Под знаком Альбатроса - Алексей Иванович Гришин
На долю де Савьера и достался рыжий и проказливый Райан Джеральдин — вечный выдумщик и увлеченный экспериментатор, головная боль боевого факультета, на который этого добродушного сорванца записали не иначе как по чьему-то недосмотру и божьему попущению.
Он и не собирался идти ни в какую армию, вернулся домой, не имея ни малейшего представления, чем придется заниматься. Точнее, думал, что возвращается домой, все то время, пока в предвкушении радостной встречи с семьей плыл на корабле.
Когда сошел на берег после отнюдь не дружелюбной беседы с портовыми чиновниками, настроение упало, но еще оставалась надежда, что не повезло нарваться на нескольких отдельных хамов. Ведь еще два года назад не было ничего подобного. Да, никто и раньше перед приезжими не расшаркивался, но чтобы так хамить представителю одной из знатнейших фамилий Гибернии!.. Вот когда он пожалел, что оставил зеленую мантию в багаже, попробовали бы они повторить то же самое магу!
Пожалел. Потом порадовался, когда в дороге понял, что для островитян безразлично, с кем разговаривать. Маг ты, дворянин, да хоть святой — неважно. Раз кельт — значит уже не человек. На этой земле им все дозволено. Не согласен? Так кнутом тебя или на виселицу, если совсем непонятливым оказался.
Можно было, конечно, без проблем спалить роту-другую незваных гостей, а дальше что? В одиночку маг может победить в сражении, но ему никогда не выиграть войны. Это азбука, которую буквально вбивали в ученические головы преподаватели.
— Маг эффективен только в составе армии! — вспомнился скрипучий голос декана боевого факультета.
Так что, бывший ученик, успокой сердце, выровняй дыхание, стисни зубы, если уж совсем невтерпеж, да и скачи себе легкой рысью на недавно купленном кауром коне домой. Там осмотришься, посоветуешься с умными людьми, тогда и решай, как дальше жить. В конце концов, магу просить подаяние никогда не придется.
А как успокоиться, если вдоль дороги не крепкие дома, лай здоровенных собак и визг веселых детей, а обгоревшие остовы, виселицы да наглое и звонкое, до печенок пробирающее карканье воронья. Так что, встретив в каком-то случайно не тронутом новыми хозяевами страны придорожном трактире лорда Фогартахха, собравшегося возглавить какое-то восстание на востоке страны, долго не раздумывал. Вообще не думал, если честно. Армия будет? Будет. Значит, можно воевать. А родные подождут, после победы повидаемся.
Повоевать и правда пришлось. Полноценно, правильно, как учили. В первом же сражении нарвался на такого же боевого мага и дальше думал только о том, чтобы в обугленную головешку не превратиться. Удалось, даже не позволил магу островитян своим помочь, все силы заставил бросить на магическую дуэль. В результате кельты победили.
Но вот во втором что-то произошло. Того мага, с которым перед этим сражался, точно также дуэлью связал, но вот на левом фланге что-то случилось. Что именно — не разобрал, но кто-то какое-то заклятье применил, и заклятье сильное, обычным дворянам недоступное. После которого вначале дрогнула, а потом и покатилась кельтская армия. И тут уже стало не до дуэли, надо было самому спасаться. Воспользовался моментом, когда противник взял передышку, скинул зеленый плащ, да и дал деру, смешался с толпой вначале бегущих, потом сдающихся в плен. С единственной мыслью переждать. В конце концов магу от простых людишек сбежать не слишком сложно. Тут главное, чтобы другие маги к поискам не подключились. А они сейчас своего коллегу ищут, это обязательно, так устав велит. Вот только среди пленных искать не должны. Еще бы, маги ж гордые и великие, им в плену сидеть не по статусу. Так выпьем же за дисциплину и гордыню! Потом. Если… нет, когда из передряги выберемся.
А пока послушаем бывшего наставника, де Савьера или как его здесь кличут? Атосом? Плевать, главное сейчас изобразить внимание. О чем это он?
* * *
— Стало быть, решил воевать за свободу Гибернии?
«Обязательно. Нет, вначале так и было. До того самого момента, как едва живой чудом спасся на магической дуэли. Еще б немного, и все. Достал бы меня тот островитянин. Или сам шагнул бы за грань, истратив все силы, после чего один демон — конец. Это только ты такой везунчик — четыре раза удержаться на грани».
— Это моя родина. Она одна и навсегда.
«Верно. Только и жизнь одна. Что-то больше ей рисковать не хочется. Во всяком случае ради красивых слов».
— Хорошо. Сейчас пойдешь к своим, а завтра во время танцев я тебя вновь заберу сюда, тогда и поговорим. Сдается мне, что смогу сделать предложение, которое устроит всех. Ну, или почти всех. Сам понимаешь, триста человек — это слишком много для счастья.
* * *
Когда два мага вышли на палубу, им предстало зрелище неожиданное. В этот раз пленники были голы, словно два прародителя рода человеческого. Оставаясь по-прежнему скованными, они стояли под мощными струями воды, которую в поте лица двумя помпами качали четверо матросов, и яростно терли себя руками, стремясь смыть въедливый пот и грязь последних тяжелых дней.
— Туда! — Кто-то схватил Райана за плечо и грубо толкнул к остальным. Прямо в одежде, тем не менее даже это было почти счастьем. До того момента, как душ прекратился и молодого мага вновь не приковали.
Трюм встретил привычной темнотой. Одно отличие от утра — куда-то исчез мерзкий запах гниения и прокисших человеческих выделений. Не сказать, что воздух был по-морскому свеж, но уже точно не был ядовит. Интересно…
В этот момент кто-то схватил Райана за ногу.
— Ну ты, подстилка, ублажил капитана, теперь порадуй и своих товарищей! — В нос шибануло влажное дыхание, щедро смешанное с вонью гнилых зубов. — Не то ребра переломаю.
Первым желанием было превратить кишки этого героя в камень, чтобы подыхал долго и вдумчиво. Нельзя. Рано кому-то знать, что среди рабов маг. По крайней мере до завтрашнего разговора.
— Не надо, как скажете, сделаю.
Положил руки на пояс, сделал вид, что собирается спустить штаны…
— Пожалуйста.
— То-то же! — прозвучало вонюче и довольно. Человек попытался пристроиться и… — А-а-а! — Страшная боль бомбой взорвалась внизу живота. Когда утихла, он не смог. Он вообще больше никогда не смог. Отныне молодому сильному мужчине предстояло жить и не иметь возможности. Райан решил, что это достойное наказание.
Никто ничего не понял, но других желающих испытать судьбу не нашлось, ночь прошла
