Другая жизнь. Назад в СССР (СИ) - Шелест Михаил Васильевич
— Ха-ха, — рассмеялся мой внутренний голос. — Хрен тебе, а не удары ногами. Хотя, передний удар если высоко не поднимать ногу можно наработать быстро. Зато руками…
Раз, два, три, четыре! Аге, сото, учи, гедан! Ух ты! Я и названия знаю! Аге, сото, учи, гедан! Аге, сото, учи, гедан! Аге, сото, учи, гедан!
Я делал по четыре блока каждой рукой, по очереди. Встал перед зеркалом в прихожей. Аге, сото, учи, гедан! Аге, сото, учи, гедан!
Красиво получается. Кокуцу-дачи и шуто ребром ладони! Бли-и-ин! Как классно!
— Пошире кокуцу дачи и пониже. Локоть опусти! — сказал внутренний голос.
— Да пошёл ты! — сказал я ему. — Будет мне тут указывать! Я сам с усам!
Но пониже и пошире всё-таки сел. Красивое это каратэ. Бац по двери. Ой, млять! Больно-то как! Кулаком, а больно. А они и ребром ладони деревья рубят, как топором. Как Колот Валерка показывал? Ага. Это, получается, вроде блока сото уке, только ребром ладони и по шее. Уже не блок, а удар.
Правой хэч! Левой хэч! Вот так бы я сегодня Балдину? Хэч-хэч! Все бы точно охренели!
— Ага, — сказал внутренний голос. — С боков шеи проходят сонные артерии и ярёмные вены. Да и мышцы можно так отбить, что голова долго будет на бок клониться. Нужен тебе такой Балдин в школе? Немой укор, ха-ха! А так, посипит недельку и пройдёт.
Это я так называю его 'внутренний голос, а на самом деле, это было просто мелькание моих мыслей. Моих?
Я ещё немного помахал руками, выполняя разные движения из формальных упражнений, не особо заморачиваясь стойками перед трюмо, и сам себе очень понравился. Меня как-то вдруг перестало заботить то, откуда это всё на меня свалилось: память, знания, умения. Да, пофиг! Мне с этим хорошо! Решил я тогда. И принял упор лёжа. На ладонях. Отжался от пола десять раз, потом понял. Не-е-ет так не пойдёт. Опёрся кулаками в палас и отжался ещё десять раз. Кисти у меня были прокачаны будь здоров. Захваты за куртку — наше всё! Ещё десять! Нормалёк! Ещё десять! Полёт нормальный!
Сел на пол и посмотрел на две первые косточки пальцев правого кулака — красные и плоские, левого — аналогичные. Нормально! Я знал, что это — нормально и через пару месяцев на этих суставах… Не на косточках, а на суставах нарастут мозоли. Ну… Может не через пару месяцев, а через полгода-год. Ха-ха… Смотря сколько раз в день отжиматься. А я буду отжиматься очень много раз. А-а-а! Я хотел разбивать этими кулаками кирпичи. Много кирпичей!
— С дуру можно и хрен сломать, — услышал я свой внутренний голос.
— Логично, — ответил сам себе.
Та-а-а-к… Наклоны к ступням — это мы на самбо каждую тренировку делаем. А если одну ногу загнуть назад. О-о-о! Это уж интереснее. Хорошо-то как тянется тело. А если наоборот, одну ногу под себя? О-о-о… Довернуть бедро вытянутой ноги, а корпус развернуть наоборот. О-о-о… Какой кайф! Тоби ёко, нафиг, гири! Склонится боком к вытянутой в сторону ноге. Провернутся в сторону поджатой ноги и сделать упор ладонями. Выпрямить согнутую ногу. Провернуться дальше, согнуть левую ногу и выполнить комплекс с поджатой левой ногой.
Глава 3
По поводу английского была такая история… С пятого класса нас учила англичанка с очень не требовательным подходом к обучению. В восьмом классе нас разделили на группы и я попал к очень строгой учительнице Галине Фёдоровне. Она была очень требовательной и я стал двоечником, потому что, как оказалось, английского я не знал. Не совсем двоечником, конечно, н о тройки в четверти у меня были с такой натяжкой, что «трещали по швам».
Я стал «дёргаться», как уж на сковородке. И даже в школьной библиотеке взял пластинки с уроками английского. Но помогало мало. И тут, в той же библиотеке мне попался журнал «Юность» за семьдесят пятый год с повестью «Милый Эп». В ней главный герой школьник влюбляется в девушку, и та подсказывает ему методику изучения английского языка. И сама повесть мне понравилась, и методика тоже.
