Бездушный (СИ) - Тимофеев Владимир

Защиту на этот раз выдвинул чуть вперёд и оказался прав на двести процентов.

На выходе с лестницы меня встретил слаженный залп из шести арбалетов. Защитная плёнка лопнула, будто воздушный шарик под брюхом спешащего на день рождения к ослику Пятачка.

Эх! Руны, руны! До настоящих истинных артефактов вам ещё, ой, далеко...

Недолго думая, на автомате, прежде чем что-то сообразил, швырнул в арбалетчиков файербол и следом за ним призрачное копьё. И сразу, пока эти сволочи не перезарядились, рванулся с мечом в их сторону.

Оба мои заклинания пропали втуне — рассыпались о призрачный щит, выставленный перед стрелками парочкой магов. Самим магам это не помогло. До них я добрался за считанные секунды. Пара стремительных росчерков, и оба гадёныша рухнули на пол, захлёбываясь собственной кровью.

Жалко, что своей смертью они таки подарили стрелкам драгоценное время.

Минимум, двое успели перезарядиться. И если бы не ещё работающая руна «координация», лежать бы мне сейчас рядом с магами с двумя болтами в грудине. А так только холку ветерком взбило да плечо поцарапало. Как сумел увернуться от выпущенных в упор стальных стерженьков, осталось загадкой...

В строй из шести арбалетчиков я ворвался, словно лиса в курятник.

«Пух», «перья», вопли, предсмертные хрипы насаживаемых на клинок имперских гвардейцев...

Спустя пять секунд всё было кончено. Шесть ударов, шесть трупов. Как и положено истинному самураю, идущему по пути смерти.

Ей-богу, Тур мной бы гордился...

Если бы конечно увидел...

Дверь в конце коридора я выбил пинком. Именно там, если верить льющейся магии, держали Рейну.

— Стоять! Не двигаться! А не то я убью её!

Я замер, сделав лишь шаг от входа. Меч в правой руке застыл в положении наизготовку.

Комната, где я очутился, размерами напоминала зал заседаний драаранского Совета командоров. Шагах в пятнадцати от меня возвышалась какая-то конструкция из металлических прутьев (похоже, серебряных). К двум верхним крюкам-перекладинам была привязана Рей. Она буквально свисала с них, будто распятая. Бессильно склонённая голова, спутанные клочьями волосы, разодранная одежда, запёкшаяся в прорехах кровь...

Рядом с находящейся без сознания Рейной стоял человек в синем балахоне. Хищный блеск глаз, вытянутое сухое лицо и крючковатый нос делали его похожим на грифа-стервятника. В руке он держал длинный кинжал, по форме напоминающий индонезийский «крис». Жутковатого вида лезвие было приставлено к горлу «богини».

— Я тебя ждал, иммунный. Я знал, что ты проберёшься в город никем не замеченный и припрёшься прямо сюда...

Голос имперского мага звучал скрипуче, как заржавевшие петли у покосившейся двери.

— Меня зовут Лух. Я член Конклава Империи...

Вокруг Луха и Рейны мерцала плёнка защиты. Ударить в подонка мгновенным заклятием я не мог. Добежать без вреда для Рейны не успевал. Мало того, сразу с четырёх точек на меня нацелились арбалеты. Автоматические. Такие же, как и на флагманском корабле хозяина Горок, экзекутора пятого ранга Пара́уса...

— Я мог бы тебя убить в любой миг, — продолжил Лух. — Но мне интересен твой феномен. Он интересен всему Конклаву. Брось оружие, сдайся и останешься жив. И твоя женщина тоже останется жить. Я обещаю...

Да. Это была и вправду ловушка. Рискованная, но всё же сработавшая. Конклавщик специально загнал почти всех своих магов и стражников на городские стены, специально оставил возле себя и пленницы так мало охраны, специально инициировал «нужные» разговоры среди горожан, специально не стал стирать магические следы моей «музы»... не пожалел своих ближних... И всё это лишь для того, чтобы глупый иммунный поверил, что у него есть шанс...

Я слушал, что он говорит, смотрел на израненную, повисшую на «распятии» Рейну и лихорадочно перебирал все, какие только возможно, варианты противодействия.

