Мои неотразимые гадюки. Книга 2 (СИ) - Сергеева Александра Александровна
– Из ваших?
– Наушник отца, – брезгливо сморщился Гоб. – Давно мечтал это сделать. Не мог. Не хотел обострять с отцом. И без того вечно скалились друг на друга.
– Не понял? – засомневался Дон. – Если он из ваших, так зачем шпионил за тобой? Твоему отцу это уже без надобности… Прости.
– Да, отцу это уже без надобности, – ничуть не обиделся парень. – Но, кому-то надо.
– Поинтересуемся кому? – вожделенно набычился Гнер.
– А зачем? Теперь-то какой смысл? Я ухожу с тобой. А они тут пусть продолжают суетиться. Так, что там с картой? Вы точно знаете, что она тут?
– Мы знаем, что она у твоего отца, – подкорректировал задачу манипулятор. – А тут или в другом месте, это нам неизвестно. Гоб, а у тебя с башкой всё в порядке?
– А тебе кажется, что нет?
– Вообще-то, я ожидал хоть какой-то агрессии в свой адрес. Хотя бы плевка в рожу. А ты собираешься стать объектом моей системы. Кстати, говорю раз и навсегда: я не конструктор. Я МСДАП-1131-СС-033. А про конструктора вы сами насочиняли. Причём, все без разбора, но в одну дуду.
– Стабилизатор, конструктор, – проворчал Гнер. – Какая разница? Ты создаёшь новую систему? Значит, мне лично подходишь. И Фуфу. Отец говорил, что вы никогда не адаптируете новую систему под себя. Наоборот: адаптируетесь под неё и поставленную задачу. Ваша задача меня устраивает.
– Какая задача? – проснулось любопытство Гоба.
Дон предоставил честь ознакомления с собственными планами тому, кто ещё мог об этом рассуждать. Ему лично казалось, что он обожрался всем этим до глистов в мозгах. Система растёт, как ей вздумается, а он даже себя стабилизировать не может. Вот сейчас ему больше всего хотелось плюнуть, уйти и бросить их всех с их картами, кабанами и собственными взглядами на проблему. Хотелось, а в душе ничего не стабилизировалось в лучшую сторону, словно «барбос» смылся на двор обоссать какой-нибудь симпатичный угол. По-прежнему подпирало плюнуть, уйти и бросить!
– Чего у него морда такая зверская? – осведомился Гоб у более опытного друга.
– Не знаю, – честно признался Гнер. – Вуг говорит, что все гады чокнутые. И психованные. За Доном я психозов не знаю. Но в башке у него…
– Мозги, а не железки, – закончил за него Дон. – Я вам не мешаю? Может, пойду пока?
– А карта? – удивился Гоб.
Вполне чистосердечно – Дон это почуял, а то бы обязательно в морду дал… Во всяком случае, попробовал бы. Всё равно ответка не прилетит – не захочет мальчик ссориться, пока напрашивается упасть на хвост. А, может, и вправду забрать парня? Ему ж теперь тут жизни не будет. И сколько бы Аркат не толерантничал, остальные запишут Гобнутовича в изгои. А на севере он может пригодиться – ребята это уже доказали. И вообще, в противовес его девочкам в системе должно сложиться нормальное мужское общество. Где-то пять на одну – в самый раз. Может, мобилизацию объявить?
– А если поверху? – долетел до его утонувшего сознания деловой голос Гнера.
– По стропилам потолка? – задумчиво прикинул Гоб, разглядывая свой потолок, сбитый из толстенного бруса.
Там и вправду красовались стропила, на которых висела пара внушительных масляных светильников. А ещё там крепились всякие кольца, груши и прочий гимнастический хлам, что занимал практически половину покоев. Такие же стропила имелись в остальных помещениях верхнего этажа донжона. Видать, кабинет Грассина был где-то по соседству.
– А он там пролезет? Не хочу обижать, но он хлипак. А между стропилами расстояние приличное. Ещё шмякнется прямиком под ноги Аркату.
– Он что, не утерпел? Уже выворачивает кабинет? – неприязненно сощурился Гнер.
– Сразу, как выпроводил вас, так и начал, – сухо подтвердил Гоб. – Так что, если ваша карта там, можете попрощаться.
