Зодчий. Книга I - Юрий Александрович Погуляй
— Дамы и господа! Прошу минуточку внимания, — подал голос конферансье. — Мы очень рады приветствовать вас на церемонии распределения наших выпускников. И сегодня у нас для вас сюрприз! Сегодня результаты работы комиссии зачитает Его Сиятельство князь Вершинин! Прошу вас, дамы и господа, поприветствуем Верховного Зодчего его Императорского Величества.
Иван Михайлович встал со стула, приветствуя князя Вершинина аплодисментами. И весь зал поднялся вместе с ним. Пожилой Зодчий неспешно вышел на сцену и чуть прикрыл глаза рукою, защищаясь от софитов. Улыбнулся вслепую и, не глядя, взял протянутую конферансье бумажку. Несмотря на высокий ранг в иерархии Зодчих — вёл он себя очень просто.
— Добрый вечер, добрый вечер! Ах, как приятно выйти на эту сцену в такой знаменательный день. Приятно видеть всех вас здесь, и особенно приятно по-прежнему наблюдать как много молодых и красивых людей выбирают стезю Зодчего. Без нас, а теперь уже и без вас, жизнь и развитие Империи невозможны. Спасибо вам.
Снова шквал аплодисментов, которые князь принял с отеческой и будто бы смущённой улыбкой. Наконец, Вершинин жестом оборвал овации.
— Сегодня все мы традиционно ждём вступления на службу государства лучших его учеников. Я польщён оказанной мне честью зачитать вам распределение лучших учеников Академии. Тех, чьи таланты особенно нужны нашей Родине и кто доказал своё право занять важнейшие посты в начале своего пути техноманта! Доказал не словами, а делом!
А точнее тех, кто получит места в столице, подумал Иван Михайлович и незаметно скрестил пальцы, на удачу. Последний год Миша учился очень хорошо. Взялся, наконец, за ум, ведь прошлой весной его вообще собирались отчислять! Отцу пришлось задействовать все свои покрытые пылью связи, чтобы удержать сына в числе студентов Академии. Плюс задолжать много денег очень разным людям. Ох, не к ночи будут они упомянуты. Иван Михайлович даже обернулся, опасаясь увидеть своих кредиторов.
Но ради детей родители делают многое, и Миша почувствовал заботу семьи, не иначе. Потому что после того момента никаких сложностей с учёбой у него не возникало. Рекомендации Академии, отличные оценки в дипломе, достойная репутация — у сына сейчас были все шансы получить хорошее место.
Иван Михайлович даже размечтался немножко. Вот бы сыну удалось закрепиться в самой Москве! Да, на третьих ролях будет служба, но это всегда опыт, очень высокое жалование и прекрасные рекомендации после! Развитие Дара в столицах проходит быстрее, а чем выше ранг, тем больше возможностей. Да и Селиверстов так и вовсе от зависти зачахнет! Попомнит ему Иван Михайлович слова про «никудышного отпрыска».
Баженов заметил, что сын даже не слушает князя. Миша задумчиво крутил бокал с шампанским в руке и на сцену по-прежнему не смотрел. Отец проследил за его взглядом, думая, что юноша наблюдает за какой-нибудь красавицей, но увидел лишь картину на стене банкетного зала. Императорская охота, где Его Величество в парадном одеянии стреляет во вставшего на дыбы монстра Изнанки. Благородный лик правителя Российской Империи был спокоен и светел, а искажённая мутациями фигура немецкого рейтара наполняла дрожью. От картины веяло жутью какой-то, Иван Михайлович содрогнулся и перевёл своё внимание на выступление.
Он ждал имя Миши с неистовой надеждой. Но… Сына среди тех, кому повезло оказаться в столичном регионе — не оказалось. А те студенты, кто поднимался на сцену за поздравлениями — в основном принадлежали к именитым родам из той самой столицы. Ладно, ничего страшного. Ничего страшного. Есть ещё Петербург. Есть Мурман! Есть Екатеринбург, есть много богатых городов черноморского побережья. Да и в Сибири хороших мест хватает! Ничего…
Иван Михайлович одобряюще улыбнулся супруге и сыну, мол, ничего, всё нормально. Миша тепло ответил, будто бы сам отца подбодрить захотел.
— Столичные штучки всегда оседают поближе к трону, — тихо сказал ему Иван Михайлович. — Делать там нечего. Не переживай.
Тот и не переживал. В отличие от отца.
Когда закончилось распределение по всем более-менее известным местам — Баженов улыбался скорее натянуто, чем искренне. Бургомистровы за соседним столом уже поздравляли сородича с назначением в Петербург. За спиной Васильковы радовались посту в Новосибирске. Да и почти всё окружение вокруг стола Баженовых пребывало в праздничном настроении. И на семью уральских купцов уже косились. Один из получивших назначение юношей даже повернулся к их столу с нескрываемой злорадной усмешкой, но встретившись взглядом с Михаилом — поперхнулся и торопливо отвернулся.
Иван Михайлович снова погладил ладошку супруги. Жена побледнела, но эмоции сдерживала. А Миша… Миша сидел с постным видом, будто бы его судьбы вся эта церемония не касалась.
— Ничего… — промолвил Иван Михайлович. — Ничего! Служба Императору нужна в любом месте, куда распространяются границы наших земель! Что бы там ни было, Миш, это всегда будет на пользу. Ты получишь достойное место, я уверен!
Сын кивнул.
Ещё троих выпускников — все, как на подбор, смазливые девочки — отправили на Аляску. Должно быть, поднимать моральный дух тамошних суровых поселенцев. А одного парня, из собратьев Миши на отчисление в прошлом году, назначили на обмен опытом в какой-то городок в пустынном Техасе. Та ещё дыра. Шестерых аутсайдеров распихали по сибирским провинциям, причём одного из них прикрепили к месту в ста километрах от Златоуста, у рудных предприятий. Совсем рядом с деревней Баженовых.
Иван Михайлович сидел раздавленный, ведь про это место он знал, и был уверен, что в худшем случае Мишу отправят именно туда: создавать и поддерживать добычу магнезита. Развитие узкоспециализированное, Колодец слабый, но занятие весьма полезное для имперских мануфактур. Плохое назначение, но терпимое, и к дому поближе. Беда в том, что ничего хуже такой перспективы Иван Михайлович и не представлял для своего сына. Но Миша не получил даже этого.
Да, Селиверстов изольётся в желчи теперь. Какой позор…
Он взял бокал, чувствуя, как дрожат пальцы. Обнаружил, что шампанского там уже нет. Покрутил шеей, в поисках официанта. На сына Иван Михайлович старался не смотреть.
— И, наконец, последний наш выпускник, — проговорил со сцены князь Вершинин. — Михаил Иванович Баженов.
Как же сухо во рту. Иван Михайлович потянул галстук, ослабляя его. Дышать было нечем. Со всех соседних столов в сторону его семьи были обращены любопытствующие и сочувственные взгляды
Михаил же поднялся из-за стола.
— Всё будет отлично, — сипло сказал сыну Иван Михайлович, а тот лишь подмигнул в ответ