По этой методике я наделал карточек со словами и фразами и разбросал их по квартире и иным «санузлам». И мои познания английского резко сдвинулись в положительную сторону. Главное, как я понял, — это хороший словарный запас, минимальные понятия грамматики и набор стандартных фраз.
Уже к окончанию второй четверти я выходил на твёрдую тройку и в устремлениях своих не останавливался. В той своей жизни, про которую я ещё не прожил, но которую теперь помнил, почти всё, но прятал эту память от себя за семью замками, я сдал экзамен по иностранному языку на «отлично», потому, что буквально полюбил английский язык. И мог почти свободно на нём изъясняться.
Теперь моя «старая память» ничего нового подкинуть мне не могла, ибо забыл я иностранщину. Не нужна она мне была. Помнил, что когда-то знал, но вспомнить было абсолютно не чего. Я даже посмеялся над самим собой, растерявшим все свои знания, кроме истории, к концу жизни.
Ну ещё каратэ и самбо знал и почти умел и под свою «сраку лет», потому что занимался ими всю жизнь. Правда, что то тело, как я теперь понимал, не могло нормально повторить, что это тоже не могло, так как не было правильных растяжек и к ударной технике готово не было. Но тело было сильным. Три года самбо — это уже прилично, чтобы набраться и силы, и умения.
Оставив свои ужимки и прыжки поеред зеркалами, я открыл учебник английского и стал читать текст про «Ленинский комсомол». Англичанка завтра обязательно меня заставит читать какой-нибудь отрывок и переводить. А то и два, кхе-кхе…
По ходу чтения я стал выписывать незнакомые слова и их набралось приличное количество. Какое-то «aim», оказавшееся «целью», потом — «carry out», оказавшееся «выполнять» взбесили меня, хотя ещё вчера я бы просто выписал их и стал учить. Сегодня я на себя был зол, потому, что от «прошлого» английского не помнил ни чего. Как, кстати, не помнил ничего и из других школьных предметов. ничего ктоме того, что знал ещё вчера и позавчера.
— Толку то с тебя, дурака старого, — подумал я и сам на себя обиделся.
Из незнакомых слов и некоторых фраз я сделал карточки, прикрепил их над письменным столом и взялся за ненавистную во все года, хоть в прошлые-будущие, хоть в эти — химию. Задали параграф пятьдесят пятый «Кремний»… Второй,…… по распространённости в земной природе элемент, после кислорода. На долю кислорода, оказывается, приходится одна вторая массы земной коры, а на долю кремния половина от второй половины. О, как!
— Не знал, — подумал я, удивлённо дёрнув головой. — Та-а-а-к… Четыре электрода, как у кислорода, но более удалены и хуже связанны. И что это значит? Хм… В периодической таблице граничит с металлами, поэтому имеет свойство как не металлов, так и металлов. Хм… И где это применяется? О! Кремний относится к полупроводникам! Я писал про полупроводники. Точно! На основе кремния изготовляются транзисторы и микросхемы.
— Та-а-а-к… Сгорает в двуокись… О! Тут и написано про полупроводники в солнечных батареях, а это — почти процессор.
— Что такое процессор? — спросил я сам себя.
— Потом, — отмахнулся я и продолжил читать про кремний. — Та-а-а-к… Кислородные соединения.
Прочитав, я написал формулы и понял, что, в принципе, могу и рассказать. В общем-то не так уж и много. А если вникнуть, то… Э-э-э… Не хотел я вникать в химию никогда не хотел. И сейчас не хочу. Да-а-а… А надо… Хотя бы прочитать.
— Ага… Это ты пока такой бодрый, — сказал я сам себе. — А книжку почитать? Вон Клиффорда Саймака почитать дали.
— А-а-а! Херня! — прервал я сам себя. — Нехрен на глупости отвлекаться.
Тут я понял, что эту книжку уже читал, так как не то что помню примерный сюжет, а просто имеется устойчивое ощущение — «читал». Перечитать, как говорится, можно, но по ходу сюжета всё уже будет знакомо. Там про каких-то пришельцев, которые принимали форму людей по маленьким куколкам[1].
— Та-а-а-к… Электродинамика… Это я знаю, но почитать по диагонали надо. А то буду, как Киса Воробьянинов по-немецки… Ага… Два знака… Элементарный заряд… Заряженные тела… Фигня вопрос! Электризация тел… Закон сохранения электрического заряда. Фигня!
