Воентур 4 - Азк
Сейчас прижав к уху один из наушников, помощник внимательно слушал.
— Иван! — Громко обратился к нему Фомич, — впереди длинный подъем. Нужно будет увеличить скорость. Подбрось в топку уголька!
— Понял! — Ответил тот.
Угольный лоток был полон. Второй кочегар Сергей, был еще совсем молодым хлопцем, лет семнадцати — восемнадцати,, дремал, пристроившись прямо у тендера, на полу будки. Перед этим четко выполнив свои обязанности.
Серега! Просыпайся! Давай уголька! — Повернувшись к спящему юноше, и нагнувшись к самому уху прокричал Иван.
Локомотивная бригада работала дружно. В топку парового котла быстро поступали, лопата за лопатой, порции черного антрацита. На это, паровоз отвечал звуками: чох — чох, и ускорял бег. Он был будто живой организм, который являлся частью паровозной бригады.
Наш эшелон состоял преимущественно из открытых платформ, плюс нескольких теплушек. Он вез в Москву, нашу технику, личный состав и другое военное имущество, нужное любой части для нормального ведения боевых действий. Уже четвертые сутки паровозная бригада работала без смены. Днем мы отстаивались где нас трудно засечь с воздуха, ночью без огней двигались дальше.
Так мы миновали Смоленск, потом была Вязьма, почему-то Калуга.
Ночь начинала по немного рассеиваться. Телеграфные столбы, увеличивая контраст, как на проявляемой фотографии, плыли мимо состава. Стали видны, летящие навстречу, капли дождя.
Наступающий рассвет заставил насторожится паровозную бригаду. Все знали что такое налет немецких люфтваффе. Состав уже шел по Малой кольцевой Московской железной дороги.
Приближалась конечная цель нашего маршрута. И хоть линия фронта была уже далеко, никто не исключал вероятность налета вражеских самолетов, охотящихся за железнодорожными эшелонами. Лично мне из перехватов Маркони было известно, что враг стремился, прежде всего, разбить паровоз. А неподвижный эшелон, с людьми и грузом, было уничтожить намного проще.
За взорванный паровоз, немецкий пилот награждался Железным крестом, и двух недельным отпуском в фатерлянд.
Уже окончательно рассвело. Сейчас эшелон двигался с гораздо большей скоростью чем ночью по насыпи, проложенной через березовый лес. Высокие деревья были естественной маскировкой нашего состава. Приблизительно через полчаса лес закончился, и началась пересеченная местность. Теперь рельсы несли эшелон, то по ровной земле, то поднимались на несколько метров, затем снова опускали вниз. Каждый член бригады локомотива работал молча. Наверняка у всех была одна и та же мысль: хотя бы не было бомбежки!
Давно заметил, что плохие мысли часто бывают материальны. Чего мы все опасались, то и случилось!
Ударил по нервам зуммер полевого телефона. Боец сидевший на трофейном полевом коммутаторе соединил с командиром радарного расчета, который спокойным голосом радиодиктора сообщил что с северо-запада приближается тройка (четверка, пятерка) самолетов противника.
— Всем собраться! На подходе немецкие самолеты.
— Может пронесет? — С надеждой произнес самый молодой в бригаде.
Машинист только сердито зыркнул на него из под кустистых бровей…
Через несколько минут за спиной послышались скупые очереди трофейных «эрликонов».
«Патронов мало — вот и экономят!» — пришло в голову понимание.
Впереди, справа от железнодорожного пути, метрах в пятидесяти, разорвавшаяся бомба взметнула высоко в небо черную массу земли. На высоту метров двадцать, не ниже и разбросала ее, во все стороны. Некоторое количество кусков земли, камни и осколки бомбы долетели даже до паровоза.
Хорошо что расстояние смягчило их удары. Я и вся бригада локомотива ощутила дробь разной силы по его корпусу. Через несколько секунд, содрогнулась земля слева.
— Буду менять скорость поезда, чтобы затруднить точность прицеливания! — объявил машинист как в кино.
Наверняка на него так действует мое присутствие. Не было бы меня, свое решение он довел бы до всех присутствующих более кратко и сочнее.
Молодой кочегар энергичнее «подгребал уголь в лоток», другой отработанным движением, как робот бросал уголь дальше в паровозную топку. Машинист и его помощник, на пару ловко орудуя рычагами управления, резко то уменьшали, и так же быстро, увеличивал скорость нашего эшелона.
Бомбы пока разрывались с обеих сторон железнодорожного полотна. Противостояние моих зенитчиков, локомотивной бригады паровоза и фашистских бомбардировщиков продолжалась не более четверти часа, но сколько нервов и сил ушло на это!
При каждом взрыве, его силу передавала воздушная волна, тогда паровоз отзывался вздрагиванием и наших ушей достигал звук ударов кусков земли, камней и осколков бомбового металла, по котлу, будке и тендеру.
По реакции железнодорожников мне было понятно, что ранее, бригада уже побывала под бомбежками. Но, в этот раз, бомбардировка была наверняка сильнее чем раньше. Им было точно страшно. В любую секунду налет мог для них закончиться гибелью. Как их, так и паровоза. Но, эти гражданские люди в этой паровозной будке, на моих глазах не смотря на страх продолжали честно делать свою работу. Паровоз уверенно тащил за собой эшелон с моей боевой техникой и моими людьми.
Взрывы бомб прекратились так же внезапно, как и начались.
— Ну Слава Богу! Пронесло наконец! — Громко и с явным облегчением произнес машинист паровоза.
О том что налет закончился, подтвердили с нашего радара.
Прошло еще несколько напряженных минут и работа бригады перешла в обычный ритм.
— Пора уже и водой заправиться! — Прокричал помощник машиниста. — Проехали уж всяко больше пятидесяти верст…
— Скоро будет станция. — Ответил ему машинист. —
