Цена империи. Чистилище (СИ) - Тарханов Влад

Так что в данном случае участие Великого Князя в церемонии открытия клуба была выгодной для обеих сторон, и каждая из них преследовала свои цели и считала себя выигравшей. Однако, давая своё согласие, Константин Николаевич озаботился решением одной проблемы, которая, по его мнению, могла нанести ущерб престижу России. Будучи ознакомленный о программе сего празднества, он знал о предстоящем своеобразном бенефисе британского боксёра на территории Российской Империи и о том, что согласно обычаев, будет предложено кому-то из желающих сойтись с ним в единоборстве. Это конечно, не Божий поединок, когда победа одного бойца решает исход всей битвы, но тем не менее успех чемпиона Англии в Санкт-Петербурге пусть и в неофициальных боях, даст повод лишний раз подчеркнуть отсталость России. А вот этого допустить нельзя не в коем случае. Тем паче, что как минимум дважды русские бойцы бивали английский боксеров. Сии истории были хорошо знакомы Романовым, ибо так или иначе были связаны с тем из них, кто сидел на троне. Первый случай произошел еще во время Великого Посольства, в составе коего под именем урядника Михайлова скрывался молодой царь Пётр Алексеевич. В Лондоне, могучий удар кулака русского солдата поверг наземь прославленного боксёра, привыкшего побеждать, нанося удар собственным лбом. А уже при Императоре Александре Павловиче, тогда еще капитан второго ранга Дмитрий Александрович Лукин доказал, что русский кулак сильнее британского лба не только во время рукопашной схватки навязанной толпой пьяных английских моряков, но и в поединке с четырьмя лучшими боксерами, кои должны были доказать преимущество джентльменов над русским варваром-московитом. А поскольку правила, действующие на тот момент, не ограничивали бойцов в применение ударов, захватов и бросков, то капитан Лукин за несколько минут поверг по очереди всех четверых. И очень кстати, что сейчас в адмиралтействе служил Дмитрий Константинович Лукин, приходящейся легендарному капитану внуком и наследовавший от деда не только имя, но и богатырскую силу, а от отца — хитрые бойцовские приёмы и ухватки. И те, кто его хорошо знал, утверждал, что живи сей молодой человек во времена Матушки — Екатерины, то, пожалуй, смог бы побить и самих братьев Орловых. И очень кстати, что сейчас в адмиралтействе служил Дмитрий Константинович Лукин, приходящейся легендарному капитану внуком, вот и ему не раз приходилось пускать богатырскую силушку в ход, сражаясь с турками и иными супостатами кои пытались покушаться на Русь Святую.

[1] Кесарю кесарево, а Божие Богу (лат.)

[2] Не всякому человеку удается попасть в Коринф

Глава двадцать четвертая. Несколько моментов из жизни профессиональных революционеров

Глава двадцать четвертая

Несколько моментов из жизни профессиональных революционеров

Санкт-Петербург

14 февраля 1880 года

Не сомневайтесь в том, что небольшая группа мыслящих и самоотверженных людей может изменить мир. В действительности только лишь они и привносят эти изменения.

(Маргарет Мид)

Желябов

«Выучил на свою голову» мог бы сказать об Андрее помещик Нелидов, отдавший в обучение смышленого паренька, внука Гаврилы Тимофеевича Фролова. Послал толкового мальчонку в Керченское уездное училище, и что? Молодой человек там познакомился с идеями социализма и стал врагом самодержавия. Неблагодарность — страшная сила! Вот только какую благодарность мог испытывать Андрейка Желябов к помещику, у которого вся его семья была в крепости? Особенно тяжелыми были воспоминания о последних годах перед освобождением крестьянства. Безмерная власть уходила из рук бар, вот оне и измывались над подневольными крепостными, отыгрываясь за годы вперед. Наверное, за эти два-три года перепорото было больше народу чем за предыдущие полтора десятилетия. А уж это «странное» освобождение крестьян без земли и от земли вызвало в его душе еще больший гневный отзыв. Уж он-то хорошо знал, что без земли крестьянину не прожить. А тут последние грошики отдай за выкупные платежи, да еще в кабалу влазь, вот только теперь у помещика никаких обязательств, кабала еще сильнее: хошь как хошь, а подати платить надо, да звонкой монетой, а как прожить крестьянину с его скудных урожаев? Так что книгу господина Чернышевского о том, что надобно делать, прочитал влет. А идеи о социальном равенстве пали на благодатную почву, тем более, что и идеи сии отражали чаяния простого человека, которому надоело чувствовать себя быдлом. И не верь после этого в то, что ученье — это яд?

