Под знаком Альбатроса - Алексей Иванович Гришин
Ни одного дворянина! Да что там, более простецких фамилий трудно было подыскать — каменщик, мельник, охапка хвороста и осина9 — прекрасный набор! А этот, с позволения сказать, врач? Сколько ему? Лет двадцать — двадцать пять, не больше, дай бог если занозу сможет вытащить, не изувечив пациента.
Графиня окинула взглядом каюту. Не слишком, но все же маленькую. Аккуратно застеленная кровать, поверх которой лежала карта. Кажется, карту только что сняли со стола, на котором сейчас стояла большая сковородка с яичницей, тарелка с грубо нарезанными толстыми кусками хлеба, бутылка вина и три серебряных кружки — единственные предметы, которые пусть и с трудом, но можно было отнести к роскоши.
— Моя комната больше. Держите специально для хозяйки?
— Каюта, — улыбнувшись одними глазами, поправил Буагельбер, аккуратно сдвинув карту и присаживаясь на кровать. — На кораблях не комнаты, а каюты. Привыкайте, ваше сиятельство. И та, в которой расположились вы, предназначена для капитана, который еще только будет назначен.
Глаза графини чуть сузились.
— Которого я назначу, хотели вы сказать, — в голосе прозвучали властные нотки.
— Боюсь, что нет. И кушайте, попробуйте вино, его купили специально для вас. Здесь, на море, да еще зимой, мы предпочитаем другие напитки.
Хозяйка корабля поджала губы и демонстративно отставила свою кружку в сторону.
— Не поняла. Что значит — нет? Корабль мой или чей?
Моряк пригладил аккуратно постриженную бороду и примиряюще поднял руки.
— Не надо злиться, пожалуйста.
Дипломат, твою сестру. Ну-ну, поведай, чего я не знаю.
И он поведал.
— Ваше сиятельство, этот флейт был построен на зеландской верфи три месяца назад по заказу здешнего купца Ферье. Месяц назад его приобрел ваш батюшка. Но всей цены сразу не заплатил. Окончательный расчет будет лишь через два года. До той поры командовать кораблем будут офицеры, которых назначает Ферье, недаром над «Мирным» до сих пор поднят вымпел именно его компании. Это жесткое условие сделки. Вы понимаете, что это значит?
Точно. Видела она тот вымпел. На синем фоне птица, то ли курица, то ли белая ворона.
— То есть я здесь пустое место? Лишняя деталь этого корыта? — Голосом графини можно было морозить лед.
— Да нет же! Пожалуйста, не спешите с выводами! Граф подарил «Мирный» вам. Только вы вправе решать, когда, куда и с какой целью он отправится. Только вы вправе решать — самой ли выбирать фрахт или доверить его кому-то, возможно, более сведущему в делах морской торговли. Никто на корабле даже помыслить не посмеет, чтобы вам возразить, в этом можете быть уверены абсолютно. Наша, моя и будущего капитана, задача — обеспечить безопасное плавание, чтобы, если, не дай Спаситель, ваш батюшка не сможет рассчитаться по сделке, корабль возвратился к мэтру Ферье в целости и сохранности. Так не я, а его сиятельство решил. И еще раз — отведайте вина, согрейтесь. Холод же стоит собачий.
Графиня закрыла глаза и крепко, до побелевших костяшек, сжала кулаки. Сделала несколько глубоких вдохов, осмысливая ситуацию, потом встряхнула головой так, что шляпа слетела на настил, наскоро собранная коса расплелась, а золотые волосы разметались по плечам. И улыбнулась.
— Значит, корабль все-таки мой? Тогда к демонам вино! Что, вы говорите, предпочитают моряки?
И решительно пододвинула свою кружку.
— Только осторожней, ваше сиятельство. Этот напиток в Новом Свете делают из сахарного тростника. Забористая получается штука, не каждому по вкусу, если без привычки.
Буагельбер достал бутылку и плеснул янтарную, чуть тягучую жидкость с резким, но не противным запахом. Посмотрел на Гиллмора, но тот отрицательно качнул головой и налил себе вина.
— Что же, — улыбнувшись, сказала графиня, — значит, будем привыкать.
Резко выдохнула и выпила одним уверенным глотком. Затем таким же уверенным, подсмотренным когда-то у некоего Жана Ажана движением, поднесла к лицу рукав и шумно втянула воздух. С громким стуком поставила кружку на стол.
— Эх, хорошо! Старший помощник, мне нравится этот корабль. Так что озаботьтесь, чтобы на нем появилась моя ком… каюта, да? Личная. Надеюсь, такой приказ вы обязаны исполнить.
* * *
1. Кабеста́н — лебёдка с вертикальным барабаном, использующаяся для передвижения судна, баржи, грузов, подтягивания судов к берегу, подъёма якорей и тому подобное…
2. Вымбовки — длинные бруски из твердого дерева, служащие для вращения в т.ч. кабестана. Вымбовка имеет вид палки около двух метров длиной и диаметром, на одном конце около 10 см, а на другом — около 6 см.
3. Клюз— отверстие в корпусе судна для пропуска якорной цепи или швартовых тросов.
4. Блинд парус — прямой парус, который прежде ставился под бушпритом (горизонтальное либо наклонное дерево, выступающее вперёд с носа парусника).
5. Шка́нцы— помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, где обычно находился шки́пер, а в его отсутствие — вахтенные или караульные офицеры и где устанавливали компасы.
6. Пла́нширь— горизонтальный деревянный брус в верхней части фальшборта (продолжение бортовой обшивки судна выше верхней палубы, служит для ограждения палубы и уменьшает накат волн на нее).
7. Приспособления в виде тумб на пристани для закрепления швартовых.
8. Швартовные тросы, предназначенные для закрепления судна у причала или борта другого судна.
9. Каменщик, мельник, охапка хвороста, осина — maçon, moulin, paquet, tremble (франц.).
Глава 3
Из порта Кале «Мирный» вышел ранним утром следующего дня. А где-то около полудня, вскоре после того как прозвучали полуденные склянки, графиня проклинала и море, и корабль, и короля, по милости которого оказалась на этом качающемся корыте.
Рядом, на наскоро сколоченной койке точно также стонала Жюли — разбитная неунывающая служанка, кокетка и вертихвостка. Обычно. Но не сейчас, когда подобно госпоже, лежит с бледным, даже позеленевшим лицом.
Между кроватями стоит таз, куда обе, наплевав на классовые различия, дружно отправили и завтрак, и, кажется, даже остатки вчерашнего ужина.
И обе молились. Молча, поскольку сил на слова не осталось, но истово. Чтобы Спаситель сжалился, явил свою милость и прекратил эту ужасную качку, которая, несомненно, уже через пару минут сведет в могилу их, таких молодых, красивых, но уже вконец обессиленных и совсем не здоровых.
И чудо свершилось. Господь или сам враг рода человеческого, но явно кто-то свыше или ниже, услышал несчастных и решил спасти. Или погубить — в тот момент дамам было неясно.
