Отряды лазутчиков, посланные в Бранибор, Берлин и Кепенике, вернулись обратно или сгинули в непроходимых чащобах, где они попали под удар воинов витязя Сивера. Тамплиеры и рыцари ордена Немецкого дома прислали всего триста всадников, Генрих Язомиргот четыре тысячи ополченцев, а польский король сообщил Альбрехту, что он приостанавливает наступление на Щецин. Причина – у него в тылу появились половцы и русские дружинники. В связи с чем Владислав оставляет на правом берегу Одры всего десять тысяч воинов, а с остальными идёт навстречу врагу, который разоряет польские земли.

Как ни старался герцог Альбрехт увеличить своё войско, он собрал всего двадцать три тысячи воинов и вместо того, чтобы наступать, застрял под стенами Берлина и Бранденбурга. Осада сразу двух городов – дело тяжёлое. Но герцог был уверен, что помощи осаждённым венедам ждать неоткуда и он своего добьётся. Тем более что Якса всё ещё был с ним, и беглый князь обещал поддержку своего племени. Многие шпреване продолжали верить князю, и когда германские рыцари обложили славянские города, большая часть старейшин переметнулась на сторону католиков и сдала герцогу Альбрехту город Кепенике. Произошло это не в первый раз, и ничего удивительного в этом нет, ибо германцы и раньше владели этими землями.

Ещё до пришествия на Одру и Лабу славян здесь проживали германские племена семнонов и свевов. В шестом веке от Рождества Христова, увлечённые миграцией народов, они переселились на берега Северного Рейна и в Швабию. После чего опустевшие земли заселили гаволяне и шпреване. Они отстроили города, жили за счёт полеводства, рыболовства и охоты, славили своих богов, выбирали князей и порой воевали с соседями. И так продолжалось до тех пор, пока в десятом веке не вернулись германцы.

Король Генрих Первый покорил бодричей, лютичей, гаволян и шпреван, а затем обложил их данью. А его преемник Отто Первый создал на этой территории две пограничные марки, Северную и Восточно-Саксонскую, а в Бранденбурге и Хафельберге были основаны епископства. Началась христианизация и ассимиляция славян. Мелкие восстания давились, и германские аристократы считали, что эта земля принадлежит им навсегда. Но спустя полвека поднялись лютичи, которых поддержали раны и жрецы Святовида.