Околозима - Павел Смолин
Женщина поняла и направилась к своему месту.
— Это — Людмила, моя хорошая знакомая! — Представил я ее Николаю Степановичу.
— А мы знакомы! — Ответил он, — Здравствуйте, Людмила Леонидовна. Как вы? — Вполне участливым тоном осведомился он.
— Не вашими стараниями, — Поджала она губы.
— Те люди больше не работают, — Судя по бесконечно терпеливому тону, в очередной раз объяснил Николай Степанович, — Еще раз, от всего министерства, прошу у вас прощения за тот чудовищный инцидент!
— Мне уже все равно, — Отмахнулась Люда.
— А зачем вы здесь? — Поинтересовался он.
— По моей личной просьбе! — Вмешался я, — Переводчик, — Кивнул Юдзи-сану, — Это замечательно, но всем будет гораздо удобнее, если при актерах будет знакомый с Японией соотечественник.
— У нас не хватает сотрудников, — Пожаловался-оправдался Николай Степанович, — Поэтому мы не смогли выделить сопровождающего.
— Это не камень в ваш огород! — Улыбнулся я и решил перейти уже к делу, — Нанако, уважительно пригласи первую пару!
— Да! — Поклонилась она и пошла приглашать, — Э-ри-на Ав-раа-мов-на Быс-триц-кая! — Старательно выговорила она первое имя, — И Ю-рий Мефо-дь-е-виць Со-ро-мин!
Названная пара зашла, с достоинством поклонилась. Встали, поклонились в ответ. Они у нас главные из второстепенных — садовник и экономка.
— Умеете пользоваться, Юрий Мефодьевич? — Указал я на прислоненный к стене реквизит в виде садовых вил.
— Разумеется! — Подтвердил он и взял инструмент.
— Теперь, пожалуйста, встаньте рядом с Эриной Авраамовной, обопритесь на вилы, оба примите вид, будто смотрите в спину уходящего персонажа, зная больше, чем он, и совещаетесь, поделиться ли этим знанием. Реплики…
— Мы выучили! — Улыбнулась Эрина Авраамовна.
Далее актеры проделали все названное, буквально за пару секунд приняв нужные позы и многозначительные выражения лиц.
— Она решила освятить дом! — С выражением «какая глупость!» произнесла Эрина Авраамовна, укутавшись в шаль и вглядываясь в стену чуть правее моего плеча — типа там кто-то уходит.
— Может, стоит ее остановить? — Вздохнув, спросил Юрий Мефодьевич.
— Не беспокойтесь, туман ее скоро остановит! — Укутавшись в шаль поплотнее, заверила Эрина Авараамовна.
— Идеально! — Прервал я сценку и спросил: — А вы английским владеете?
Актеры повторили сценку на запрошенном языке. У обоих — очень приличный «английский» выговор. Старая школа, так сказать.
— То, что надо! — Оценил я, — Вас и переозвучивать не придется!
— Только на японский! — Улыбнулся Юрий Мефодьевич.
— Только на него, да! — Улыбнулся я, — Для меня — огромная честь работать с актером, снимавшегося у Куросавы-сенсея!
— Он оказал мне честь! — В японской манере ответил пожилой актер, и первая пара покинула помещение, сменившись целой группой — они у нас «спиритологи». Попросил уважаемых актеров рассесться у реквизита в виде стола с оккультными атрибутами.
Елена Николаевна Гоголева закатила глаза, явив нам пожелтевшие от старости белки и начала возить ручкой по бумаге:
— Что случилось?
— Не говори ей! Не говори! — Прочитал я за отсутствующего пока ребенка.
— Не…говори… — Пробормотал записывающей за медиумом Юрий Иванович Каюров.
— Бедные дети плачут! — Печально произнесла пожилая актриса, — Что произошло в этой комнате? Что ваша мать с вами сделала? — Подпустив в голос сочувствия, спросила она пространство.
— Отлично! — Оценил я, поднялся со стула, — Давайте пропустим кусочек и перейдем к динамичному моменту. Это с вашей реплики «мы не умерли»! — Пояснил я Юрию Ивановичу.
— Мы не умерли! — Послушно пробубнил он, сделав вид, что записывает.
Я схватил стол, начал его трясти. Сидящий за ним с другими актерами Вячеслав Иванович Езепов схватил канделябр, не дав ему упасть. Отпустив стол, начал рвать валявшиеся на столе листы, швыряя куски в послушно пугающихся актеров.
— Идеально! — Одобрил я всех скопом.
— Йоша, а это страшилка будет, да? Как твое «Проклятие»? — Пользуясь паузой, поинтересовалась Люда.
— А ты уже что-то снимал? — Поинтересовался «экс-Ленин».
— Уже два снял! — Похвастался я, — Но второй еще не начали прокатывать. Через пару недель, — Пояснил я.
— А первый у тебя есть?
— Есть, — Кивнул я.
В машине управляющего всегда есть образцы того, что я наделал.
— А нам и не показали! — Заметила Ольга Пашкова.
Рику-сан удивленно посмотрел на МИДовца.
— Фильм еще не прошел проверку, — Пожал он плечами.
Ага, сначала «проверят» всем посольством, потом, уже копии, «проверят» родные и знакомые. Хрен с ним.
— В автобусе есть телевизор и видеомагнитофон, — Предложил выход управляющий.
— Покажу по пути к месту съемок! — Пообещал я, — Ехать нам несколько часов, так что успеем.
Последним в «смотровую» вошел — долгая, нагнетающая барабанная дробь — дед семейства Ворониных из несуществующего пока в этой реальности сериала! В миру — Борис Владимирович Клюев. До будущих параметров ему пока далеко, и он строен и подтянут. Похож на Де Ниро! Идеальный типаж для роли мужа-ветерана.
— Вы сердитесь на меня? — Прочитал я строчку.
Стоящий ко мне спиной Борис Владимирович обернулся, и, сминая ладонями шинель, ответил, глядя перед собой пустыми глазами:
— Я увиделся со своей женой и детьми. Теперь я должен уйти.
— Идеально! — Одобрил я и этого кандидата, он покинул помещение, и я обратился к Люде: — Мы сейчас будем смотреть детей, поэтому можете отвести актеров вон туда? — Указал на ресторан, находящийся от нас через дорогу, и протянул женщине кредитку.
— Это — отдельная статья расходов, Иоши-кун! — Влез Рику-сан и протянул другую карту.
— Хорошо! — Не стала артачиться Люда, потрепала Нанако по голове (уж не знаю, зачем) и покинула «смотровую».
— Пожалуй, пойду и я! — Решил откланяться Николай Степанович.
Да ради бога! Мог и вообще не приходить, с таким наплевательским подходом.
Деточек привезли минут через десять, мы успели попить чаю с печеньками и немного поделиться впечатлениями. Нанако русского не понимает, поэтому мало что поняла, но дяденьки и тетеньки произвели на нее положительное впечатление.
Первая пара гайдзинских деточек мне не понравилась — пугались еще картоннее детей из фильма-оригинала. Вторая — наоборот, несмотря на многие просьбы, переигрывала. Не повезло и с третьей — они