Андрей Иванович Желябов, молодой еще человек, которому и тридцати лет не исполнилось, осторожно выглянул в окно — двор поутру казался таким же пустынным, дворник Савва, высокий, сухой, аки щепка, угрюмый мужик из отставных солдат (по инвалидности) заканчивал чистить очередной закуток двора от снега и наледи. В этот доходный дом он перебрался неделю назад, чувствуя, что дело с Халтуриным подходит к концу — уж больно всё становилось сложным и неопределенным. Степушка стал нервничать, и даже помощь товарищей по партии женского полу, как и приглашенных для утешения яго Халтуринской души девиц легкого поведения уже должного эффекту не давали. Надо было бы заложить еще парочку пудов динамиту под столовую, да только Степан все больше нервничал и мог «завалить» всё дело от нервного состояния, а сего допустить было невозможно. Так что решили, что сам товарищ Халтурин в ближайшее время произведет подрыв, только убедившись, что в означенное время в означенном месте окажется царская семья, ибо желательно было, чтобы погиб не только «государь-батюшка», которого в их среде иначе как «вешатель» не именовали, но и его наследник, как минимум. А еще важный момент — чем больше Романовых сгинет во время акции, тем лучше! Суровая складка собралась на лбу Андрея. Надо сказать, что выглядел он намного солиднее своих неполных тридцати — окладистая черная, как смоль борода, густая шапка волос, острые черты лица с крючковатым носом, высокий лоб — на вид ему можно было дать далеко за сорок лет, впрочем, такого эффекта солидности он и добивался, далеко ведь не вьюнош со взором горящим. Вот взор горящий у него остался, тут уж никак! Это в студенческие годы он был таким — еще молодой, еще в чем-то наивный, мечтающий изменить все по мановению волшебной палочки, показать своим примером, что возможно наступление царства справедливости на земле. Достаточно только возвысить свой голос на борьбу с несправедливостью. Ну и возвысил! И тут же получил по полной программе, ибо то, что он считал несправедливостью многие иные полагали единственно возможным. Тут же Андрей с усмешкою вспомнил, как будучи воспитателем Сёмушки Мусина-Пушкина[1], получил от его дядюшки Алекса прозвище «висельник», которое в благодушном настроении старого крепостника менялось на Сен-Жюст. А потом был университет, где создал свой кружок, в котором они спорили о России и ее пути. Вот тогда реальность впервые оскалила свои зубки. Ну и что с того, что они добились прекращений лекций преподавателя Богушича, оскорблявшего студентов? За организацию беспорядков Желябова из студентов исключили, да не его одного, а преподаватель на следующий год вернулся читать лекции в том же университете. А студенту Желябову в восстановлении в университете было отказано. Система оказалась сильнее. Вот тогда он и стал искать тот путь, который сможет привести к наступлению нового мира. Увлекся идеями народничества. А как тут не увлечься? Россия — крестьянская страна и никакие революционные изменения без участия крестьянства в ней невозможны. Вот и пошел в народ. Только народ послал его обратно. Это был замкнутый круг. Великую революцию во Франции делали буржуа, а рабочие были ее движущей силой. Парижская коммуна стала результатом творчества пролетариата. Но где его взять в нужном для России количестве? Надежда на просвещение крестьянства лопнула, аки мыльный пузырь. Вот тогда в среде народников вызрела идея террористической деятельности. Вызрела сама или ее кто подбросил? Андрей знал точно, что с момента того, как на Липецком съезде было окончательно взят курс на террор, в организации многое изменилось. В первую очередь, появились деньги. И не с рабочих кружков или крестьянских общин оне были собраны. Впрочем, не все члены исполнительного комитета даже догадывались об источнике средств на акции и агитацию. Создание подпольных типографий чего только стоило! А динамитные мастерские? А обучить и содержать профессиональных революционеров? Или вы думаете, что оне работали на заводах или присутственных местах, а потом, в свободное от работы время, учились убивать и боньбы (как говаривал тот же Халтурин) метать? Организация имела свою иерархию, пусть и не совсем четкую, но все-таки… Были организаторы, идеологи и члены исполнительного комитета, на них лежала вся тяжесть работы. Они получали из кассы организации необходимые средства. Не жировали, но на приличную жизнь хватало. Намыкавшийся в студенческие годы и позже, перебиваясь случайными уроками, не будучи в нищете, но в постоянной, беспросветной бедности, Желябов только в последние годы почувствовал себя более обеспеченно. Даже не когда вел агитацию среди крестьян, а именно после Липецка, когда стал на путь террора.