Цена империи. Чистилище (СИ) - Тарханов Влад

Терзала, терзала меня мыслишка, что надо предстать пред очи вновь избранного императора, вдруг вберут не Михаила? Константин или Николай, как старшие братья, имеют определенно большие права, не говоря о маленьком Михаиле Александровиче, а тут еще британские родственники могут напомнить о себе. Много кто может. Пасьянс получается настолько многофигурный, что сам черт ногу сломит. И всё-таки считаю, мне надо скорее с себя скинуть эту ношу. И пусть мне скажут, что я смалодушничал, но я иначе никак не могу. А посему следую к дворцу, в котором обитают Михайловичи. По словам доверенного человека, князь возвращается к девяти часам, не ранее, иногда и позднее того.

Я подхожу по набережной Фонтанки так, чтобы карета с великим князем была мне по дороге. По привычке, дойдя до Ново-Михайловского дворца, оглядываю площадь, оценивая обстановку. Не могу сказать, что она мне нравится. Вроде бы ничего необычного не вижу, две пары прилично одетых супругов, скорее всего, чиновников, несколько рабочих, которых полицейский просит отойти от подъезда подальше, оне и отходят к тумбе с афишами, о чем-то споря и жестикулируя, как-то хаотично передвигаясь. А вот эти два господина в штатском слишком похожи на агентов охранки, одеты одинаково, ведут себя слишком насторожено, нда-с, не серьезно. Видел я как работают охрана у серьезных господ, это же показуха какая-то, не говоря об этих напыщенных гвардейцах на входе со здоровенными дрынами, почему их не вооружили револьверами? Неужели сложно догадаться, что при нападении короткий ствол будет сподручнее? Или по уставам не положено? Так господам террористам на уставы начхать, оне только рады будут, что противу них солдатик с винтовкой, которую надо снять, затвор передернуть, да еще умудриться прицелиться. Ах да, еще суметь при этом попасть куда-то… В общем, если бы я был народовольцем, то смог бы тут шороху наделать. Ну вот, чуть запаздываю… Карета промчалась, только что-то не то… Михаил-то вроде должен в блиндированной карете ездить, которую шестерка коней тянут, иначе никак… Ах, вот и она, а это кто из первой кареты выходит? Сыночек? Идет к карете отца, который уже вышел и разворачивается к сыну, черт, они сейчас в дом зайдут, и я не смогу в их разговор встрять, крайне невежливо получается, но… не ждать же другого раза? Да что это за чертовщина? Я как-то упустил тот момент, как рабочий запустил в карету саквояжем. Это потом понял, что он не видел, кто из кареты вышел, вот и отработал как задумано было, а не видел потому что их оттеснили к тумбе, вот и вышел угол слишком неудобный. На счастье, но саквояж попал тоже для метавшего неудачно — в лошадь, тут же раздался взрыв, меня мотнуло, приложив к ограде, но повезло только спину сильно зашиб, сумел даже подняться. Портфель отметил, рядом валяется, и тут же увидел, что князь и его сын лежат у стены замка, куда их вдавила взрывная волна, оба без сознания. Потом раздались выстрелы. Это гвардейцы, которые чудом не пострадали, стреляли в рабочих, которые швырнули бомбу в великого князя. Те тоже стреляли из револьверов, но как-то вяло и все мимо! А вот на солдатиков я зря грешил. Вот падает метнувший бомбу, вот еще один, но замечаю, что к князю подбегает высокий молодой человек с револьвером и кинжалом. Откуда он взялся? Так это же тот, что прогуливался тут с дамой… Черт подери! бросаюсь наперерез, успеваю достать револьвер, взвести курок, а господинчик уже у князя, стреляет, вроде бы попал, но в кого, сына или отца? Мне наплевать — стреляю два раза. Террорист складывается пополам, думаю, что не жилец. И тут вижу, как на меня нацеливается дуло револьвера. Что за хрень? Неужели гвардеец-поручик с бомбистами заодно. Не успеваю проститься с жизнью, как револьвер плюется огнем. Я остался жив! Оборачиваюсь! Про дамочку забыл! Зря я это, а тебе, поручик, спасибо! Дамочка роняет револьвер и как-то некрасиво скукоживается у ног павшей от взрыва лошади. Тут опять раздаются выстрелы. Да что это такое сегодня? Сколько их? Я и князья закрыты обломками кареты — досталось гвардейцам, понимаю, что сейчас я — последний рубеж обороны. А у меня четыре выстрела в запасе. А сколько врагов? Понятия не имею. Тут появляется рыжий такой в рабочей одежде, я стреляю навскидку. Удачно. Три патрона! ТРИ! Перезарядить не успею. Если что! А тут почти от ворот прорывается еще один с полным набором террориста-модника: револьвер в правой руке, а стилет в левой. Первый раз промахиваюсь, прилетает в ответ, но тоже мимо, бережет меня святая Ольга Пронская! Ложу точно двоечку в корпус, успевая рассмотреть. Как тело террориста заваливается назад, только стилет мелькает, по дуге уносясь куда-то за спину противника. И тут краем глаза ощущаю, что смотреть надо было бы в другую сторону. А это еще одна мамзель обошла обломки кареты и теперь смотрит на меня прицеливаясь. Б…дь это же сама… Понимая, что не смогу ответить, разворачиваюсь так, чтобы закрыть собой великого князя Михаила, бамц! Револьвер в руках дамочки глухо рявкает и что-то обжигает грудь. Вот и пришел тебе конец, Сергей! Еще разок, ежели не промажет, то… Банг! Это откуда-то сзади! И в груди дамочки расплывается красное пятно. Она смотрит на себя как-то удивленно, не понимая, что уже мертва, оседая безжизненной куклой…Ну вот, перестрелку с дамочкой проиграл! Поворачивая голову. Ба! Это стрелял Михаил Николаевич Романов лично… Он смотрит на меня, несколько удивленно. В глазах темнеет. Понимаю, что могу отправиться на небеса, успеваю прошептать:

