Бездушный - Владимир Анатольевич Тимофеев

Бездушный

Глава 1

Моё возвращение в «мир живых» прошло как по нотам: пафосно и драматично. Сто пудов, тому, кто сидит под горой, эта сцена понравилась. Сначала трагическая безысходность, затем внезапное чудо, а после финал, когда я облобызал всех по очереди, принял от каждого клятву-присягу и выдал ещё по одному янтарному камушку. Возможно даже, что этот «хрен знает кто» всплакнул виртуальной слезой и благословил нас на подвиг во имя... мира? будущего? себя?.. Да какая, фиг, разница? Главное, что инструменты для мести у нас таки появились. А там: время покажет, кто чего стоит...

Обратно по «мосту» к Пустограду мы шли абсолютно свободно, уже не страшась свалиться в клубящийся слева и справа туман, хотя отделяющих от него парапетов на дороге уже не осталось. И вообще, похоже, туман теперь сам нас боялся...

А кстати, они молодцы, что мне подыграли. Все эти «о, великий!», «спасибо за честь» и «готова на всё» звучали отлично. Да и смотрелись тоже. Особенно в исполнении Рейны. Ей-богу, в тот миг мне отчаянно захотелось завалить её прямо среди камней, и пусть отрабатывает по полной, что обещала...

Однако сдержался. Сценарию это не соответствовало...

— Гляди-ка! Связь-камень бесхозный, — удивлённо сообщил Тур, шагнув вправо и подобрав с земли какую-то плоскую хрень.

— Это, наверное, Гидеона, — презрительно фыркнула Лика.

— Гидеон? А кто это? — нахмурил я брови, пытаясь припомнить.

— Один из Конклава, — пожал плечами Аршаф. — Командовал всей этой шоблой, ну и... докомандовался, короче.

После слов о Конклаве я наконец вспомнил. Гидеон — так называла грудастая Астия своего одетого в чёрный камзол брательника, когда они на пару допрашивали меня в домашней тюрьме в Шаонаре...

— Связь-камень? Что за приблуда? — перешёл я от воспоминаний к насущному.

Или мне показалось, или Лика и Тур посмотрели на меня с удивлением.

— Позволь, о, великий, я всё объясню, — вызвалась Рей.

— Позволю, но только с условием. Чтоб никаких «о, великий» ни от кого из вас я больше не слышал. Зовите как раньше: Димир или Дим. Договорились?

— Договорились... Дим, — ответила за всех Рейна и, забрав у охотника каменную пластину, передала её мне. — Связь-камень — это специальное магическое устройство. Оно позволяет двум магам общаться на расстоянии. Во времена драконов их было много, сейчас почти не осталось. Секрет изготовления утерян, энергии, чтобы активировать разговорную пару, требуется столько, что пользоваться ими могут лишь маги не ниже четвёртого уровня. Вот, собственно, всё, если кратко.

Я повертел устройство в руках, приложил к уху... Была бы у камня одна сторона стеклянной, он выглядел бы точь-в-точь как обычный смартфон первых серий, вариант «винта́ж», для ценителей ретро. А так, камень как камень, только прямоугольный, плоский и отполированный. И магии в нём не чувствуется. А поскольку я нифига не маг, то лично мне толку от него никакого. Единственное, что на пользу пошло — узнал наконец, как местные маги информацию обо мне так быстро друг другу передавали...

— Пусть пока у тебя побудет, — вернул я устройство Рейне. — А, кстати, какой у вас нынче уровень? — мелькнула в голове внезапная мысль.

Сказал и обвёл взглядом соратников.

Первым отозвался Аршаф:

— После тех камушков, что вы нам дали, думаю, что не ниже четвёртого.

— Согласен, — поддержал его Тур. — Мы теперь все, как минимум, мастера.

— То есть... если найти для связь-камня пару, мы сможем по ним разговаривать, так?

— Так, — подтвердила Лика. — Но только недолго. Потому что энергии для разговора надо действительно много.

— Значит, будем искать, — бросил я с теми же интонациями, что и герой Никулина из «Бриллиантовой руки», и, ничего больше не говоря, двинулся дальше, к уже проглядывающим сквозь туман городским стенам...

Ждали нас там или нет, мне было пофиг. Потому что лирнейский огонь — штука и вправду крутая. Круче тяжёлых огнемётных систем из моего прежнего мира. Один залп... ну, в смысле, один взмах руки, и целую армию словно корова языком слизнула. Любой крематорий нервно курит в сторонке. За пару секунд от тысячи с лишним бойцов, включая прокачанных магов и их предводителя, только пепел остался. И, самое главное, никаких угрызений совести. Как будто бы тараканье кубло тапком прихлопнул, веником смёл и пошёл опять телевизор смотреть, с пивом и чипсами. Ведь как сказал тот чувак под горой:

«Для мести всякая жалость помеха. Поэтому мой совет: эмоцию эту из себя изыми. На время, конечно, пока не исполнится месть...»

Совет, в общем и целом, дельный. Не буду лукавить, жалость к врагам я и вправду решил засунуть куда подальше. Это оказалось легко. Едва только в памяти возникали сожжённый дотла хутор около Шептунов, погибшая Алма и её верный Бузун, переживший свою хозяйку буквально на пару часов и умерший у меня на руках, как всякая жалость к здешней магической сволочи уходила бесследно...

Всемогущего подгорного жителя я решил называть «погонщиком». Почему так, а не как-то иначе, точно сказать не могу. Словно бы что-то похожее мелькнуло в нашей беседе и тут же забылось, но подсознание эту фигню уловило, а потом — бац! — и готово, извольте любить и жаловать. Но, в принципе, это мелочь. Сущности, которая в моём разуме приняла это имя, было плоско-параллельно, как её называют. А вот, что не параллельно, а очень даже касательно, так это итог моей миссии. Ну, в смысле, сумею я отомстить, как задумывал, или же сдуюсь на полдороге, как шарик у Пятачка, спешащего на день рождения меланхоличного ослика.

Свой интерес в этом деле у «погонщика» точно имелся. Хотя бы по той причине, что иначе и быть не могло. В альтруизм этой малопонятной сущности не верилось ни на грош. Просто так помогать какому-то смертному, да ещё из другого мира, никто бы не стал. Однако какие плюшки и пряники получит «погонщик» от нашей удачной мести, он мне конечно же не докладывал. А я и не спрашивал. Наши интересы в этом деле полностью совпадали, а ничего другого мне пока и не требовалось. Как, собственно, это не требовалось и остальным из нашей команды.

Чувак из-под Пирамиды Желаний рассказал мне о каждом. Но почти ничего из этого не запомнилось. Все четыре истории вышибло из памяти напрочь,