Часовые времени - Дмитрий Валерьевич Политов
- Как завтра?! – ужаснулся домоуправ. – Завтра меня уже возьмут под белы рученьки, посадят в «воронок» и отправят далеко-далеко. Туда, куда Макар телят не гонял. Даже не мечтайте, только сегодня!
«А ведь он играет, - вдруг сообразил Белугин. – Бутафорит вовсю. Обрушил на меня эту чепуху, а сам уже в квартире. Надо же, я не помню, как впустил их, совсем он меня заморочил. Елки-палки, я ведь даже у них документы не проверил!»
- Дверь прикрой! – резко бросил своей спутнице толстяк, не отрывая взгляда цепких глаз от Алексея. Маска шута исчезла, уступив место настоящему облику. Теперь в коридоре стоял холодный, расчетливый профессионал. Он весь подобрался и уже не смотрелся забавным персонажем балаганного шоу. Скорее, плотно сбитым, мускулистым атлетом. То есть, актером совсем иного жанра. О прежнем «домоуправе» напоминало разве что только багровое лицо. – Не видишь, клиент соображать начал, так что пора эту комедию заканчивать!
Туго набитый портфель взмыл в воздух и полетел в лицо Белугину.
Евгений. 1907
«Надо бы пойти себе кофейку заварить, - устало подумал Белугин. – Башка после всей этой нервотрепки не работает совершенно. Да и стимуляторы свою роль сыграли – сначала вроде хорошо, легко, все по плечу, а сейчас отходняк, как у наркомана.»
Евгений тяжело поднялся и не торопясь направился на кухню. Спокойно прошел мимо тел охранников – эка невидаль! – заглянул по дороге в ванную комнату. Крутанул кран с холодной водой и с наслаждением сунул голову под шипящую струю. Хорошо! Можно было, конечно, проглотить еще одну капсулу стимулятора, но это означало бы, что новый откат гарантированно вырубит его на несколько часов после окончания действия препарата. А в его нынешнем положении так рисковать не стоило – интуиция подсказывала, что будущее скрыто в тумане неопределенности. Мутно, короче.
Судя по переписке Бориса Львовича с головным офисом Службы, руководство всерьез собралось провести служебное расследование в отношении Евгения. А теперь, когда он положил резидента вместе с его ближайшим окружением, это намерение легко и просто могло трансформироваться в силовое задержание и этапирование Белугина уже в качестве преступника. А что, бывали прецеденты, наслышаны. И попробуй докажи свою невиновность – кто тебя, душегуба, слушать будет. Хорошо, если не пристрелят «при попытке к бегству». Прежние заслуги? Не смешите мои коленки – на одной чаше весов полевой агент, на другой – один из высших чиновников Службы. И чью, спрашивается, сторону примут такие же чиновники метрополии, подогретые кляузами Бориса Львовича?
Поэтому, как здраво рассудил Евгений, сейчас самым лучшим вариантом для него было заныкаться куда-нибудь подальше в укромное местечко, где ищейки Службы не достанут и там отсидеться какое-то время. Нужно пропустить первую, самую мощную волну над головой, а уже потом тихой сапой подкатиться к своим с разумным объяснением произошедшего.
А есть ли у него такая норка? Странный вопрос, конечно есть! Любого полевого агента чуть ли не в первую очередь учат искать возможные пути отхода, делать схроны. Особенно, когда работаешь в неспокойном времени, вроде нынешнего – кто знает, с чем придется столкнуться в следующую минуту?
Быстро перебрав в голове возможные варианты, Евгений остановился на Лизавете. Горничная в доме известного инженера – в будущем, при большевиках, одного из сподвижников Леонида Красина – на первый взгляд деревенская простушка. Но это только на первый. А вот если копнуть поглубже, то выяснится, что эта милая хохотушка имеет немаленький партийный стаж, принимала участие в подготовке нескольких эксов[1], находится на короткой ноге с целым рядом видных революционеров. В свое время, познакомившись с девушкой, Белугин очень аккуратно – как чувствовал – не афишируя своего интереса, навел справки об этой особе. И с немалым удивлением узнал, что в свой нынешний дом ее привела вовсе не жажда наживы или стремление отойти от подпольной деятельности. В прислуги Лизавету определили для присмотра за тем самым инженером, что формально являлся ее хозяином. Забавно, но господа-революционеры демонстрировали завидную дальновидность в этом вопросе. Они явно желали осветить потенциально полезного их делу человека со всех сторон, влезть ему в голову и держать под незаметным, но весьма действенным контролем. Взбрыкнет такой наивный дурачок, выкинет коленце и мигом получит из рук прислуги в накрахмаленной наколке чашечку чая с цикутой. Или еще какой гадостью – выбор огромный.
Грязненько? Ну а что вы хотите, революцию в белых перчатках не сделать, по любому замараешься! Вспомните, как наследство Саввы Морозова получали, какая там грязная и мутная история с самоубийством фабриканта приключилась. Ах да, это чуть позже будет.
Евгений рассеяно прикурил папиросу. Прочь эту лирику, пора подумать о более насущных проблемах. Надо перво-наперво собрать вещи, которые помогут ему переждать сумятицу. А значит, путь его снова лежит в направлении кабинета резидента – пошерстим маленько сейф на предмет денег и чистых документов.
Прихлебывая свежесваренный кофе, Белугин деловито просматривал всевозможные бланки, печати и штемпели. Богатая у Бориса Львовича коллекция имелась, обзавидуешься. При желании можно было сварганить себе хоть царскую грамоту. Да такого качества, что сам Николай Второй долго скреб в затылке, вспоминая, когда это он успел такое подписать. И ни малейших сомнений в подлинности собственной подписи у него не возникло бы.
Подумав, Евгений отобрал для себя пару паспортов, бумаги на право выезда за пределы Российской Империи с открытой датой, несколько чековых книжек и пяток аккредитивов, позволяющих получить деньги в банках-корреспондентах известного швейцарского банка. Не то, чтобы он сильно нуждался, но, как говорится, запас карман не тянет. На текущие расходы Белугин выгреб всю наличность, которую нашел в сейфе и ящиках стола. Резную дверцу потайного отделения выломал при этом не задумываясь – лень стало идти искать ключ. Да и вообще, чего уж теперь.
Сумма в общей сложности вышла внушительная – в пару тысяч рублей с какой-то мелочью. По меркам этого времени не Рокфеллер, конечно, но жить можно. Крупные купюры не брал – мало ли, вдруг номера переписаны, отследят мгновенно.
В
