Игры с огнем (СИ) - Тыналин Алим
— Теперь есть, — Мышкин достал из другого кармана плоский пакет. — Здесь копии документов, подтверждающих его связь с английской разведкой. Он передавал данные о стратегических запасах нефти через своего человека в торгпредстве.
Соломин взял пакет, не раскрывая:
— Насколько надежны источники?
— Абсолютно. Личные записи самого Студенцова. Плюс свидетельские показания его бывшего заместителя. Есть еще финансовые документы, подтверждающие получение средств из-за рубежа.
Соломин задумчиво смотрел на уток, плавающих в пруду:
— Студенцов фигура влиятельная. Связан с высокими чинами в ВСНХ и Наркомвнешторге. Голыми руками его не возьмешь.
— Поэтому мы и обращаемся к вам, — Мышкин слегка понизил голос. — Обычные каналы могут не сработать. Но военная контрразведка… Особенно если речь идет о стратегических ресурсах и национальной безопасности.
Соломин кивнул:
— Разумно. Особенно сейчас, когда отношения с англичанами обостряются. — Он похлопал по карману с документами. — Изучу материалы. Если все подтвердится, запустим проверку по линии стратегических объектов. А там уже и другие подключатся.
— Только необходимо действовать быстро, — подчеркнул Мышкин. — У Студенцова везде уши. Если он почувствует опасность, может замести следы или скрыться.
— Завтра же доложу руководству, — заверил Соломин. — Если факты подтвердятся, к концу недели Студенцов будет под колпаком. А там и до ареста недалеко.
Они еще некоторое время обсуждали детали предстоящей операции, затем Соломин поднялся:
— Буду держать связь через обычный канал. Если возникнут вопросы или понадобятся дополнительные материалы, ты знаешь, где найти.
Мышкин тоже встал:
— Удачи, Николай Петрович. И привет Марье Степановне.
Они разошлись в разные стороны, как незнакомые люди. Мышкин направился к выходу из парка, где его ждал неприметный «Форд» с водителем.
Третья линия атаки на Студенцова была запущена.
* * *Приемная Студенцова в здании управления «Южнефти» гудела как потревоженный улей. Секретарши носились с бумагами, телефоны звонили не переставая, а из-за закрытых дверей кабинета доносился громкий раздраженный голос хозяина.
Виновниками переполоха стали трое угрюмых мужчин в строгих костюмах, прибывших с утра с предписанием из Наркомтяжпрома. Комиссия по проверке финансовой дисциплины, без предварительного уведомления, требовала доступа ко всей документации треста.
— Товарищ Студенцов, вы не можете отказать нам в предоставлении документов, — настойчиво повторял руководитель комиссии, немолодой сухопарый человек с цепким взглядом из-под кустистых бровей. — У нас официальное предписание, подписанное лично товарищем Орджоникидзе.
Студенцов, плотный мужчина лет сорока с залысинами на высоком лбу, нервно ходил по кабинету:
— Разумеется, товарищ Носов, никто не отказывает. Но нельзя же вот так, без предупреждения! У нас отчетный период, документы в работе, часть в филиалах…
— Тем лучше, — невозмутимо ответил Носов. — Увидим реальное положение дел, а не подготовленные специально к проверке отчеты.
Студенцов бросил быстрый взгляд на финансового директора Сизова, который стоял у окна с каменным лицом.
— Хорошо, — наконец сдался Студенцов. — Дмитрий Иванович, распорядитесь предоставить комиссии все необходимые документы. И выделите им кабинет для работы.
Сизов кивнул и вышел. Студенцов повернулся к проверяющим:
— Я все же хотел бы знать, что именно вызвало такую срочную проверку? Может быть, какие-то конкретные сигналы?
Носов пожал плечами:
— Обычная плановая проверка финансовой дисциплины. Проводим по всем трестам Наркомтяжпрома.
Это ложь, и Студенцов это понимал. Такие внезапные проверки не проводились без серьезных оснований. Кто-то явно копал под него.
— Надолго к нам? — спросил он, пытаясь сохранить деловой тон.
— Как получится, — уклончиво ответил Носов. — Неделя, может быть, две. Зависит от состояния документации.
