Андрей Бондаренко - Чукотский вестерн

«Очень хорошо, даже славно!» – подумал Ник. – «Значит, верит, что мы живыми выберемся из этой заварушки. Лишь бы ещё эта Большая Земля нас приветливо встретила, в лагеря не отправив…».

Медленно, на второй передаче продвигались на юго-восток, высматривая хоть какое-нибудь укрытие от безжалостных солнечных лучей.

Подул встречный ветер, но облегченья не принёс: его порывы только обжигали лицо, бросая навстречу путникам пригоршни колючей серой пыли.

Только когда в радиаторе машины начала закипать вода, вдали показалось некое подобие долгожданного убежища.

Над тундрой возвышалась необычная скала, имеющая в своём горизонтальном сечении почти правильный квадрат. Каждая сторона квадрата едва превышала четыреста метров, да и высота боковых рёбер этого каменного параллелепипеда была незначительной – метров пятнадцать всего. Зато все боковые грани были строго вертикальными.

– Удача козырная, фарт голимый! – заявил Лёха. – Сперва спрячемся с той стороны, где сейчас есть тень, солнце поднимется выше – тень с другой стороны образуется, мы туда переместимся. Всё просто – как лоха в галстуке на три напёрстка развести…

Дождались, когда вода в радиаторе «багги» немного остынет, повернули к спасительной скале. Еле-еле, с частыми остановками, доехали, завернули за грань, отбрасывающую на землю недлинную тень, вплотную подъехали к серой каменной стене.

Здесь было просто бесподобно прохладно, даже воздух был какой-то вкусный – свежий и влажный.

– Вот так-то, всегда, малолетки неразумные, слушайтесь дядю Сизого. С ним не пропадёшь! Он плохого не посоветует, – пузырём надувался от гордости Лёха.

Ник потрогал ладонью вертикальную стену, нависающую над ним, – каменная поверхность оказалась шершавой и холодной.

Прислонился к стене горячим лбом и стоял так минут пятнадцать, испытывая удовольствие, невыразимое словами. Примерно то же ощущает докрасна распаренный мужик, выбегающий из жарко натопленной бани и бросающийся в холодный снежный сугроб.

Как ощущения данного мужика описать – однозначно и доходчиво для тех, кто ни разу не принимал участия в таком незамысловатом аттракционе?

Рядом с Ником к прохладной стене прислонилась, вернее – распласталась на ней всем своим худеньким телом, Айна. Больше часа так простояла, пока окончательно в себя не пришла.

– Горячий День один раз в семнадцать Больших Солнц бывает, – утешила. – Следующее Маленькое Солнце добрым будет. Холодным…

Время шло, спасительная тень укорачивалась.

– Всё, пора, – решил Сизый. – Давай, начальник, за следующий угол заедем, тень сейчас там поселится.

Завёл Ник мотор, проехал вперёд, повернул за угол, припарковался возле новой каменной стены. Эта стена ему сразу какой-то странной показалась, необычной: во-первых, цвет неожиданный – густо-оливковый, во-вторых, вся поверхность стены была покрыта мелкими капельками воды – и это в такую-то жару?

Ник вылез из машины, провёл ладонью по оливковой поверхности. Странная стена оказалась на удивление тёплой и гладкой – словно бедро молоденькой девушки.

«Не нравится мне это место, – твёрдо решил про себя Ник. – Спадёт жара к вечеру – сразу же и уедем».

Подошедшая Айна огляделась вокруг и подтвердила его опасения:

– Плохое это место, командир. Странное. Около холодной стены были мёртвые мыши. Около этой, тёплой, их совсем нет. Мыши боялись этого места. Обошли его. Нам тоже бояться надо, уходить.

– Ты, голубка моя, пургу гонишь, – возразил ей Сизый, пребывающий в благостном настроении. – Нам-то чего бояться? С каких это пирожков – в компот писать? Чуть опасность появится на горизонте – заведём сразу мотор и по газам. Ищи ветра в поле…

Впрочем, видя, что эти слова должного успокаивающего эффекта на суженую не произвели, снял винчестер с плеча и неторопливо пошёл вдоль стены – на поиск мнимых, на его взгляд, опасностей.

И двухсот метров не прошёл Лёха, на корточки присел испуганно, винчестер вперёд выставил, потом обернулся и показал рукой, мол, ко мне идите, а потом палец к губам приложил, мол, только очень тихо.

Ник с Айной переглянулись и осторожно, друг за другом, на цыпочках, подошли к Сизому.

– Смотрите, – тот куда-то за своё плечо кивнул.

Ник метра на три от каменной стены отошёл – ба, так это же вход в пещеру.

Из-за широкого голенища одного торбаса гранату достал, из-за голенища другого – запал, соединил эти составные части в единое целое, подошёл поближе.

