Эволюционер из трущоб. Том 4 - Антон Панарин
* * *
Екатеринбург.
Поместье Архарова.
— Ненавижу осень, — вздохнула Маргарита Львовна и задёрнула штору.
На душе было погано, а чёртова осень лишь усиливала меланхолию. Можно было забиться в угол и выть о том, как несправедлив мир. О том, какая бестолковая дура её невестка. Но зачем? Кому от этого станет легче? Маргарита Львовна в душе была аристократкой до мозга и костей, поэтому предпочла сохранять хладнокровие.
Имперцы, ворвавшиеся в поместье, не стали стрелять. Они лишь нацепили на Маргариту Львовну дурацкий браслет из синеватого металла и заперли в комнате. Эта безвкусная безделушка блокировала ток маны. Теперь Маргарита Львовна снова стала слабой женщиной, зависящей от воли сильных мужчин. Такое забытое чувство.
Впрочем, раньше это чувство ей нравилось. Её муж Игорь был сильным, надёжным, местами слишком прямолинейным, но с ним было спокойно. Когда муж умер, его место занял сын Константин. С ним было так же спокойно, но уже тоскливо. Маргарита Львовна скучала по мужу, в чём боялась признаться даже сама себе, из-за чего тоску скрывала за язвительными высказываниями об Игоре.
А сейчас она зависела от воли Императора и это был последний человек на земле, кому бы она доверила свою жизнь. Да, пока ничего ужасного не стряслось, но всё же.
Маргарита Львовна подошла к камину, забросила пару поленьев, а после направилась к книжному шкафу. Шкаф был заполнен сотнями редких изданий, но её интересовало лишь одно. Книга с названием «Оторва». Паршивый бульварный роман, которому не место среди остальных прекрасных книг, если не знать маленький секрет этой писанины.
Открыв книжку посередине, Маргарита Львовна наткнулась на жестяную фляжку своего мужа. Пока он был жив, Маргарита Львовна покрикивала на супруга, требуя, чтобы он прекратил возлияния. Он и прекратил. По крайней мере, прекратил делать это публично и вместо выпивки пристрастился к «чтению» вот таких книг.
Улыбнувшись, Маргарита Львовна откупорила фляжку и сделала крупный глоток. Лицо мгновенно скривилось от крепкой бурды, опалившей рот и пищевод.
— Алкаш проклятый, — прохрипела Маргарита Львовна, не переставая улыбаться.
С Игорем было весело. А теперь нет его, как нет и сына, да и рода Архаровых скоро не станет. Ну почему судьба — такая жестокая сука?
В коридоре послышались тяжелые шаги. Звук был такой, будто по дубовому паркету идёт носорог со стальными копытами. Эхо пронеслось по всему поместью и казалось, что даже стены жалобно дрожат от приближения неведомой угрозы. Маргарита Львовна спешно спрятала фляжку в книгу и убрала её на полку. Дверь распахнулась, впустив в комнату статного широкоплечего мужчину с седыми волосами.
— Маргарита Львовна, рад видеть вас в добром здравии, — улыбнулся мужчина.
Он был дорого одет. Синий китель вышит золотом, родовой герб на рукаве и плече, пальцы украшены артефактными перстнями, а на поясе красуется меч. Меч, принадлежавший её мужу Игорю.
— Ублюдок, — презрительно усмехнулась Маргарита Львовна. — Я надеялась, что тебя прикончили на одной из очередных дуэлей.
— Ха-ха! А вы, как всегда, остры на язычок. И чертовски умны! — расхохотался мужчина и закрыл за собой дверь. — Насчёт дуэлей вы правы. Многие пытались, но теперь они кормят червей, а я, как видите, жив и здоров.
— Физически — возможно, а вот ментально вряд ли, — хмыкнула Маргарита Львовна и направилась к дивану, стоящему в дальнем углу. — Ну и зачем сам князь Шереметев припёрся в наше захолустье?
— Прибыл по просьбе Императора. Нужно было сломать вашего сына, а также собрать информацию, — буднично сообщил князь, подошел к столу, расположенному у окна, и сел на свободный стул.
От этих слов Маргарита Львовна внутренне напряглась, готовясь к страшному. Всё же за головой её сына прибыл один из Имперских абсолютов, а после таких ублюдков остаются лишь трупы и выжженная земля. Хоть внешне она не подала виду, но князь всё почувствовал и властно продолжил.
— Не переживайте, ваш сын жив. Его этапировали в Хабаровскую колонию, где он и будет пребывать до вынесения приговора. А потом… — Князь провёл пальцем по горлу. — Потом его жизнь оборвётся.
— Прелестно, — улыбнулась Маргарита Львовна и захлопала в ладоши, чем смутила гостя. — Сообщить дурную весть ко мне прислали абсолюта. Не думала, что княжеский род Шереметевых падёт столь низко. Посыльный. Подумать только. — Язвительная усмешка на лице женщины вывела князя из себя.
Благодушие из голоса, жестов и мимики Шереметева тут же пропало.
— Надменная сука, — прорычал он. — Я служу Империи, в отличии от твоего мятежного выродка.
— Как бы ты себя ни оправдывал, ты лишь дворняга на привязи у своего господина. Надеюсь, он тебя вкусно кормит. — Маргарита Львовна сложила руки на груди и демонстративно уселась на диван.
— Лучше быть дворнягой, чем бешеным псом, как твой муж и сын, — с досадой в голосе ответил князь.
По его словам было ясно, что он и сам не в восторге от того, что служит Императору и творит его кровавую волю. Вот только мужества перечить господину у него не было, а Маргарита Львовна метко наступила на больную мозоль, чем и разозлила князя.
— Значит так, старая марамойка. У тебя всего два выбора. Либо свидетельствуешь против своего сына в суде и расскажешь, куда он спрятал своих детей… — Договорить князь не успел, так как Маргарита Львовна заливисто расхохоталась.
— А-ха-ха! Мой сын обвёл вас вокруг пальца? Пха-ха-ха! Имперские клоуны! Вы даже загнивающий род прихлопнуть не смогли. Вот это хохма! Сам абсолют Шереметев оказался бесполезен! Надеюсь, все новостные заголовки будут пестреть заголовками в стиле «Шереметев облажался».
— Закрой свой рот! — выкрикнул абсолют и выпустил на волю часть своей ауры, от которой в комнате начался настоящий бедлам.
Всю мебель в радиусе трёх метров вдавило в пол, словно она была сделана не из дерева, а из бумаги. По стене пошли трещины, будто на неё сверху оказывается чудовищное давление.
— У-у-у! Какой злой, — усмехнулась Маргарита Львовна, которая уже давно была готова умереть. Угрозы её не пугали. — Смотри, не пукни от натуги.
— Слушай сюда, карга. Если не дашь показания, то я постараюсь, чтобы тебя на веки вечные заперли в Имперской темнице, где ты и проживёшь остатки своей никчёмной жизни в полном одиночестве.
Маргарита Львовна снисходительно посмотрела на князя и холодно сказала:
— Толик, а ты так и остался глупцом. Я прожила долгую жизнь, прекрасную и