Когда проверяющие удалились, Студенцов вызвал секретаршу:
— Анна, соедините меня с Лаврентьевым. Скажите, срочно. И пусть зайдет Сизов, как освободится.
Телефон зазвонил через пять минут:
— Игорь Платонович? Лаврентьев на проводе.
— Александр Сергеевич, у меня тут комиссия из Наркомтяжпрома нарисовалась, — без предисловий начал Студенцов. — Не в курсе, с чем связано?
На другом конце провода помедлили:
— Официально ничего не могу сказать. Но, возможно, это связано с анонимным сигналом, поступившим в несколько инстанций одновременно.
Студенцов похолодел:
— Что за сигнал?
— Не по телефону, — в голосе Лаврентьева слышалась осторожность. — Встретимся вечером в обычном месте. В восемь.
Студенцов положил трубку и задумчиво постучал пальцами по столу. Ситуация складывалась тревожная. Неожиданная проверка, какой-то анонимный сигнал.
В дверь постучали, и вошел Сизов, финансовый директор. Худощавый, с вечно озабоченным лицом и толстыми очками в металлической оправе.
— Разместил комиссию в малом конференц-зале, — доложил он. — Они запросили всю документацию по южнокавказскому проекту и контрактам с зарубежными компаниями.
Студенцов резко поднял голову:
— Именно эти документы? Напрямую запросили?
— Да, — Сизов нервно поправил очки. — Причем с конкретными датами и номерами договоров. Похоже, у них есть наводка.
— Или доносчик, — мрачно добавил Студенцов. — Что там по нашей безопасности?
— Проблема, — Сизов понизил голос. — Криворуков.
— Что с ним?
— Исчез. Со вчерашнего дня не появлялся дома. Телефон не отвечает.
Студенцов выругался:
— Он знал о южнокавказском проекте. И о реальных цифрах.
— Думаете, это он?
— Уверен, — Студенцов сжал кулаки. — Мстит за увольнение. Найдите его, Дмитрий Иванович. Срочно. И подготовьте документы по второй отчетности. Официальную версию.
Сизов кивнул и вышел. Студенцов подошел к окну, глядя на московские крыши. Кто бы мог подумать, что тихий занудный Криворуков окажется такой змеей.
Впрочем, сейчас не время для эмоций. Нужно срочно зачищать следы и готовиться к обороне. За тридцать лет в системе он пережил немало интриг и покушений на свое положение. Переживет и это.
Студенцов открыл сейф и достал маленькую записную книжку в сафьяновом переплете. Перелистал страницы, нашел нужный номер и снял трубку телефона:
— Анна, соедините меня с Москва-центральная, номер 3–47–82. Это срочно.
Через минуту в трубке раздался уклончивый голос:
— Слушаю.
— Карп Сизович? Нужна ваша помощь. Ситуация два. Встречаемся через час у Покровских.
— Принято.
Студенцов повесил трубку и тяжело опустился в кресло. Круги защиты активированы. Теперь оставалось выяснить, кто именно открыл на него охоту.
Без сомнения, это кто-то серьезный. И очень опасный.
* * *Кабинет заместителя наркома Рабкрина тонул в табачном дыму. Четверо мужчин, расположившись вокруг овального стола, внимательно изучали разложенные перед ними документы.
Шостак, заместитель наркома, плотный, с редеющими седыми волосами и глубокими морщинами на лбу, методично постукивал карандашом по столу, просматривая копии финансовых отчетов «Южнефти».
— Интересная картина получается, товарищи, — произнес он наконец. — Взгляните на эти цифры. Официальный отчет показывает расход в три миллиона четыреста тысяч на оборудование для южнокавказского проекта. А вот внутренняя документация треста, — он поднял другую бумагу, — фиксирует реальный расход всего в два миллиона сто. Разница — миллион триста тысяч рублей. Куда они делись?
Носов, недавно вернувшийся с первой проверки в «Южнефти», покачал головой:
— Это только верхушка айсберга, товарищ Шостак. Мы обнаружили аналогичные расхождения по всем крупным проектам треста за последние два года. Разница составляет почти семь миллионов рублей.
