Кирилл Клеванский - Атлантис. Фея Полярной Звезды
Четыреста метров. Триста, двести… Уже был уровень десятого этажа, а юноша отказывался включать тягу. Стрелка спидометра и так показывала максимальную скорость, а Лазарь все держал. И лишь когда он услышал крики людей, только тогда резко вдавил тягу в упор, а потом, с трудом подтягивая штурвал к себе, переключил форсаж.
Двигатель в пике успел остыть, а глайдер набрал огромную естественную скорость. Даже неудивительно, что на выходе из падения очки Артура до боли вжались в лицо, а щеки начали складываться гармошкой. Первые секунды, паря всего в полуметре над крышами машин, парень мчался не медленнее хорошего истребителя.
Полный радости и азарта вопль заглушили два взрыва, а в зеркале на мгновение отразился теперь уже и второй купол парашюта. Но юноша не смотрел назад. Только вперед. Он мчался над дорогой, а под ним трескались стекла и что-то кричали леди, чьи шляпы слетали с голов и неслись вслед пилоту.
Странно, но, несмотря на скорость, Артур видел все так же отчетливо, как если бы ехал на велосипеде. Удивленные лица людей, окна домов, машины и даже стекла светофора. И тогда на краткую долю секунды Лазарь вдруг почувствовал себя если не абсолютно счастливым, то близким к этому. Из странного состояния его выдернул возникший прямо перед носом небоскреб.
– Давай, малышка! – зарычал юноша, выключая форсаж и вновь задирая нос.
На этот раз глайдер почти касался брюхом окон, пока несся обратно наверх. Горизонты вновь танцевали джигу, а стрелка спидометра начала падать обратно. Скорость исчезала так стремительно, что уже на уровне сорокового этажа корпус вновь задрожал. Периферийным зрением Артур заметил, как из правого крыла вылетела заклепка. Старенькая «Ласточка» оказалась неспособна выдержать небесные гонки.
– Потерпи еще немного. – Артур похлопал по панели и положил глайдер на левое крыло.
Когда же нос миновал горизонт и снова начал сваливаться, юноша крутанул штурвал вперед и влево, выравнивая крылья. Теперь он мчался не за погоней, а под погоней. Не самая удачная позиция, если хочешь настигнуть впередиидущего. Набрать скорость не получилось. Лазарев оказался практически в патовый ситуации.
А вокруг сверкали молнии, и дул шквалистый ветер. Гром сливался с ревом моторов, обрушивая на уши пилотов нескончаемый гул несущейся лавины.
«Думай, думай!» – причитал Лазарев.
Небо в очередной раз прочертил оскалившийся белый дракон, и «Ласточка» вильнула вправо. Затем влево, избегая той же самой опасности. А затем опять вправо. Казалось, кто-то начал управлять грозой, посылая на глайдеры настоящий водопад из молний.
И каждый раз, когда Артур огибал столп света, прибор, отвечающий за ветер, начинал барахлить. Из гонки выходили один глайдер за другим. Все они рассредоточивались по небу, для приличия начиная одиночные или парные дуэли. Из больше чем сорока машин в воздухе осталось лишь шестнадцать. Не считая Артура, конечно.
Он все еще летел под килями остальных, заботясь лишь о том, как бы «Ласточка» не развалилась или как бы молния не попала в фюзеляж. Кстати, о молниях. Прибор в очередной раз закружил, и глайдер вновь подскочил…
– Ну конечно! – крикнул Лазарь. – Я обожаю физику!
И обезумевший подросток, вместо того чтобы избегать молний, начал их искать. Каждый раз, когда столп света падал с небес, Артур оказывался рядом, стараясь оседлать волну теплого воздуха, подбрасывавшего глайдер немного вверх. Хватило всего двух виражей и семи молний, чтобы сесть на хвост ближайшему красному глайдеру.
Но радости это не прибавило. Если остальные стреляли пулями, то «Ласточка» – заклепками. Если не снизить скорость и высоту, аппарат попросту развалится в воздухе, и никакое чудо уже не спасет молодого авантюриста.
– Родж, приготовься.
Дракон не сомневался, что его двуногий товарищ сошел с ума, но таким он ему нравился больше!
Артур дождался, пока двигатель остынет, а потом перевернулся вверх дном и включил форсаж. «Ласточка» в последний раз взвилась в стремительном рывке, накрывая тенью глайдер военного.
– Я об этом пожалею! – крикнул юноша, уже плохо понимавший, что делает.
Им руководили адреналин и опьяняющее чувство свободы. Только из-за них он, заткнув пистолет за пояс, расстегнул ремни и целых два метра провел в свободном падении. Это меньше, чем четверть секунды, но на такой скорости и высоте – дольше, чем жизнь эльфийского князя.
