Последний ранг. Том 3 - Анна Кондакова
Я медленно моргнул, не сводя глаз с белого лица андрогина.
Он только что напомнил мне о том, что в будущем, которое здесь запечатлено, Алексей Бринер погиб на Чёрной Арене, как и должно было быть. Его здесь не существует и не может существовать, потому что в этом будущем дух Коэд-Дина не был перерождён.
— Меня зовут Гедеон, — представился я.
Эта фраза вышла из меня так легко и просто, будто давно ждала, когда я её произнесу.
«Меня зовут Гедеон».
Как же давно я этого не говорил.
— Просто Гедеон? — уточнил мехо-голем.
Я кивнул.
— Да, просто Гедеон. И я не имею никакого отношения к Бринеру А. П. Возможно, внешнее сходство. К тому же, если я выберу программу «Спасение», то стану просто Соломоном, не так ли?
— Соломоном — три миллиона двести пять тысяч семьсот, — педантично поправил меня мехо-голем.
— Ну да… этим самым, — вздохнул я.
Внезапно в нашу беседу влез Волот.
Он, похоже, отошёл от шока. В его голосе даже послышался азарт. Ему вдруг стало интересно, как тут всё устроено.
— А про меня что-нибудь есть в вашей Общей Базе Данных? — поинтересовался он.
Мехо-голем перевёл взгляд на Волота и тоже внимательно его осмотрел. Скорее всего, отсканировал лицо.
Через пару секунд ответ был дан, вполне чёткий и понятный:
— Согласно Общей Базе Данных, ваш образ сохранён за карточкой под номером «Сто миллионов триста пятьдесят пять тысяч сто восемьдесят девять». Вы обозначены как «Латынин, Дорофей Иванович, тысяча восемьсот семьдесят пятого года рождения, подданный Российской Империи, граф, маг Пути Эреба девятого ранга, социальный рейтинг: две тысячи пятьсот восемь». Из отчёта следует, что Латынин Д. И. был отравлен супругой Латыниной А. Д. в тысяча девятьсот пятидесятом году, двадцать пятого августа'. Так как Латынин Д. И. был убит и кремирован до вторжения тёмного эфира, то данный человеческий индивидуум не мог бы участвовать в программе «Спасение». Из этого следует вопрос: кто вы такой, господин? Представьтесь, прошу вас.
Я и Волот переглянулись.
Нас обоих попросили представиться и пояснить, как так вышло, что официально мёртвые люди вдруг оказались живы и внезапно явились в этот прекрасный Петербург.
— Меня зовут… э-э… Волот, — представился Волот. — И я не знаю, кто такой Латынин Д. И. Возможно, ваша Общая База Данных немного ошиблась? Так что моё имя Волот. Так и запишите, или запомните, пометьте у себя в базе… или что вы там делаете. Вэ, о, эл, о, тэ. Волот. Это важно.
Он, как и я, не стал скрывать своё настоящее имя.
Мы находились сейчас в настолько странных обстоятельствах, что не воспринимали этот мир настоящим, хотя именно таким он и был. По крайней мере, в этой отдельно взятой червоточине. Здесь грядущее уже свершилось.
— Что ж, господа, — сказал мехо-голем, — ещё раз напомню, что мы предлагаем вам программу «Спасение». Чтобы принять решение, у вас остался один час пятнадцать минут и…
— Мы поняли, спасибо, — оборвал я его. — А тебя-то как зовут, Соломон?
Мехо-голем смолк, будто задумался над тем, как его всё-таки зовут и кто он такой.
Его глаза ярко мигнули, и внезапно мне показалось, что в них мелькнуло озорное лукавство — любопытство, такое человеческое, такое знакомое. Это неуёмное любопытство я уже видел у одного моего очень хорошего друга.
— Меня зовут Соломон-два, — наконец представился мехо-голем, чуть склонив голову набок и внимательно меня разглядывая.
Затем он сделал вескую паузу, как самый настоящий человек, и добавил:
— Это я создал программу «Спасение».
Эпизод 3
Услышав его последнюю фразу, я мысленно улыбнулся.
Правда, даже виду не подал, что узнал в этом странном существе своего хорошего друга.
Ну надо же!
Он умудрился выжить и к тому же стал одним из тех, кто помог людям построить новый мир и не погибнуть от тёмного эфира.
Мне настолько захотелось пожать ему руку, что я убрал ладонь за бедро, чтобы удержаться.
Значит, передо мной собственной персоной стоял создатель программы «Спасение». Знаменитый маг Пути Прагма. Хозяин торговой сети «Мануфактура Севера».
Профессор-алхимик Пимен Сергеевич Троекуров.
Я даже заметил, как он пару раз произнёс своё любимое словечко «безнадёжно» и возглас «Оу-у!». Наверняка, если бы у него в кармане имелись мятные драже, то он бы зажевал одно из них.
Жаль только, что в этом будущем профессор Троекуров не был со мной знаком. Однако я помнил, что Троекуров отлично знал профессора Басова, вместе с которым и создавал первый образец мехо-голема. Ну а Басов в свою очередь исследовал червоточины и общался с родителями Алекса Бринера.
Оставалась надежда, что Троекуров всё-таки сможет вспомнить ещё и сестрёнку Алекса, а точнее, найти её в своей Базе Данных. Мне захотелось узнать, что стало с Эсфирь в будущем, пусть даже в таком альтернативном мета-будущем.
— Скажите, Соломон-два, а проживает ли в Спасённом Петербурге кто-то из рода Бринеров, о которых вы упоминали? Или они все погибли? — спросил я.
Мне показалось, что профессор вздохнул.
Конечно, почудилось.
Искусственный организм не стал бы вздыхать — вряд ли это вообще предусмотрено его функционалом. С точки зрения машины во вздохе просто не было смысла.
В глазницах голема опять вспыхнуло свечение, будто на мгновение отразились и померкли световые сосуды.
— Да, проживает, — подтвердил наконец Троекуров (если это существо можно было так назвать).
От его слов у меня заколотилось сердце.
— И кто это? Как его имя?
Мехо-голем опять наклонил голову набок, внимательно меня оглядев.
— Вы не имеете права на информацию, которая вас не касается. Сейчас вы всего лишь гость по имени Гедеон. Так вы представились. И у вас два пути. Первый. Принять программу «Спасение» и стать официальным жителем Спасённого Петербурга. И второй. Подвергнуться необратимым
