Мажор : На завод бы шел работать! - Анна Наумова
- Ну ладно, трезвенник, - усмехнулся я. - Хорош мораль читать. Ты дельное что предлагаешь?
- А вот что! - с неожиданным азартом сказал Толик. - К делу Мэла приобщить надо, к серьезному делу. А какое у нас еще сейчас важное дело? Правильно, вычислить того, кто нападения устраивает. И есть тут у меня одна мыслишка.
Глава 23. Утечка информации
- Валяй, - радушно "разрешил" я приятелю, - рассказывай! Чего ты там удумал?
- Погоди, все расскажу, - притормозил меня Толик. - Дай малехо времени! Сейчас растормошим болезного. Мэл! - громко окликнул товарища Толик. - Мэл! Алло, старик, тебе говорю! Прием!
Приятель, все в том же сгорбленном положении сидящий на своей кровати с фотографией в руках, вздрогнул и обернулся.
- А?
- Трескать будешь, говорю? - повторил Толик. - Я тебе последний раз предлагаю. Ты не барыня, чтоб мы тебе каждый раз бегали еду подогревать.
- Нет, - равнодушно покачал головой Мэл. - Я не голоден, Толик. Можешь сам мою порцию съесть.
Он хотел было снова уставиться на фотографию Зины, но Толик, решительно вставший с кровати, подошел к нему, вырвал фото у него из рук, как и я недавно, поставил обратно на тумбочку и сказал:
- Хорош дурковать, Мэл. Еще немного - и с катушек съедешь. Что мы мамке твоей скажем? Ты ничем пока им не поможешь.
Однако тут произошло кое-что неожиданное.
- Э! - приятель внезапно вскочил на ноги, позеленев от ярости. В нем проснулась какая-то невероятная силища. Он схватил Толика за грудки и приподнял.
- Ошалел? А по мордам? - и Мэл начал трясти крепкого и коренастого Толика, будто плюшевую игрушку.
Увидев, что взгляд Мэла стал совсем безумным, я тоже поднялся и уже готов был кинуться на помощь приятелю. Однако тот справился сам. Ничуть не испугавшись, Толик вырвался из рук Мэла и отскочил в сторону.
- По мордам? - тоже заорал он. - А давай! Только я тебе тоже так двину - будь здоров! Оба будем с битыми мордами ходить. И как это делу поможет? Ты на себя посмотри, царевна Несмеяна! Ты ж осунулся весь, не спишь почти, ешь раз в день, и то - если тебе напомнить. Сидишь, фотографию глазами сверлишь. Да приди ты в себя, Мэл! Ты же заживо себя хоронишь!
Взгляд парня приобрел некоторую осмысленность. Он успокоился, стал дышать ровнее и понуро посмотрел на своего оппонента.
- Извини, старик. Я уеду. Завтра же. Уволюсь и уеду. Пойду ее искать.
- Да погоди ты ехать! - я, видя, что Мэл наконец заговорил, как нормальный человек, решился вмешаться в разговор. - Затея - мрак, скажу я тебе. Куда ты поедешь? Февраль на дворе! В Москве мороз под тридцатник стоит уже который день, а там - и того больше.
- Не могу я так... - пробормотал несчастный влюбленный. - Я тут сижу... А они там... и Зина, и Люда... и еще люди.
- Послушай, - я схватил Мэла за плечи и встряхнул. - Давай так: ты сейчас сядешь за стол и как следует поешь. И махнешь чайку горячего. Со сладким. Оно настроение поднимает. А потом мы с тобой сядем и покумекаем. Помощь твоя нужна. Без тебя, старина, вообще никак.
- А Зина как же? - завел опять свою шарманку приятель.
- Да хорош сопли на кулак наматывать! Найдется твоя Зина! - как можно убедительнее пытался произнести я то, в чем, признаться, сам был совсем не уверен. - Найдется живой и здоровой. Мы к тебе в Свердловск еще на свадьбу приедем! Да, Толик?
- Ясен пень! - охотно отозвался товарищ, радующийся, что нам наконец удалось разговорить Мэла. Он хлопотал у стола. - Садись и трескай, говорю. Когда я ем, я глух и нем. А мы тем временем тебе расскажем, чего мы тут с Эдиком напридумывали.
Тут я вспомнил кое-что, и, кажется, это могло помочь ребятам.
- Мэл, знаешь что? У Насти, девчонки моей, отец, кажется, не из простых, со связями. Я через нее попрошу его брякнуть в этот спортклуб, ну или попросить кого-нибудь. Думаю, ему они точно от ворот поворот не не дадут.
Случись это еще пару месяцев назад, я бы и думать не смел обращаться за помощью к родителям Насти. Но теперь, кажется, они, если и не видели во мне пока будущего зятя, тем не менее, были не против, чтобы мы были вместе.
Мэл, который своим сложением почти напоминал скелет, согласился на уговоры Толика и сел за стол. Толик, будто заботливая мамка, тщательно проследил, чтобы тот хорошо поужинал. А я тем временем быстренько сбегал вниз, к телефонному аппарату, отстоял небольшую очередь и, волнуясь, набрал домашний номер Насти. Я впервые звонил именно ее маме.
- Алло! - услышал я в трубке знакомый голос. - Я Вас внимательно слушаю.
Я сразу представил Настину маму: высокую, стройную, ухоженную женщину, абсолютно довольную своей налаженной сытой жизнью.. Наверное, до того, как я ей позвонил, она сидела в уютном кресле и читала подшивку журнала "Советский экран"... А что? К станку спозаранку вставать не надо...
- Вилена Марковна, здравствуйте, это Эдик! - волнуясь, сказал я. - Эдик... молодой человек Насти.
- Эдик! - по-простому воскликнула Вилена Марковна, та самая, которая когда-то приехала из Нижних Мамырей покорять столицу. - Привет! Что-то случилось? Неужто с моей егозой что-то снова?
- Все в порядке, - торопливо перебил ее я. - А можно Вас кое о чем попросить? Это не касается Насти.
- Конечно, - удивленно сказала Вилена Марковна. - А что случилось-то?
- Я хочу помочь своему товарищу. Его девушка ушла в поход с командой спортклуба Уральского политеха. Они должны были вернуться вчера или позавчера... Но не вернулись. И никакой связи с ними нет.
- Поход? - ужаснулась Вилена Марковна. - В такую погоду? Ничего себе. Вот герои!
- Они дошли до Ивделя... Там, кажется, есть какой-то лагерь или тюрьма. А оттуда они уже ехали на попутках. Потом пошли на лыжах. И пропали.
- Ужас! - воскликнула женщина. - Ну кто же ходит в походы в такую погоду? Бр-р! Февраль на Урале суров. Я ж сама оттуда, знаю. Бедные ребята!
- Мой товарищ, - продолжал я, - каждый день звонит в спортклуб, но там ему ничего не сообщают. Просто говорят,
