Вперед в прошлое 9 (СИ) - Ратманов Денис
В этом городе мы продали двадцать акций, правда, осуществимость изначального плана оказалась под угрозой: мы потратили больше часа, пока мотались туда-сюда. Еще два часа ехать во второй городок, час-полтора там — и вот уже время близится к пяти вечера. В областной центр мы не успеваем при всем желании, а значит, операцию придется разбить на два дня. Благо на участок мы уже денег насобирали.
Второй город, где кофе у меня покупали хорошо, порадовал тремя пунктами и двадцатью пятью проданными акциями.
Итого за сегодняшний день мы продали восемьдесят пять акций и заработали четыре миллиона шестьдесят три тысячи. Закончили в пять вечера, и я сказал водителю:
— Едем на рынок. Дальняя поездка откладывается: мы не успеваем.
Лицо водителя стало несчастным, брови поднялись домиком, и, предвосхитив вопрос, я погасил его волнение:
— Не переживайте, мы расплатимся с вами в полном объеме.
Антон Анатольевич просиял, покатил дальше, а я смотрел на горы, поросшие кряжистыми южными соснами, на туман, стекающий по расщелинам с вершин, и вспоминал суп-блевунчик, стоптанные кроссовки, Наташкины зашитые капроновые колготки.
Моя память сменилась памятью взрослого — совершенно одинокого человека без семьи и родины, и я понимал, что теперь все будет по-другому. У меня отличная семья, совестливый и добрый брат, которого никто не сломает, взбалмошная сестрица, которая вместо наркоманов связалась с мягким интеллигентным театралом. Да и отец, судя по всему, еще поживет, а не погибнет через год в перестрелке. И еще у меня будет брат или сестра.
Но главное — нервный день закончился, и ничего плохого не случилось.
Только я об этом подумал, как машина дернулась, рванула вперед — аж бабушка ойкнула, а потом начала терять обороты, хотя Антон Анатольевич, виновато поглядывающий на нас, вдавливал педаль газа. А еще термометр на торпеде показывал, что двигатель перегрелся и близок к закипанию.
Начинало смеркаться. До города оставалось десять километров, мы как раз ехали по серпантину с широкой обочиной, куда и свернул Анатольевич.
Насколько случайна эта поломка? В зеркало заднего вида я увидел, как бабушка берется за ружье, впившись взглядом в затылок Анатольевича, который задышал неровно, занервничал и пробормотал:
— Надо посмотреть, что там. Вдруг поломка пустяковая. Не волнуйтесь! Мы в любом случае доедем домой! Обещаю.
Бабушка беззвучно шевельнула губами, а мне подумалось, что вот сейчас он откроет капот, и тут к нам подрулят две машины с тонированными стеклами, заблокируют нас, оттуда выскочат вооруженные молодчики. Они заранее договорились с нашим водилой и где-то ждут. Жаль, как же жаль, что у меня нет огнестрела!
Антон Анатольевич открыл капот, принялся мерить уровень масла, качая головой, а мы с бабушкой были уверены, что с минуты на минуту нагрянут незваные гости.
Глава 27
Все мое богатство
— Пойду гляну, что там, — шепнул я бабушке, которая уже расчехлила ружье, переломила ствол, достав из кармана куртки два патрона, и выскользнул на улицу, хлопнув дверью.
Антон Анатольевич не отреагировал на хлопок, посмотрел на щуп с маслом, скривив рот, перевел взгляд на меня.
— Что случилось? — по возможности спокойно спросил я.
— Да жо… жестко мы попали. Похоже, пробило прокладку под головкой двигателя. Хорошо, не закипели.
О, сколько отчаяния, раскаяния, вины было в его словах! Или просто Анатольевич — хороший актер? Но вроде по сторонам не озирается, ожидая подельников. Впервые я пожалел, что слабо разбираюсь в железках и не могу проверить, насколько все это правда — надо будет взять пару уроков у Канальи.
Но, уловив мое смятение, Анатольевич показал щуп:
— Видишь, уровень масла поднялся? И вон там, — он указал в распределительный бачок, откуда повалила белесая пена, — эмульсия. Пошел тосол в масло.
Я закрыл глаза, по телу прокатилась теплая волна — просто поломка, вооруженного противостояния не предвидится, потому что такую неисправность не сымитировать.