– Я одолжу?
Держась за край кабины, Артур ударил по крестовине, а когда ошалевший военный вылетел из кабины, дернул за парашютное кольцо. Купол открылся, унося жертву небесного угона далеко в сторону.
Лазарев запрыгнул в кресло и пристегнулся. С легкой тоской он смотрел, как сгорает в небе его первый летательный аппарат. Старая «Ласточка» взлетела в небо в последний раз и вспыхнула так ярко, что затмила всех остальных. И пока она сгорала позади, разваливаясь на части, Лазарь осматривал кабину.
В принципе все то же самое, только на штурвале есть гашетка, форсаж имеет несколько ступеней, а на приборной доске этих самых приборов, шестеренок и кнопочек тьма-тьмущая.
– Ну, теперь посмотрим, кто кого.
Сверкнув пиратским оскалом, Артур поднял ручку форсажа и вжался в спинку. Турбина явно была мощнее пропеллера. Красный глайдер сорвался в таком выпаде, что разом перемахнул через половину преследователей. Они отчего-то боялись ускоряться, трусливо лавируя между пулями и молниями. Лазарь же несся, словно за ним по пятам мчалась смерть на своем коне-скелете.
Ныряя между глайдерами, напрочь игнорируя собственную гашетку, он за четверть минуты догнал полковника. Тот все так же летел впереди колонны.
– А вот и я!
То ли маг услышал крик Артура, то ли просто решил скинуть хвост, но, так или иначе, он начал действовать. Буквально с места нырнул в горку, уводя погоню ниже, прямо к зданиям. Теперь лавировать приходилось не только между сверкающими молниями, но и между шпилями высоток. Артур крутил штурвал ничуть не меньше, чем руль в ту злопамятную ночь, когда ему впервые пришлось удирать не собственными ногами.
Небоскребы мелькали то справа, то слева. Молнии били все чаще и все плотнее, заставляя кружиться в фигурах высшего пилотажа. Бочка, штопор, вращение, размазанная бочка, петля, разворот. Артур даже не понимал, откуда он знает, как их делать. Просто чувствовал, как повернуть штурвал, как работать с тягой и когда нажимать педаль.
Пули свистели со всех сторон, а некоторые царапали фюзеляж. Пиратский оскал не покидал лицо Артура. Не покидал, даже когда очередной стальной шмель пробил дырку в хвосте глайдера. Аппарат сильно тряхнуло, и Лазарь, сощурившись, довел-таки крестовину прицела до глайдера полковника. Лишь один раз Лазарь нажал на гашетку, а снаряд, вылетев из пулеметного дула, врезался точнехонько в правый закрылок.
Дымная струя слилась с белой, и полковник на миг потерял управление. Этого оказалось достаточно, чтобы глайдер на скорости влетел в недостроенный небоскреб. Корежа металл, разбивая стекло, он скользил по бетонному перекрытию, а реквизированный глайдер Артура скользил следом.
Он был готов, буквально предчувствовал именно такой ход событий. Выключив тягу, юноша бесстрашно бросился следом – на таран здания. Остальные преследователи разлетелись кто куда, увязнув в одиночных битвах. Скольжение закончилось сильным ударом о несущие колонны, и оба глайдера замерли.
Лазарев, подготовившись физически и морально, отделался сравнительно легко, а вот полковник не мог даже выбраться из помятой кабины.
Артур, выбравшись из куска металла, когда-то представлявшего собой скоростной глайдер, подошел к контуженому полковнику. Он поднял с пола все так же мирно спящего духа и осторожно убрал его за пазуху.
– Ты, – прохрипел, приходя в себя, маг.
– Я, – кивнул Артур. – А вам бы к врачу сходить. Голову проверить. И я не про кровь, а про психику.
– Шутник. – Сплюнув, полковник потянулся к шпаге. – Думаешь, справишься со мной? Парашют-то только на мне…
– А ведь и правда. – Лазарь сделал вид, что озабочен ситуацией.
– Да даже в этом состоянии я уделаю десяток таких…
– А кто сказал, что мне нужен парашют?
Одарив ошарашенного мага ставшим фирменным пиратским оскалом, Артур шагнул назад. Как когда-то в шахту лифта, но теперь с высоты шестидесятого этажа. Прямо в бурю, смешавшую грозу, гром и снежный буран. Прямо в бездну, под которой, кроме строительной люльки, больше ничего нет.
Приземлившись на металлическое дно своеобразного лифта, Лазарь выхватил саблю и обрубил тросы. Нет, он вовсе не сумасшедший – просто небоскреб имел форму паруса. Так что юноша просто использовал люльку в качестве своеобразного сноуборда. Хотя учитывая морскую тематику здания – скорее серфа.
