90-е: Шоу должно продолжаться 7 (СИ) - Фишер Саша
— А может тогда лучше не на сцене? — задумчиво проговорила Наташа. — Тут сцена, там сцена… Если просто на улице снять? Чтобы настоящие прохожие вокруг были.
— На проспекте Ленина, ага, — фыркнул Бегемот. — Прямо под часами у ЦУМА.
— Да ну, там белые братья, подумают, что мы тоже из этих, — поморщилась Наташа. — Лучше где-нибудь на Петра Сухова, там еще такие домики прикольные, из красного кирпича.
— Или в районе центрального рынка, где старый Новокиневск был, — подхватил я. — Но на сцене тоже можно. Стас, конечно, хороший оператор, но очень уж тут… Детский праздник, ага.
«Очень мемное видео может получиться, — подумал я. — С какого возраста можно приучать ребенка к Горшку?»
— Зяяя! — заорал один из мимов. — Зя! Зя! Зя!
— Так, толкиенисты, вы готовы? — высунулся из-за задника эстрады местный распорядитель в вязаной шапочке и с красным клоунским носом. — Все у вас в порядке, объявляю?
— Мы готовы! — за всех ответила Наташа.
Глава 26
Со сцены мир выглядит немного другим. Как будто смотришь на него сквозь толстое стекло. Вроде бы, вокруг те же самые люди, рядом с которыми ты стоял несколькими минутами раньше. Но только при этом ты был частью этой толпы, пританцовывающей, хихикающей, флиртующей. Активной или равнодушной. А сейчас есть «мы» — на сцене. И «они» — зрители. Сквозь картонные прорези моей маски прохожего из реальности выхватывались отдельные лица. Вот тетенька с высветелнным химическим бараном на голове и с ярким макияжем. Она громко смеется над шутками дядьки, от которого мне видно только рукав дубленки. Весь ее фокус внимания на нем, на сцену она не смотрит. А вот две девчонки-школьницы. Смотрят, не отрываясь, на кого-то из нас. На Макса, скорее всего. Или на Астарота, он после появления Кристины, тоже стал выглядеть вполне «звездно». Девчонки шушукаются и хихикают. А вот мужичок с раскладным стаканом и с цветком на шапке. Он замер в дурацкой позе, щурится, прислушивается и губами повторяет слова песни.
Разные лица, разные позы. Как будто ворох цветных фотокарточек, из которых складывается цельная картинка. Может быть замысловатой и развесистой, разбрызгивающей лучи-эмоции во все стороны, а может быть аморфным комом. Как бывает с тем же калейдоскопом. Когда его вращаешь, цветные стеклышки то распадаются на изумительный узор, уникальный и яркий, а то вдруг сбиваются в бурый ком, и как ты эту волшебную трубочку ни вращай, скучная картинка останется неизменной.
Бес толкнул меня в плечо. Я повернулся к нему и сорвал с лица картонную маску. Выхватил из-под полы пальто пластиковый меч.
Как-то так в процессе репетиции получилось, что мой бой с Бесом смотрелся эффектнее, так что решили поставить его первым.
Вернхний блок, правый блок.
Кирюха выдал замысловатый риф в конце припева.
Левый блок, верхний блок.
Мы не сражались по-настоящему, куда будут наноситься удары, договорились заранее. Чтобы скрещивать мечи, а не бить друг по другу.
Правый блок, левый блок.
Ох ты ж, блин!
Меч Беса опустился прямо мне на голову, из глаз полетели искры. Зрители ахнули.
— Бес, ты идиот? — прошипел я. — Слева же!
— Ой, прости… — прошептал Бес, сделал шаг назад и взметнул свое оружие вверх. Я подхватил импровизацию, закачался и рухнул на облупленные доски сцены.
Остальные прохожие продолжали, как ни в чем не бывало, двигаться, перешагивая через мои руки и ноги.
— Теперь я! — прошептала из-под маски Наташа. Эланор едва заметно кивнула. Бой девчонок был похож скорее на танец, они кружили по сцене, показывая выпады, а не нанося удары. В паузе перед припевом Эланор рванулась вперед и картинно ударила Наташу в живот. Она издала вопль и ссыпалась на сцену рядом со мной сломанным скелетиком.
— Жалко, что мы не у дворца спорта выступаем, — прошептала Наташа мне на ухо. — Тут так мало народу нас видит.
