Часовые времени - Дмитрий Валерьевич Политов
Белугин с сожалением отложил в сторону очередной ствол и решил, не мудрствуя лукаво, взять полюбившийся ему браунинг первый номер – компактное, легкое и скорострельное оружие, излюбленный пистолет российских мещан и революционеров. Присовокупил к нему несколько пачек патронов, наточенную до бритвенной остроты финку в потертых ножнах и… а что еще? Да все, вроде. Не помешало бы, конечно, прихватить что-нибудь из снаряжения своего времени, но, вот беда, найдут его в два счета – фонит оно не по-детски. Иномирное происхождение так и прет. А жаль, прибор ночного видения, ПБС[2] и несколько световых и шумовых гранат явно не помешали бы. Так, теперь пошукать в прихожей какой-нибудь подходящий портфельчик, разжиться одежкой и можно сваливать. Не ровен час, кто-нибудь из сотрудников резидентуры на огонек заявится или попробует связаться с начальством. Усугублять свою вину еще одним убийством не хотелось. Так что просто спасибо этому дому, пойдем к другому.
Выйдя на улицу, Белугин с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух. После долгого времени, проведенного в помещении, немного закружилась голова, но Евгений постоял чуток и справился с минутной слабостью. Огляделся. Если память не подводила, то он находился где-то в районе Остоженки. Ну да, вон там Хилков переулок. А вон в том неказистом доме в прошлом веке обосновалась моднейшая лечебница минеральных вод. Воды, разумеется, привозили из-за границы, а больные их пили, принимали ванны и в свободное время гуляли по роскошному саду, ведя светские беседы. Затеял этот «бизнес» врач по фамилии Лодер и говорили, что народ, глядя на фланирующую под музыку публику, называл его пациентов лодырями. Было ли так на самом деле, или же это всего лишь красивая легенда, Евгений не помнил. Так, всплыл в памяти забавный факт, не более.
- Куды нужно, барин? – «Ванька»[3] лихо затормозил санки возле Белугина, обдав того снегом. – Мигом домчу, лошадка – огонь!
Евгений с недовольным видом стряхнул с себя грязь и с сомнением оглядел каурого Росинанта.
- Врешь, поди, стервец! – сказал он брюзгливо. – Доходяга какая-то, кобыла твоя.
- Да что вы такое говорите! – задохнулся в праведном возмущении извозчик – обыкновенный мужик, какого можно встретить в любом русском селе. Конопатый, нос картошкой, небольшие серые глаза на морщинистом лице. – Как не совестно вам, напраслину-то почем зря возводите!
- Ладно, не гоношись, - оборвал его Белугин. – На угол Большой Ордынки и Черниговского. К доходному дому Дурилина, знаешь такой?
- А, это который в прошлом году отстроили? Знаю. Сей миг домчим. Садись, барин!
- Смотри у меня, - пригрозил, на всякий случай Евгений, - растрясешь, так шиш с маслом получишь. Рука у меня болит, так что аккуратней вези.
- Понял, барин, - закивал «ванька». – С войны рана-то, или… - он многозначительно подмигнул. Белугин нахмурился, соображая. А, наверное, думает, что мое ранение – это последствие революционных событий, сообразил он.
- Со смутьянами не якшаюсь! – сухо и отрывисто бросил Евгений. – И вообще, хватит уже болтать, поехали.
[1] Экс (жарг.) – экспроприация. В реалиях радикальных партий того времени насильственное изъятие денег у правительственных учреждений или частных лиц для партийных нужд.
[2] ПБС – Прибор для беззвучной и беспламенной стрельбы.
[3] «Ванька» (жарг.) - извозчик
Глава 22
Глава 22
Алексей. 1942
«А ведь логичнее было сначала меня вырубить, а уже потом дверь закрыть, - мысли в голове двигались медленно, тягуче, словно густой мед, стекающий с ложки. – Хотя, может, так они и сделали? Здорово меня саданули. Черт, башка совсем не варит. Надо встряхнуться!» - Белугин машинально подергал руками. Наручники больно врезались в запястья. Да уж, положеньице.
Алексей сидел на стуле в знакомой комнате. Руки заведены назад – проверил, они надежно скованы, не вырваться. За столом перед Белугиным расположился незнакомый мужчина в мышиного цвета костюме. Он и сам был очень похож на упомянутого грызуна: мелкие, остренькие черты лица, противные усики, редкие волосы, обильно намазанные какой-то гадостью, придающей блеск, ручки-лапки, заботливо перебирающие разложенные бумаги.
Давешних «волкодавов» в поле зрения не наблюдалось. Ловкая парочка, кстати, хорошо работают – надо отдать им должное. Разыграли все как по нотам. Вот и верь после тем, кто говорит, что к аборигенам можно относиться как к братьям нашим меньшим - с чувством собственного превосходства. Нагнули на раз-два, пикнуть не успел. Да и в лоб так качественно закатали, что мысли плавают, как муха в сиропе. Смешно сказать, он даже не помнит, как лишился пистолета и как его приволокли в комнату.
За спиной слышалось чужое ровное дыхание и ноздри щекотал отчетливый запах чеснока, но повернуться и посмотреть, кто же это его пасет, Белугин не мог. Точнее, когда только-только очухался, то попробовал, но сразу скулу обжег чувствительный удар, в глазах заплясали разноцветные звездочки, а человек-мышь равнодушно бросил, не поднимая головы:
- Не нужно вертеться. Сидите спокойно.
Вот и сидел Алексей, раздумывая над тем, как же это он так по-детски облажался. Учит жизнь, учит, да не всем эта наука в пору приходится – некоторые излишне самоуверенные типчики вроде него вдруг решают, будто поймали бога за яйца и теперь им можно творить что угодно. Но только боженька хоть и терпелив, да не бесконечно и в обратку нахалу прилетает очень и очень быстро.
- Можно начинать! – в комнате появился старый знакомый: Кирилл Андреевич Залогин собственной персоной. Быстро он обратно до столицы добрался. Эх, надо было все-таки его в поезде грохнуть! И чего, спрашивается, не стал стрелять? Ведь и приказ от Седова недвусмысленный имелся, и возможность отличная, ан нет – распустил нюни. Не поднялась рука. Тем более, что непоняток вокруг этого человека оказалось больше, чем снежинок в сугробе – не разгребешь с наскока. А Белугин ужасно не любил, когда его использовали в темную.Да и знакомство старого подпольщика
