Под знаком Альбатроса - Алексей Иванович Гришин
Графиня аккуратно переставила доску на сиденье.
— Запишите позицию, сквайр, доиграем партию завтра в море.
Однако Гиллмор смахнул фигуры в коробку.
— Не вижу смысла, Адель, в этот раз я, кажется, проиграл. Разрешите поздравить вас с победой и все же сопроводить на корабль. Надеюсь, что поездка в шлюпке в такую погоду покажется не столь кошмарной, если я буду рядом. Только отдам распоряжения своим людям.
Он выскочил из кареты, но вернулся буквально через минуту.
— Вот и все, можно ехать в порт.
Оформление документов тоже не заняло много времени — портовые чиновники прекрасно знали, кого не следует мариновать в коридорах. Какие-то записи в журналах, печати на подорожных и вот уже некий невысокий и худощавый седой господин, нелепо подпрыгивая в тщетной попытке изобразить придворный шаг, провожает путешественников на причал, где плавно раскачивается на волнах пришвартованная шлюпка.
— Ваше сиятельство, прошу вас.
Молодой моряк в дешевом, но тщательно выглаженном сюртуке выскочил на пирс и за веревку подтянул вплотную к нему шлюпку. Оттуда к даме протянулись, предлагая помощь, мозолистые, навеки пропитанные дегтем матросские руки.
Увидев такое непотребство, Гиллмор сам ловко запрыгнул в шлюпку и протянул свою, не столь крепкую, но чистую и ухоженную.
— Смелее, Адель!
А женщина замерла. Долго смотрела на море, не замечая ни моряков, ни галантного спутника. Потом повернулась к городу. Последний взгляд на свою страну, на родную Пикардию. Здесь остаются отец, братья. Друзья и враги, впрочем, друзей осталось больше. Счастливое детство, беззаботная молодость. Лихой побег из замка и счастливая свадьба с любимым человеком вопреки родительской воле.
Через много лет важные люди рассказали, что муж оказался шпионом, даже готовил ее убийство.
Покушение действительно было, да, но чтобы его организовал муж⁈ И это предательство… о нем говорили все, но… но она осталась прежде всего мадам де Ворг. И лишь потом графиней де Бомон.
Надо уезжать. В неизвестность, в чужую страну, в новые драки, без которых, так уж вышло, никак не обходится ее жизнь. Плевать! Пусть ей не верят, пусть весь мир ополчится против нее, она выстоит! Она преодолеет!
Графиня просунула руку под плащ, погладила приколотую к платью любимую брошь. Затем, осенив себя знаком Спасителя, взялась за руку Гиллмора и уверенно шагнула на носовой люк шлюпки.
А вот столь же уверенно подняться на борт флейта не получилось. Взобраться по веревочной лестнице, по которой непринужденно, даже изящно буквально взлетел Гиллмор? Это было совершенно невозможно.
Впрочем, тот, кто в этот момент командовал на судне, оказался человеком предусмотрительным. Откуда-то сверху спустился мешок, сплетенный из крепких пеньковых веревок. Графине предложили залезть внутрь и держаться крепко. Мешок пошел вверх. Плотно сжавшая губы, чтобы по-девчоночьи не завизжать, мадам де Ворг все же заметила, что командовавший подъемом юноша одной рукой натягивал веревку, чтобы мешок не ударился о борт, а второй показывал кулак матросам, чтобы те не смели бросать непристойные взгляды снизу вверх.
Мешок взмыл, как показалось, в небеса, затем плавно опустился на палубу.
Там новую хозяйку встречала команда, почему-то построенная в две идеально ровные шеренги, словно на военном параде. Это на торговом-то корабле?
Судя по взгляду Гиллмора, такое было новостью и для него.
На встречу с почетной гостьей, а по сути — с владелицей «Мирного», вышел грузный мужчина с аккуратно постриженной бородой без усов. Широкополая шляпа затеняла обветренное лицо, под плащом было не различить мундира, но шаг моряка был тяжел, а раскачивающаяся палуба очевидно не создавала ему ни малейших проблем.
— Ваше сиятельство, приветствую вас на борту вашего корабля. — Он говорил скрипучим, но громким голосом. — Я — старший помощник капитана Реми Буагельбер. Позвольте проводить вас в каюту. Вас же, — чуть замявшись, коротко кивнул он Гиллмору, — прошу со мной. Больших удобств не обещаю, но выспаться сможете.
Измученная путешествием мадам де Ворг замерла.
— Простите, но Буагельберы…
— Слишком далеко от меня, чтобы хоть как-то говорить о родстве.
— Понятно.
Ну да, представитель одной из знатнейших фамилий Галлии служит старшим помощником на торговом корыте. Чего ж непонятного.
— А где капитан?
— Еще не назначен. Ваш батюшка сказал, что подберет его не раньше, чем через два месяца.
Прекрасно. А Буагельбер, пусть и дальний родственник, явно опытный моряк, будет терпеливо ждать, не строя никаких карьерных планов. Как Жан говорит, все страньше и страньше.
Впрочем, об этом еще будет время подумать. Потом. Завтра. А сейчас — спать. Господи, как же спать хочется!
Глава 2
Утро началось с противной переливчатой трели. Где-то на палубе кто-то высвистывал странные рулады на два тона. Мало того что ночью ее несколько раз будил какой-то идиот, которому захотелось побрякать в колокол, так теперь и свистун объявился, чтоб его.
И свистун, видать, непростой — сразу же загрохотали тяжелые ботинки, что-то заскрипело, застучало, а уж какие зазвучали слова!
Нет, мадам де Ворг не была изнеженной барышней. Когда-то, сопровождая мужа в его странных поездках по Галлии, молодой жене приходилось представляться и купчихой, и крестьянкой, а то и вовсе кокоткой, нанятой богатым путешественником, чтобы не слишком скучать в дороге. И уж тогда пришлось не то что познакомиться — до тонкостей освоить обороты родного языка, не принятые к употреблению в парижских салонах.
Но то, что неслось с палубы корабля, поразило даже и эту лихую женщину. Сложные синтаксические конструкции, построенные могучими голосами, напрочь отбили сон.
Графиня впервые попала на корабль — увеселительные прогулки по Сене на парусных лодках не в счет. Возникло страстное желание выйти из каюты и решительно пояснить господам морякам, что поминать демонов и близких родственников в сочетании с пикантными подробностями любви и гигиены умеют не только они.
Быстро подняться, надеть простое дорожное платье, стоившее немалых денег… ой, господи!
Растерянный взгляд обежал каюту. И наткнулся на зеркало. Этого еще не хватало! Ну правильно, вчера все мысли были об одном — до ночи добраться до корабля, ибо именно вчерашний день был последним, когда опальной графине дозволялось находиться на территории Галлии. Да и усталость сказалась.
Так что в шлюпку поместились лишь два пассажира и один сундук. Остальной багаж ждет на берегу, на него монаршее неудовольствие не распространяется.
И там же на берегу скучает служанка Жюли. Графиня ясно представила, как юная светловолосая девушка мечется по пирсу и с тоской смотрит на