— Какие наши годы, — хмыкнул я. — Будет и на нашей улице дворец спорта…
В общем-то, Наташа была права. Площадка центрального парка была со всех сторон окружена оградой. Снаружи происходящее внутри было видно, но блины, столб, место для подвижных игр и прочие масленичные затеи были как бы отдельно. Так что смотрели наше шоу только те, кто специально сюда зашел. Ну да, когда «ангелочки» заиграли, то зрителей нормально так прибавилось. Часть праздношатающейся вокруг неработающего фонтана со столбом в центре перекочевала в нашу «самодеятельную резервацию». И не то, чтобы это были поклонники рок-музыки, просто наш звук здорово отличался от всех предыдущих номеров.
Хм, а ведь, пожалуй, наше выступление в этой части программы, а не в составе рок-концерта вечером, довольно выгодная штука! Если в концерте мы были бы просто одни из многих, то сейчас мы оказались единственными. И этим привлекли гораздо больше внимания, чем могли бы.
— Пора! — скомандовала Наташа, и я приподнялся на локте. Остальные три «тела» тоже зашевелились. Ломаные движения типа «танца мертвых» у нас были не до конца отрепетированы, маловато было времени. Так что мы решили, что просто двигаться как зомби будет достаточно. Только финальные движения перед краем сцены у нас были синхронные. Как в клипе Джексона, где он по кладбищу бегает и превращается в какое-то подобие кота.
«Ангелочки» выдали последний аккорд. Публика захлопала. Я попытался найти те же лица, которые видел в начале, и не смог. Картинка калейдоскопа сменилась.
— Всем спасибо! — сказал в микрофон Астарота Бес. — Номер подготовлен сообществом толкиенистов Новокиневска. Если вы тоже мечтаете о битвах, рыцарях и магии, то можете присоединиться к нам.
Наташа нахмурилась, бросив недобрый взгляд на замолчавшего Беса. Потом резко рванулась и выхватила у него из-под носа микрофон.
— А помогали нам в этом ребята из рок-группы «Ангелы С»! — громко выкрикнула она и похлопала руками над головой.
Раздались аплодисменты. Не то, чтобы прямо шумные овации, но вполне такие плотные. «Народу стало больше раза в три, чем было в начале», — подумал я. Во всяком случае, так казалось. Если перед началом выступления в «загончике» со сценой тусовалось не то, чтобы много народу, то к концу он был нормально так заполнен. И смотрели все по большей части на сцену, а не на свои бутылки и стаканы. Ну, разве что компашке детей, увлеченно бегающих перед самой сценой в догонялки, мы были до лампочки.
Успех?
Хм… Пожалуй… Во всяком случае, точно не провал. Хотя не сказал бы, что это выступление как-то особенно меня воодушевило. Я оглянулся, окинув взглядом своих «ангелочков». Улыбаются, но как будто слегка натянуто. Типа, и что? Почему вокруг этих несчастных городских сцен вообще столько шума?
Бес Эланор и прочие толкиенисты прямо со сцены умчались к остальным своим. У них был план — общаться с цивилами, показывать оружие и костюмы, вещать свои идеи и вовлекать в свои ряды новых толкиенутых. На сцену после нас выскочили девчонки-танцовщицы, и «эффект сцены» схлопнулся. Мы снова стали частью праздной толпы.
— Фигня какая-то… — сказал Астарот. — Как будто в вату пели. Какие-то родители с детьми, народ невнятный…
— Ага, — подхватил Бельфегор. — Не понимаю, почему вокруг этих концертов так много возни… Здесь ведь вообще случайные люди, им надо скорее попсу какую-нибудь… Они не понимают.
— Не понимают, да, — кивнул Бегемот. — Даже я из-за барабанов почувствовал…
«Должна быть причина… — подумал я, вглядываясь в смеющиеся и хмурящиеся лица публики. — Это не может быть просто история, типа „зверь, именуемый кот“ из Ходжи Насреддина. Это не может быть ачивкой, которую просто стремятся получить только ради того, чтобы ее получить…»
Мужика в лохматой шапке, который проталкивался через публику, я заметил сразу. Еще пока мы на сцене были, я его видел. Он пришел в «загончик» где-то на первом куплете, и все время простоял там, у дальней стенки. А сейчас двигался к нам по прямой, как ледокол раздвигая пританцовывающих и прихлопывающих зрителей.