Однако, блин чукотский, да с печенью моржовой!

Провал в стене впечатлял: почти прямоугольный, только кровля была слегка выпуклой, с рваными неровными краями, шириной – метров десять, высотой – метров семь.

Было видно, что пол пещеры под острым углом уходит вниз.

Ник дал отмашку – отходим в срочном порядке!

Возле «багги» устроили импровизированное совещание.

– Из этой тёмной норы странно пахнет, – поделилась ощущениями Айна. – Незнакомый запах. Тревожный. Не надо ходить туда.

Лёха был настроен прямо противоположно:

– Мы же по Мёртвой Тундре путешествуем. Сама ведь говорила, что здесь никого живого быть не может – на много дней пути. Любая животина давно уже свои копыта, или там лапы, откинула. От жажды, или, совсем наоборот, отравленной воды напившись. Ведь так? Говорила или нет? Чего молчишь-то? За свой базар всем отвечать надо. Даже тебе, голубка моя! Что, не совсем так говорила? Да брось, от изменения формы суть всё равно не меняется. Меня на понятиях никому развести не удавалось. Я считаю, что надо эту пещеру ошмонать тщательно…. Странное это место, здесь я полностью согласен. Тем более, надо всё осмотреть, вдруг и найдём чего завлекательного. Например, эту жилу золотую, которую целая куча народа ищет, а найти не может…

Сизый ещё долго говорил, распаляя себя собственным энтузиазмом, выдвигая всё новые версии о том, что может быть спрятано в тайных закоулках загадочной пещеры.

Ник с окончательными выводами не торопился, размышлял:

«Уйти – штука нехитрая. Завелись, поехали да и забыли про эту пещеру. А если прав Сизый? Вдруг, там действительно – золотая жила? Оливковый цвет стены указывает на наличие в местных породах минерала оливина, а он часто встречается рядом с золоторудными месторождениями. Чем чёрт не шутит? А еще пословица народная есть: никогда не знаешь – где найдёшь, где потеряешь. И вообще, надоело по этой Чукотке слоняться, оставляя за собой трупы – и своих, и чужих. Хорошо бы все проблемы решить сразу – в один удар. Раз – и готово!» – размечтался Ник. – «Доберёмся до Анадыря, доложим Курчавому: так, мол, и так, поставленная партией и правительством задача полностью выполнена. Принимай, страна, в свои закрома золото чукотское…»

Помялся ещё, конечно, для солидности, муки сомнений на лице изобразил и объявил своё командирское решение, мудрое и окончательное:

В глубине души он и сам понимал, что мальчишество это глупое, сопряжённое с нешуточным риском, но ничего не мог с собой поделать. Как можно спокойно пройти мимо явной тайны, так и не попробовав разгадать её? Или мимо загадочной двери, так и не подёргав за медную дверную ручку, покрытую благородной патиной веков?

Сизый отправился на самый солнцепёк, где с помощью охотничьего ножа и монтировки произвёл лёгкую раскорчёвку местного куруманника.

Назад вернулся с целой охапкой длинных берёзовых корней, из которых Айна изготовила три метровых «плетёнки». Кончики этих кручёных цилиндриков Ник намочил в бензине – вот, по заверениям Айны, и готовы первоклассные факелы.

С собой взяли только оружие: Ник и Сизый – винчестеры, ну и по гранате на брата, ясен пень, Айна – своё ружьишко одноствольное.

Перед входом в пещеру подожгли факелы, Сизый троекратно перекрестился, Айна, немного посомневавшись, последовала его примеру, Ник ограничился плевком через левое плечо.

Айна не соврала, эти тундровые факелы очень даже хорошо освещали путь: неровные стены, сводчатый потолок пещеры и каменный, идеально гладкий пол, местами даже скользкий. Коридор шёл под уклон строго по прямой, метров через сто с потолочного свода стали свисать причудливые каменные наросты, напоминающие зимние сосульки.

«Сталактиты? Сталагмиты?» – попытался вспомнить Ник.

Ещё через минуту вышли в подземный зал, размеры которого даже при ярком свете факелов сразу было трудно оценить: высота свода – со взрослого жирафа, а вот ширина и длина не определялись – факелы рассеивали мрак только метров на двадцать – двадцать пять.

Ник, держа в вытянутой руке факел, медленно пошёл вперёд, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. А смотреть-то надо было под ноги: зацепилась нога за неведомую преграду, равновесие нарушилось, и растянулся Ник во весь рост на каменном полу. Коленку больную дополнительно ушиб, факел из руки выскользнул, откатился в сторону и потух. Лёха тут же подбежал, помог подняться, Айна факел нашла, заново подожгла – от пламени своего.