Гнер так вовсе не считал. И уже через несколько минут два бугая принялись затаскивать интеллигентного молодого человека под потолок. Высоты Дон не боялся. Но, это смотря, на чём стоять. Между цирковым канатом и балконом высотки есть принципиальная разница. И между собственной волей с чужой тоже. Нет, он старался! Но когда Гнер его подкинул, а руки зацепились за край балки, долго они там не удержались. Пара звёздных секунд, да и то чисто на силе воли.
Больше мужики понапрасну не экспериментировали. Гнер взлетел под потолок и разлёгся пузом на узкой деревяхе. Гоб воздел манипулятора вверх на плечах. Гнер втащил его на стропилину в довольной грубой форме – Дон с минуту болтался на ней мокрой тряпкой. Гоб в это время взлетел на соседнюю стропилину и лихо пополз к межкомнатной стене. Они тут не упирались в потолок – оставался приличный зазор. Слышимость в этих апартаментах была выше всех похвал. А какие могут быть секреты у честных людей от братьев по оружию? Тем более из твоей собственной династии.
Дон сообразил, что нарезка на отдельные помещения тут производилась после завершения строительства полой башни. От фанерных пеналов в общежитии студентов-химиков имени монаха Бертольда Шварца – воспетых Ильфом и Петровым – их отличали только размеры да материал стен.
Из покоев Гоба – через зазор между стеной и потолком – пролезли в спальный покой Грассина. Вот он и впрямь походил на пенал: невелик и почти пуст, не считая самого необходимого. Гобнут, оказывается, не был поклонником роскоши. Да и кабинет – припомнил Дон – у него не впечатлял ничем, кроме учинённой там драки. Кстати, оттуда через следующий зазор уже долетали приглушённые голоса. К ним и метнулись по стропилам два орангутанга, позабыв о физических кондициях сапиенса. Дон не торопился, осторожно скользя пузом по стропилине. Он с нежностью обвивал её всеми конечностями, держал центровку и мечтал сдохнуть. Более-менее продохнуть давали лишь перекрёстки балок, где он непременно отдыхал. Негодующе-презрительные взгляды армов, висящих у зазора в кабинет, его ничуть не колыхали.
Наконец, и он преодолел свой тернистый путь под внятное выступление императора с той стороны:
– Но более всего, Гобнут, мне интересно другое. Что здесь могло понадобиться манипуляторам? Вугу с его щенком. Как бы там ни было, ты остаёшься армом. Неужели ты захочешь отдать это в руки гадов? Я обещал и сдержу слово: Гоб станет правителем Грассина.
– Хороший парень, – подтвердил Эспе-Аэгл. – Лично за него ручаюсь.
– Не ты один, – отмахнулся Аркат. – А я никогда не упирался по пустякам. Если Совет рекомендовал оставить Грассин Гобу, так тому и быть. Тогда твоему сыну тем более пригодится то, за чем явился этот мальчишка.
– Я не знаю, чего ему надо, – глухо пробубнил Грассин. – Он ничего не просил. Не ставил условий.
– А, может, он это уже забрал? – предположил Эспе-Аэгл.
И Гнер досадливо насупился. Они теперь лежали в паре метров друг от друга – на соседних стропилинах – и пока не спешили высовывать головы. Старшие коллеги по ту сторону стены моментом срисуют их, если… Гнер с Гобом выжидательно пялились на МСДАП, висящего между ними. А сам Дон ловил удобный момент, дабы вклиниться в мозги императора с Аэглом. Брешь в Грассине всё ещё оставалась – с ним было проще.
«Ищейка» вывела на внутренний экран схему мизансцены. Гобнут сидел в кресле прямо напротив стены с диверсантами. Аркат прямиком под ними – наверняка, за столом, куда уже вывалил кучу бумаг из всех шкафов и тайников. Эспе-Аэгл занимал памятный диван слева от двери – начать с него было проще всего. Во-первых, Дон это уже проходил. Во-вторых, достоверно знал, как одним воспоминанием пробить в сознании старика приличную брешь.
Он затаил унявшееся дыхание. Медленно-медленно-медленно вытянул вверх шею – ну, почему он не умеет читать мысли сквозь стены?! Наконец, зацепил взглядом открывшуюся ему голову Аэгла. Слегка коснулся его сознания первым умозрительным в этой ситуации образом: Гнер. Старик чуть заметно сдвинул брови. Вторым в его голову Дон запустил себя. Готово! Во всех отношениях замечательное и логичное раздражение против манипулятора: из-за него верный старик вынужден лгать любимому воспитаннику и командиру. Про карту он ничего не сказал – эта мысль нанесла вожделенную пробоину в сознании.
