Капитали$т. Часть 5. 1991 - Деметрио Росси
— Всех не нужно. Только мой близкий круг общения.
— Это человек двадцать, по меньшей мере, — сказал Василий Иванович. — Вы представляете себе масштаб задачи?
— Это ваше дело, — ответил я. — Расходы значения не имеют, берите все, что нужно.
Глаза Василия Ивановича блеснули, и он убежал составлять план оперативных мероприятий.
А ко мне ворвался дышащий негодованием Матвей.
— Ты чего Леха⁈ — возмущенно заявил он. — Четырем пацанам дело шьют! Неужели ничего нельзя сделать? За незаконное хранение оружия, прикинь?
— Остальных отпустили? — спросил я хрипло. Голова после вчерашнего болела, да и настроение было так себе.
— Отпустили, — сказал Матвей. — Четырех человек держат, колют на незаконное хранение, отпечатки там, что ли, на стволах. И водку тоже не вернули. И бабки.
Я развел руками.
— Наша дань богине правосудия. Фемиде. Она дама взскательная.
— А пацаны? — спросил Матвей гневно.
— Тоже дань. Завязывай, Матвей. Пацаны знали, на что шли. А если кто хочет полной безопасности, пусть в дворники идет. Адвокатов наймем, в тюрьме им все сделаем. Считай, что отделались легким испугом. Может вообще получится условку им организовать.
— Да? — спросил Матвей недоверчиво. — Ну тогда ладно. Так что? Базу по новой запускаем?
— Конечно, — кивнул я. — Я же говорю — легко отделались. А водку и бабки менты не отдадут, ну чего ты? Законная добыча.
— Тогда ладно, — сказал Матвей миролюбиво. — Тогда давай решать с адвокатами и всей этой канителью.
— Чего там решать, — махнул рукой я. — Дуй к нашему юристу. У него в этой сфере большие связи, он расскажет.
— Понял. — Матвей посмотрел н меня озабоченно. — А че, Леха, как вообще дела?
— Херово, — выдохнул я. — Вообще дела херово, дружище. Но мы что-нибудь придумаем… Обязательно придумаем! Даже не сомневайся…
Глава 26
Мы с Серегой в кафе «Мороженное». Пьем кофе.
— Как тебе наш новый начальник охраны? — спрашиваю я.
Серга неопределенно пожимает плечами.
— Хрен его знает… Вроде бы деловой, но… скользкий какой-то тип, сам понимаешь. Скользкий! Боря был свой, а этот… со стороны. Не знаю.
— Боря… — хмыкаю я. — Боря был на безрыбье. Не его уровень, тем более сейчас.
— Зато человек проверенный, — вздыхает Серега. — А этот чего? Он говорит, что нам всем из города валить нужно. А как сейчас валить? Пока с комбинатом не утряслось — никак нельзя.
— Перестраховывается, — соглашаюсь я.
Серега нервно приглаживает волосы.
— Не нравится мне это все! — говорит он с ожесточением. — Что-то происходит, что-то непонятное… Че делать будем, Леха?
— Работать, — пожимаю плечами я. — Работаем в обычном режиме. Ленцов вот звонил, приглашал на смотрины директора комбината.
— Че за директор? — безо всякого интереса спрашивает Серега.
— С комбината. Партиец какой-то. Секретарь парткома, вроде бы. Ленцов говорит, что нормальный мужик.
Серега скептически пожимает плечами.
— Все они нормальные… Поглядим. А по остальным вопросам что?
— Решаем, — говорю я. — Эта хренова безопасность денег жрет, как небольшой завод. Вот пусть отрабатывает.
— А Абхаз? — Серега понижает голос почти до шепота.
— Не наша проблема, — говорю я жестко. — Теперь это дело Вити Афганца. Он и занимается.
Серега мрачно ковыряется в пломбире, а я пытаюсь прислушаться к собственным ощущениям. Ничего. Полное безразличие. Абхаза нужно убрать. Нужно — значит нужно. Правила игры не мы придумали, они кровью писаны. Не нам их и менять. Или он нас, или мы его. Вариантов немного.
— Дело же не только в комбинате? — Серега отрывается от мороженного и пристально смотрит на меня.
— Все верно. Неразрешимые противоречия. Давид решил, что наш город — это кормушка для него и таких как он. Еще год и он в компании с московским жульем все под себя подгребет. А это здесь никому не нужно.
— Комбинат, значит? — вдруг спрашивает Серега. — Водочный завод, сахарный… Теперь химкомбинат, нефтебаза… А дальше что, Леха? В народе шепчутся, что не сегодня — завтра гайки закрутят.
Я усмехаюсь.
— Насчет «дальше» это интересный вопрос… И ответ на него зависит от того, что мы хотим? Вот ты конкретно чего хочешь?
— Выспаться! — выпаливает Серега не задумываясь. — Я когда на заводе работал, законные выходные имел. И отгулы. И отпуск оплаченный! В выходные выспаться мог, как белый человек! А теперь что? Я забыл, когда последний раз выспался полноценно! О выходных молчу!
— По заводу соскучился? — улыбаюсь я.
Серега задумывается на секунду и медленно качает головой.
— А знаешь, нет. Не соскучился. Я сейчас делаю дела, которых раньше и представить не мог! И вроде бы неплохо делаю, а?
— Очень даже неплохо, — соглашаюсь я.
— На заводе у меня была какая перспектива? Ну бригадир там, мастер при хорошем раскладе. При очень хорошем — начальник цеха. Зарплаты больше на копейку, а головняка… А сейчас… сейчас я кем угодно могу быть, понимаешь?
— Еще как понимаю! — соглашаюсь я.
— Ну вот. На заводе я смену отпахал и домой. И завтра также. И через год, и через десять. И в принципе, всем похрен, хорошо я работаю или плохо. Народ отчего бухать массово начал? Во от этого самого. От того, что через десять лет будет то же, что и вчера. Неинтересно жить!
— Нам зато интересно, — притворно вздыхаю я.
— Интересно! — с напором подхватывает Серега. — Азарт, адреналин! Бабки, опять же…
— Так мы главный вопрос не решили, — напоминаю я. — Чего мы хотим-то? А, Серега? Для чего работаем? Для чего это все?
— Да откуда ж я знаю⁈ Мы же эту тему обсуждали уже! Я думал об этом, нихрена путного не надумал! Вот нормальный человек чего хочет? Денег? У меня их столько, что не потратить во век. Тачку? Хоть каждый месяц новую иномарку брать могу, только нахрена? Первое время — да, приятно, человеком себя чувствуешь. А сейчас… привыкли, что ли? А вообще, мне нравится масштаб! Мы делаем большие дела! Для чего — я не знаю. Делаем и все…
— Потому что можем, — усмехаюсь я.
— Во! Точняк! Делаем, потому что можем! С коммунизмом ничего не получилось, походу? Так или нет?
Я согласно киваю.
— Так.
— Вот! — говорит Серега торжественно. — Для меня масштаб важен! И еще азарт. Это же как игра, а бабки — фишки. Вот Костя — директор сахарного, ему по кайфу командовать. Я как его увидел в первый раз, сразу понял — начальник! Матвей — ему по кайфу, когда его боятся. И бизнес ему нахрен не нужен, по большому счету, ему этот бизнес в тягость. Он потому и Мишу Афганца терпеть не может — Мишу тоже боятся, хотя по