— Так понял, поломка серьезная, и машина своим ходом не доедет? — спросил я.
— Я обещал доставить вас домой, что бы ни случилось, — твердо заявил Анатольевич. — И я сделаю это. Сейчас поймаю кого-нибудь, и нас отбуксируют, куда скажете.
Я перевел взгляд на бабушку в салоне, которая замерла с ружьем в руках, не понимая, заряжать ли его, я тоже пока не был уверен на сто процентов, что опасность миновала. Но время шло, налетчики не появлялись, и тревога понемногу отпускала.
Анатольевич не обращал на бабушку внимания, полностью погруженный в свои проблемы и осознание того, что он нас подвел. Потому я открыл дверь, посмотрел на бабушку, полную решимости биться не на жизнь, а на смерть, и шепнул:
— Там и правда беда. Похоже, мы на самом деле поломались и застряли.
Бабушка кивнула на ружье.
— Так что, прятать?
— Подожди.
Анатольевич наконец вспомнил о бабушке, устремился к ней — она едва успела накрыть ружье пледом.
— Поломались, — сказал он виновато. — Но мы доедем, честное слово! Я все устрою.
Включив аварийку, он подошел к краю проезжей части и поднял руку перед вырулившим из-за поворота «Рафиком» — тот проехал мимо, Анатольевич остался ждать. Грузовик тоже проехал мимо. И «Москвич», и автобус, и синяя «двойка», груженая овощами.
Смеркалось. Мы с бабушкой уверились, что это не подстава, а Антон Анатольевич растерял уверенность в том, что мы вообще отсюда выберемся. Я подошел к нему, протянул тысячную купюру и посоветовал:
— Зажмите между пальцами и голосуйте. Так желающие найдутся быстрее.
Уходить я не стал, потому что подросток — как бы гарантия, что опасности нет. Грабители так тоже промышляли: имитировали поломку и ждали лоха, готового помочь, вот и боялись люди останавливаться. Проклятая эпоха, когда добро наказуемо!
Водители двух грузовиков проигнорировали голосующего лысого мужчину. И «Волга», и две «жульки» проехали мимо.
Удача улыбнулась минут через пять. Белый «Москвич» пролетел было мимо, но резко сдал назад и вырулил на обочину. Бабушка в салоне снова вцепилась в ружье, я напрягся и сразу же расслабился. Стекло поехало вниз, выглянул лысый мужичок, похожий на филина: с квадратной головой, в огромных круглых очках с толстыми линзами и с огромными кустистыми бровями.
— Что стряслось? — спросил он Анатольевича, жадно косясь на тысячу между его пальцами.
— Надо отбуксировать. Можно это устроить? Трос есть. Тысячу плачу!
Филин кивнул и сказал, не вылезая из машины:
— Крепи, давай. Куда ехать?
Анатольевич вопросительно посмотрел на меня. Я быстро прикинул маршрут и назвал адрес автомастерской, объяснив решение:
— Все равно машину надо ремонтировать, так? — Водитель кивнул. — Это автомастерская на въезде в город. Дальше мы попросим Алексея нас подвезти.
— Согласна, — сказала бабушка.
Анатольевич виновато развел руками.
— Без возражений!
Пока он возился с буксировочным ремнем, я вернулся в салон. Как же хотелось побыстрее куда-нибудь в безопасность! Автомастерская виделась именно таким местом. Надеюсь, Каналья нас отвезет менять деньги. А может, и нет. Тогда поеду к бабушке, а дальше придется рисковать, хоть тысячу долларов менять самому, без прикрытия, на мопеде.
Пока в салоне никого не было, бабушка пробормотала:
— Сегодняшний день точно забрал у меня несколько лет жизни. Все, больше я ни в чем таком не участвую, извини, Паша.
— С пониманием, — ответил я.
И правда ведь, она немолода, каждый такой стресс грозит обернуться гипертоническим кризом или сердечным приступом. А я, блин, слишком молод, и в этом проблема.
— Готово! — с улицы крикнул Анатольевич, уселся за руль, подал сигнал, включая аварийку.
«Москвич» включил фары и вырулил на серпантин — мы ощутили толчок и, не заводя мотор, покатили вслед за нашим спасителем. Была мысль предложить Филину повозить нас по городу, но я отмел ее, пожалев бабушку. Все-таки придется идти с отчимом на сближение.
