Имперский повар 2 - Вадим Фарг
Даша прислонилась к столу и с нежностью, будто это был не кухонный инструмент, а живое существо, разглядывала свой новый нож, всё ещё завёрнутый в мешковину. Вовчик плюхнулся на стул, расслабленно вытянув ноги.
— Ну что, команда, — бодро начал я, вновь хлопнув в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. — Отдохнули? А теперь — экзамен!
Вовчик аж подпрыгнул на стуле. Даша оторвала взгляд от своего сокровища и удивлённо посмотрела на меня.
— Какой ещё экзамен? — раздался голос Насти от плиты, где уже начинал посвистывать чайник. — Ты же обещал, что сегодня никакой работы.
— А это и не работа, — я хитро прищурился. — Это творчество. Сегодня у нас семейный ужин, который мы приготовим все вместе. И это будет… пицца!
С этими словами я кивнул на кухню, где нас уже ждали принесённые из кладовки мука, помидоры и перец.
Идея всем понравилась. Вовчик тут же вскочил, сбросил куртку и с почти религиозным трепетом натянул свой белоснежный китель. В нём он моментально преобразился: расправил плечи, втянул живот и стал выглядеть не просто поваром, а настоящим шефом, готовым к кулинарной битве.
— Итак, слушай мою команду! — объявил я, входя в роль. — Даша, на тебе нарезка. Покажи, на что способен твой новый друг. Вовчик, ты сегодня мой су-шеф! Замешиваешь тесто и следишь, чтобы наш творческий хаос не вышел из-под контроля. Настя — главный дегустатор и наша совесть. Ну а я… я буду руководить и всячески мешаться.
Даша счастливо улыбнулась, аккуратно развернула нож и с решительным видом взялась за помидоры.
На кухне закипела жизнь.
— Начинаем с соуса! — скомандовал я. — Даша, руби помидоры и перец. Можешь не стараться делать красиво, всё равно в блендер пойдёт. Вовчик, где у нас кастрюля?
Даша работала с невероятным энтузиазмом. Нож в её руке просто летал. Она с лёгкостью шинковала овощи, и по её лицу было видно, какое удовольствие ей это доставляет.
Вовчик, раскрасневшийся от важности своей новой должности, метался по кухне, как заведённый. Он свалил нарезанные овощи в кастрюлю, щедро сыпанул из баночек орегано и базилика, которые я ему протянул.
— Блендер! — почти крикнул он мне.
Через минуту по кухне поплыл густой и невероятно вкусный запах свежего томатного соуса.
— Теперь тесто! — не унимался Вовчик. — Игорь, я правильно помню? Просеять муку, добавить соль, немного разрыхлителя, масло и тёплую воду?
— Всё верно, су-шеф! — кивнул я, с улыбкой наблюдая, как он с усердием принялся вымешивать тесто. Он так старался, что на лбу выступил пот, а на идеально белом кителе тут же появилось несколько мучных отпечатков.
Пока Вовчик возился с тестом, а соус тихонько булькал на плите, Даша уже подготовила начинку. Тонкие кружочки колбасы, аккуратные полоски перца, ровные кольца лука. Настя, примостившись в уголке, с довольной улыбкой натирала на крупной тёрке огромный кусок сыра. Я смотрел на них, и внутри разливалось какое-то тёплое чувство.
— А теперь — самое интересное! — объявил я, когда тесто было раскатано на два больших противня. — Я открываю холодильник, а вы берёте оттуда всё, что душе угодно! У каждого будет своя часть пиццы, так что дайте волю фантазии!
Началось весёлое соревнование. Вовчик, как истинный мясоед, завалил свою четвертинку кусками колбасы, ветчины и даже добавил оставшиеся с обеда сосиски. Даша выложила на своей части острые перчики, маслины и солёные огурцы. Настя скромно украсила свой кусок грибами и помидорами. Я же, порывшись в холодильнике, нашёл банку анчоусов и несколько кусочков солёного сыра, создав самый странный, но интригующий сектор.
Наконец, мы засыпали всё это великолепие толстым слоем сыра и отправили оба противня в раскалённую духовку.
Спустя двадцать минут мы сидели за столом, уставшие, но счастливые, и поглощали результат общих трудов. Пицца получилась невероятной. Огромная, с хрустящей корочкой, с тянущимся сыром и таким ароматом, что кружилась голова. Каждый пробовал кусок соседа, и мы дружно обсуждали, чья часть получилась вкуснее.
— Это… — выдохнул Вовчик с набитым ртом, пробуя мою часть с анчоусами. — Странно, но вкусно!
— А всё потому, что мы вместе её готовили, — тихо сказала Настя и зачем-то потянулась к пульту от старенького телевизора, стоявшего в углу.
Экран с помехами ожил, и мы увидели знакомую городскую площадь, наш гигантский мангал и толпы людей. Шли вечерние новости, и главным сюжетом, конечно же, был вчерашний «День Сытого Горожанина». Мы замолчали, уставившись в экран. Вот камера крупным планом показала моё короткое интервью, вот довольное лицо графа, вот наши смущённые, но счастливые лица в толпе.
— … этот успех простого повара Игоря Белославова и его команды, без сомнения, стал главным событием недели, — говорил диктор спокойным, поставленным голосом. — Весь Зареченск теперь говорит о возвращении вкуса настоящей, живой еды. Как нам стало известно, телеканал «Зареченск-ТВ» уже готовит большую передачу о феномене «Очага». В ближайшее время ждите эксклюзивное интервью с человеком, который заставил весь город снова говорить о еде.
Репортаж сменился рекламой мыла. Все молчали. Вовчик, Даша и Настя, словно по команде, повернулись ко мне. Они смотрели на меня с новым, серьёзным выражением. В их глазах читался один и тот же вопрос: «И что теперь?».
Я спокойно выдержал их взгляды. Взял ещё один кусок пиццы, откусил, медленно прожевал и улыбнулся.
— А теперь, ребята, — сказал я, обводя их взглядом. — Теперь всё только начинается.
Глава 20
Раннее утро понедельника встретило меня на кухне «Очага» почти звенящей тишиной. Я спустился первым, когда за окном небо было ещё серое. После вчерашнего сумасшедшего вечера, полного шума, суеты и победного звона бокалов, этот покой казался непривычным. Всё было вычищено, но в воздухе остался витать призрак праздника — слабый аромат специй, остывшего хлеба и чего-то неуловимо-радостного.
Я поставил на плиту старую медную турку, насыпал в неё пару ложек местного кофе, который на вкус напоминал жжёные жёлуди, и залил водой. Этот утренний ритуал стал для меня чем-то вроде медитации. Простое, понятное действие, которое помогало разложить мысли по полкам перед очередным днём в этом странном мире.
— Ну что, шеф, наслаждаешься славой?
Голос, как обычно, вынырнул из ниоткуда. Я уже даже не вздрагивал. Из-под стеллажа с кастрюлями метнулась серая тень, и через миг на краю стола уже сидел Рат, деловито подёргивая длинными усами.
— Слава — штука капризная, — спокойно ответил я, снимая с огня поднявшуюся кофейную пенку. — Сегодня почиваем, а завтра о нас и не вспомнят.
Я налил себе в кружку обжигающую чёрную жижу и сделал большой глоток. Гадость, конечно, но