— Портфель! Документы! Важно! Лично в руки!

И сознание окончательно покидает меня…

[1] Один из партийных псевдонимов Веры Засулич. В РИ Вера Ивановна в 1879-м году нелегально вернулась в Россию, примкнула к «Чёрному переделу», вновь ушла в эмиграцию в середине 1880 года.

Глава двадцать седьмая. Что ЭТО?

Глава двадцать седьмая

Что ЭТО?

Санкт-Петербург. Ново-Михайловский дворец

23 февраля 1880 года

Пока ОЖИДАЕМОЕ постучится в дверь —

НЕПРЕДСКАЗУЕМОЕ с тобой уже распивает

дома чай

(народная мудрость)

В. кн. Михаил Николаевич (Конюхов)

Вот это да! Так вашу так и перерастак! Это что же, я своей рукой пристрелил саму Веру Засулич? Ну и вывороты истории! Как она тут вообще оказалась? Или это просто лицо схожое? Да нет, быть такого не может! А… б… как больно! Что это за время такое б…ское? Второй раз меня тут взрывают за неполные десять дней! Ну, сейчас приложило не так сильно, но опять-таки головой, которая, как известно, дело темное, врачеванию и изучению не подлежит. С уровнем современной медицины ни МРТ мне сделать ни рентгена на худой конец! Пропустят там разрыв сосуда — и прощавай, дорогой великий князюшко… Абидна! Как говорят в любимой моим телом Грузии. Вот же незадача. Выстрелил! И попал! Вообще-то тут прямо бои местного значения развернулись. А вообще-то получилось так: взрыв — меня унесло и впечатало в здание, я так понял, что сына бросило на меня, им и придавило. Поздоровкались! Я очнулся внезапно, сознание как бы вынырнуло из тьмы, да и был я без сознания не так уж и долго. Перед собою я увидел довольно крепкого мужчину среднего роста с простецким добрым лицом и окладистой бородой. Он был в партикулярном платье, но чувствовалась в нем офицерская выправка. Во всяком случае, револьвер в его руках лежал как влитой, да и стрелял сей господин более чем удачно. Я почувствовал, как пошевелился Николя, он застонал… понимая, что еще ничего не закончилось, я захотел заполучить какое-то оружие, но кроме наградного золотого оружия — неудобного палаша, который я еще и придавил телом, у меня под рукою ничего не было, да если бы и палаш, мне что, им в террористов метать? Ожидая, что они помрут от смеху? Но тут раздался еще один выстрел, тело «сына» дернулось, я попробовал его как-то повернуть, найти рану и прижать ее, остановить кровь и тут наткнулся на кобуру. Надо мной опять загавкал револьвер, но раскатов грома было несколько. Оружие уже легло в руку. Тут я увидел, что женщина с вытянутым овалом лица и довольно длинным носом, густыми черными бровями, похожая на полячку[1], хладнокровно целится в вашего покорного слугу, вот только тут получилось, что тот самый господин закрывает меня телом, давая возможность взвести тугой курок и поднять револьвер. Я из этих тяжелых дур не стрелял ни разу, но дамочка, которую я уже потом идентифицировал, как Веру Ивановну Засулич чуть замешкалась, может быть, ждала, когда тело падающего неизвестного откроет ей линию огня, чтобы уж наверняка, но никак не ожидала, что в нее попадут. А я-то смог, я попал! В грудь. Думаю, в сердце или около того, но выстрел был, несомненно, удачным для меня и смертельным для оппонентки. А вот господин, который меня спас, произнес, теряя сознание что-то про портфель, бумаги, лично в руки… Это уже потом, когда мне помогли подняться, я сумел обратить внимание на то, что невдалеке, у ограды канала валялся кожаный портфель, довольно объемный, набитый бумагами. Я приказал доставить всех раненых в дом, куда вызвать лучших хирургов. Прибывшие жандармы разбирались с телами нападавших, вычислив из них одного, пока еще живого. Этого утащили в какую-то больницу где предстояла сложная операция. Охранка решила выйти на след заказчиков покушения. Любой ценой.