Наследник Хаоса - Николай Некрасов
— Джонни! — гаркнул грозный женский голос, оттеняемый хлопком тяжёлой входной двери, и я подумал, что на крыльцо вышла его мать.
Однако от удивления прикусил язык. А Джонни побледнел и в жопу его втянул.
— Тебя разве не учили хорошим манерам? — снисходительно спросила она. — Ты же из высшего общества! Разве так ведут себя с гостями?
Светло-серый костюм хорошо сидел по фигуре и подчёркивал достоинства барышни наилучшим образом. Точёная талия была перетянута изящным чёрным ремешком, а грудь, обтянутая белой блузкой, могла соперничать по красоте только с ногами, изящно оголёнными юбкой правильной длины.
— Я так рада видеть тебя, Канто! — произнесла красавица, убирая прядь непослушной огненно-красной чёлки за ухо.
Остальные волосы были подобраны наверх и подколоты заколками с драгоценными, судя по блеску, камнями.
— Руби! Ты прекрасно выглядишь! — восхитился я и пошёл ей навстречу.
Мы обнялись, и она смущённо поинтересовалась, какими судьбами меня забросило в поместье Персивалей.
— Исключительно по рабочим делам. Собственно. Мне, скорее всего, потребуется твоя помощь.
— Тогда пройдём в дом, я познакомлю тебя с отцом, он должен вернуться с гольфа с минуты на минуту. Вы официально не были представлены, так что стоит исправить это недоразумение.
Я бросил короткий взгляд на Джонни, а Руби развернулась в его сторону и ласково произнесла:
— Сводны-ы-ый бра-а-а-ат! Не хочешь пойти с нами и выпить чаю?
Джонни зарделся, пнул какой-то попавшийся под ногу камень, демонстративно развернулся и зашагал по аллее в противоположную от нас сторону.
— Он не такой мерзкий, как мы привыкли считать, — рассмеялась Руби. — И на самом деле не такой злой. Просто недолюбленный и гордый. Я ещё сделаю из него человека!
Я вздёрнул бровь, недоверчиво косясь на подругу.
— Честно-честно, — заверила она. — Но пока ещё какое-то время поприкалываюсь над ним. Он так смущается, когда я зову его сводным братом, — хихикнула она.
В гостиной нам быстро подали чай со сладостями. Судя по отношению персонала, Руби стала любимицей в поместье. Она же, казалось, всю жизнь тут жила, так ловко обращалась с приборами, ровно держала спину (хотя противовес под рубашкой у неё имелся внушительный), мягко, но без смущения общалась с прислугой. В общем, чувствовала себя как рыба в воде.
— Слышала, что ребят сейчас много работы со всеми этими аномалиями. Даже стыдно, что отсиживаюсь здесь, в поместье. Но Капальди дал мне несколько недель отпуска на общение с новой семьёй, пока идут бюрократические процессы. Всё это небыстро и требует личного присутствия. Отец официально оформляет меня как свою наследницу и всё такое…
— Понимаю. Думал позвать тебя поучаствовать в одном деле, но раз ты занята, то…
— На самом деле, сейчас уже я не настолько нужна здесь. Больше томит ожидание. Пока сделаешь одно, пока оформишь другое.
— Так ты теперь официальный член семьи Персиваль?
— Типа того, — улыбнулась она. — Кто бы мог подумать, да? Оказывается, отец был влюблён в мою мать во время одной деловой поездки. У них был бурный роман, он хотел пригласить её к себе, познакомить с семьёй. Но дед нашёл мою маму раньше. Он предложил ей денег, чтобы она даже на пороге не появлялась. Но она была гордой, бросила ему в лицо все те бумажки, что он предложил ей. А потом ей показали фото отца в компании с другой барышней, на которой он должен был жениться. И давление на то, что она ему неровня, сработало…
— Жаль это слышать…
— Отцу тоже наплели какой-то ерунды, но там сыграл и злой случай. У него украли телефон на центральном рынке. Возможно, случай и не был таким уж случайным. Может, кто-то заплатил, чтобы телефон исчез, а вместе с ним и единственная связь с матерью. Отец искал её, но важные дела, бизнес и командировка в следующий регион смешали все карты. А моя мать узнала, что беременна, и не дождавшись от отца вестей, переехала в район попроще, квартиру поменьше, ведь теперь её нужно было содержать ещё и меня. К сожалению, её не стало слишком рано, и я не помню её. Воспитывала меня чужая женщина, которую я считала родной. У меня нет к ней претензий, она неплохой человек. Но как оказалось, направил её ко мне дед. Он, в отличие от отца, у которого молодая жизнь и карьера бурлили, имел время и возможности следить за нами с матерью. Он никогда не жаждал, чтобы я стала частью семьи, но иногда давал денег на моё содержание. Очень осторожно и в небольших количествах, чтобы не вызывать подозрений. И при этом открыл отдельный счёт, который бы стал мне доступен, если бы с «тётей» что-то случилось.
— Руби… Я даже не знаю, что сказать.
— Понимаю, тоже была в шоке. Но так сложилась жизнь. Дед Персиваль не самый мой любимый член семьи, но мы с ним примирились. В какой-то степени, мне кажется, он даже рад, что теперь я часть семьи. Он сильно немолод. И никто не хочет уходить в вечность, имея тяжёлый груз на душе.
— А отец?
— Он, несмотря на всю неловкость ситуации, безумно мной гордится. Они с братом, отцом нашего негодника Джонни, теперь имеют ещё один повод для соперничества. Каждый хвастается тем, что его ребёнок — Герой. И в отличие от Джонни, у меня пока более впечатляющие успехи, — с гордостью произнесла она, сложив ладони на коленях, как леди из царской семьи. — Так чем я могу помочь вам? У меня уже чешутся руки, чтобы надрать пару монструозных задниц!
На этой фразе женщина в переднике, подошедшая забрать кружки, изменилась в лице. Брови поползли вверх, глаза округлились.
Руби рассмеялась.
— Да, Барбара, порой вы будете слышать от меня и подобные выражения. Всё-таки я лишь на одну половину Персиваль, на вторую я Топаз.
— Мисс, вы можете позволить себе любые выражения, какие только сочтёте нужными. Этому дому давно не хватает эстетичной экспрессии! — одобрительно кивнула женщина и сдержанно улыбнулась.
И когда женщина удалилась, я посвятил Руби в свои планы.
Глава 33
Сбор остальных членов команды заняли ещё сутки. На следующий день был назначен час встречи неподалёку от лагеря, куда все добирались из разных уголков. Все были где-то задействованы по распределению в соответствии со способностями, но с лёгкой руки Капальди отпущены для спецзадания. И хоть большинству руководителей не хотелось отпускать одарённых подопечных, все понимали — мир может погрузиться во тьму, и любая жизнь прекратит своё существование.
Энергомонстр оказался неожиданно сильным,