В руне «координация» энергии оставалось секунд на пять, «познание» помочь не могло, «иллюзия» тоже, «защита» тем более. Атаковать файерболами и копьём не имело смысла. «Усиление» не восстановилось даже на миллионную долю. Пара процентов, оставшиеся от «исцели себя сам», для боя не требовались. «Дальнодействие»... В пластинке, которая за него отвечала, теплилось немного энергии. Совсем чуть-чуть. Всего на секунду работы...

— Ладно. Я принимаю твоё предложение, — сообщил я имперцу.

Мой меч пошёл вниз... Как будто бы я и впрямь собирался бросить его.

Резкий короткий взмах занял доли мгновения. Острый клинок прочертил дугу. Первую — прямо передо мной. Вторую, собственной копией — внутри сотворённой магом защитной плёнки.

Отрубленная у плеча длань конклавщика брякнулась вниз вместе с волнистым кинжалом.

Руна «дальнодействие» выключилась, исчерпав себя до самого донышка.

Прогудели распрямившиеся арбалетные дуги. Четыре стальных болта понеслись на меня с четырёх сторон. Словно главный герой голливудской «Матрицы», я распластался над полом, изогнулся в немыслимом для обычного смертного положении.

Время вокруг будто остановилось...

Болты, один за другим, медленно «проползли» мимо моей застывшей в волшебном стазисе тушки...

Руна «координация» отключилась с резким хлопком, как у переходящего на сверхзвук истребителя.

Истошный вопль или, скорее, визг потерявшего руку имперца ударил меня по ушам.

Окружающий мир вернулся в нормальное состояние.

Чтобы, даже не поднимаясь, проскользнуть по гладкому мрамору до магистра и удерживающей Рейну адской конструкции, хватило пары секунд. Ещё полсекунды ушло на то, чтобы располосовать подонка клинком от паха до горла. Действительный член Конклава рухнул на пол изломанной куклой...

Прежде чем снять свою музу-богиню с «креста», я наскоро обшмонал убитого Луха. Артефактов и ценностей у гадёныша было, как у дурака фантиков. Я забрал только один. Уже знакомый мне по Пустограду и Горкам связь-камень.

Рей из конструкции вынимал осторожно. Словно хрупкую вазу. Аккуратно срезал верёвки и цепи, поддерживал обмякшее тело...

Когда я наконец опустил её на пол, глаза у женщины приоткрылись..

— Ты... пришёл, — выдохнула она еле слышно и вновь потеряла сознание...

Глава 25

Первым делом я набросил на нас обоих «иллюзию». Себе взял личину обычного горожанина, Рейне («прости, любимая») — мешка с каким-то имуществом. Ну, а куда деваться? Сама она передвигаться не может, а вопросы, если я её понесу, начнут возникать у каждого встречного.

Нести, впрочем, мою «музу» понадобилось лишь до двора.

Во дворе имелась конюшня. Про неё ещё «поставщик» вспоминал в таверне при разговоре с хозяином.

Конюха в конюшне не обнаружилось. Ну, и прекрасно — не пришлось брать ещё один грех на душу. Зато лошадей оказалось в достатке — целых семнадцать штук, шесть из которых были уже осёдланы. Общаться и обращаться с ними (спасибо Алме) я мог не хуже, чем с большинством двуногих.

Из осёдланных выбрал себе парочку наиболее смирных. На гнедую сел сам, на пегую посадил Рей и, как сумел, привязал-пристегнул её к лошадиной шее. Пегая, слава богу, не кочевряжилась и сбросить с себя «непонятного» седока не пыталась.

На улицу мы выехали через минуту и, не спеша, направились к восточным воротам. Я на своей кобылке двигался впереди, вторую, с «мешком» на спине, вёл в поводу́.

Внимания на нас особо не обращали. Ну, едет мужик с товаром по каким-то своим делам и пусть себе едет. Главное, чтобы копытами чего-нибудь важного не потоптал и другим проходить по улицам не мешал, а остальное — фигня, дело житейское.

Момент истины наступил, когда впереди показались ворота.

Как и пару часов назад, когда проводил рекогносцировку, они были разделены на две неравные части. В левой (которая больше), предназначенной к въезду, орудовали не меньше десятка гвардейцев и четверо магов, облачённых в сине-зелёные (цвета Империи) балахоны. Снаружи к ним тянулась длинная (шагов на сто) очередь из желающих въехать: пешие, конные и тележные. Проверяли всех поголовно и тщательно, невзирая на пол, возраст и социальное положение.