Разыскивается живым или мертвым (СИ) - Борчанинов Геннадий
— Потрохами чую, законник это был, — произнёс Луис. — Либо кто-то нас сдал, либо выследили меня. Не знаю, как.
— Не следили за вами? — спросили его.
— Вроде бы нет, — вместо Луиса ответил другой, молодой.
Значит, не заметили. Хотя несколько раз у меня возникало стойкое ощущение, что всё, слежка раскрыта, миссия провалена.
Послышался звук открывания бутылки, льющейся жидкости, несколько секунд всё было тихо.
— Значит, залегаем на дно? — спросил кто-то.
— Конечно. Даже если нашему другу мерещится, лучше перестраховаться, — ответил ему другой.
— Проклятье, а я как раз на мели, — хмыкнул третий.
— Быстро же ты, — хохотнул кто-то ещё.
— Женщины… — философски изрёк тот.
Бандиты захохотали. Я вслушивался в каждый звук, в каждое слово, пытаясь вспомнить, как звучал голос Хорхе Мартинеса-младшего, но не мог вспомнить ничего, кроме смерти Дэнни и дула наставленного на меня револьвера. Лицо Мартинеса я помнил хорошо, спасибо плакату, а вот голос — нет.
— А может, просто двинем в другое место? В Калифорнию?
— Мыть золото? В Калифорнии нас тоже разыскивают. Меня так точно.
— Что насчёт Невады?
— В Неваде нечего делать.
— Юта?
— Дыра.
— Может, обратно в Мексику?
— Надо это обдумать. Я больше склоняюсь к Колорадо. Дай закурить.
Дверь хижины скрипнула, едва не доведя меня до инфаркта. Я рефлекторно дёрнулся, поворачиваясь к источнику звука, и случайно шаркнул сапогом по земле.
— Кто здесь? — рыкнул бандит.
— Что случилось? — заголосили другие.
Послышались звуки взводимых курков, сухие щелчки, знаменующие чью-то скорую смерть. Я тоже взвёл свои «Миротворцы», надеясь, что смерть это будет не моя, и начал тихонько отходить к коновязи, где стояли бандитские лошади.
Из-за угла хижины выскочил мексиканец в цветастой рубахе с револьвером наперевес. Я выстрелил первым, и пуля сорок пятого калибра проделала в его груди отверстие размером с толщину мизинца, а в спине — отверстие размером с блюдце. Он рухнул на землю лицом вниз.
Ну всё, началось.
— Сдавайтесь! Вы окружены! Выходите с поднятыми руками! — заревел я во всю мощь своих лёгких, продолжая отходить к коновязи, чтобы спрятаться за их лошадьми, по которым они, вероятнее всего, стрелять не станут.
— Провалитесь вы к дьяволу! — крикнул кто-то в ответ.
— Это тот законник! — воскликнул Луис.
Перепуганные лошади ржали и подскакивали на месте, крепко привязанные к жердине, так что мне пришлось отойти ещё немного назад, чтобы не повторить судьбу Пепе и не получить копытом в лоб. Мексиканцы пока что оставались в хижине, чтобы не схлопотать пулю.
— Эй, Эрнандес! — крикнул я. — Где твой хефе, Хорхе Мартинес⁈
— Ого, это за мной? — расхохотался кто-то внутри хижины, и я покрепче перехватил револьвер.
Вот так повезло. Прихлопну одним ударом всю шайку. Я даже и не рассчитывал на такую удачу.
— Эй, законник! Давай решим всё один на один, как мужчины! — крикнул Мартинес. — Только ты и я!
Заманчиво. Очень заманчиво.
— Выходи! Один! Пусть остальные сидят в хижине! — предложил я.
— Тогда и ты отправь своих людей назад! — крикнул бандит.
Блеф они не выкупили. Это давало надежду.
— Бакстер, отводи ребят! — крикнул я нарочито громко. — Оуэнс, давай назад, не спорь! Ждите меня наверху, в ущелье!
Я подождал с минуту, якобы для того, чтобы мои люди ушли.
— Они ушли! Выходи! Решим всё как мужчины! — нетерпеливо выпалил я.
Нервы натянулись как стальные тросы. Вот она, месть. Я решил не убивать Мартинеса сразу. Выстрелю в живот, чтобы успеть его допросить. Чтобы помучился перед смертью. Жестоко, знаю, но ничего другого этот ублюдок не заслуживал.
— Сидите здесь, парни, — сказал Мартинес по-испански. — Сейчас я разберусь с этим выскочкой. Если что, уходите каньоном. Законник, пушку в кобуру, всё по-честному!
Меня подмывало встретить его пулей, едва он покажется из-за хижины, но раз уж мы договариваемся драться честно, то так и быть. Я вернул кольт в кобуру. Рука неподвижно замерла возле рукояти, готовая в любой момент выхватить револьвер и пальнуть.
Вот только Мартинес и не думал держать слово.
Я успел заметить только его фигуру, обвислые усы подковой и яркую вспышку.
Что-то ударило меня в голову, словно Ниггер копытом, и я тут же рухнул на спину, чувствуя, как в моей черепушке всё гудит набатом.
— Ха! Идиот, — хохотнул Мартинес. — Но идиот быстрый, пушку выхватил.
— Мёртв? — спросил его Луис.
— Мертвее не бывает, — процедил бандит. — Видишь, кровь из-под шляпы натекла.
Шляпа при падении сдвинулась мне на лицо, так что я ничего не мог видеть. И они не могли видеть моего лица. Я постарался притвориться мёртвым, используя всё моё актёрское мастерство.
— Уходим отсюда, пока его дружки сюда не сунулись, — приказал Мартинес. — Живее, живее!
— Куда, хефе? — спросил кто-то из банды.
— На север, в Колорадо, — задумчиво произнёс Хорхе Мартинес. — Пощипаем тамошние прииски.
Они отвязали лошадей, вскочили в сёдла и умчались прочь, не задерживаясь тут ни на минуту дольше необходимого, а я чувствовал, как по всему телу растекается жуткая слабость, а к горлу подкатывает тошнота. Хуже всего было от осознания того, что я действительно поступил как идиот, поверив бандиту номер один.
Очнулся я от того, что Бродяга лизал меня в лицо. Я по-прежнему лежал возле хижины в луже собственной крови.
Я сунул руку под шляпу, зашипел, отдёрнул руку от раны. Пуля Мартинеса едва не сняла с меня скальп, пропахав борозду в моей шевелюре, отросшей за время странствий. Я поглядел на простреленную насквозь шляпу. Сантиметр ниже, и я был бы покойником.
— Чтоб ты сдох, сволочь, — прохрипел я.
Я кое-как поднялся на ноги, чувствуя, как в голове всё ходит ходуном, а ноги, будто ватные, отказываются меня держать. Сотрясение, не иначе. Легко отделался, на самом деле. Чтобы подобрать мой револьвер, потребовалось несколько минут и целая куча сил, но я справился, возвращая кольт в кобуру.
В следующий раз такого не повторится. А в том, что этот следующий раз обязательно наступит, я ничуть не сомневался. Мартинес прямо сказал мне, где его искать, и я его выслежу.
