Алекс - Лекс Мираж
Утолив жажду, я понял, что у меня есть еще одна проблема, а именно грязь, которой были покрыты мое тело и одежда. Мне срочно требовалось помыться и постирать. Одри куда-то вышла, и я, воспользовавшись ее отсутствием, ускользнул из дома. Когда мое сознание свободно путешествовало по этим местам, я видел реку и запомнил, где она находится.
Лачуга, которую Бренна и ее семья считали своим домом, находилась почти на самом краю деревни, поэтому я смог свободно выбраться к реке, не встретив по дороге ни одной живой души. Добравшись до цели, я прошелся вдоль берега в поисках подходящего места для купания. И мне почти сразу повезло. Я наткнулся на небольшой песчаный пляжик. Пляжик, кстати говоря, я заметил совершенно случайно и то только потому, что был совсем рядом с зарослями, скрывавшими его.
Берег был пологим, но со всех сторон заросший ольхой, ивой и неизвестным мне кустарником. В общем, место было что надо. Заметить меня в этих зарослях было невозможно ни с этого берега, ни с другого. Я нарвал на берегу мыльниц, не знаю, как правильно называются эти цветочки, знаю только, что они неплохо мылятся и при необходимости они могут заменить мыло. Положив собранный букет на песок, я стащил с себя одежду и пошел к воде. То, что одежда была не из моего времени, а из четырнадцатого века, меня совершенно не удивило, я решил, что из-за перемещения во времени она изменилась, в общем, не придал этому значения. Вода манила к себе чистотой и прохладой, и мне совершенно не хотелось сейчас размышлять об одежде.
И вот я подошел к воде, вдруг я увидел в ней отражение молодого человека, я быстро оглянулся по сторонам, но кроме меня на берегу никого не было. Я вновь посмотрел на воду, решив, что в первый раз мне все померещилось. Но из воды на меня все так же смотрел молодой человек лет двадцати с каштановыми волосами и голубыми, грустными глазами. Я решил, что схожу с ума.
Вновь окинув берег взглядом и никого не обнаружив, я сел на песок. Голова начала жутко болеть, а в висках запульсировало. Я начисто забыл о стирке и купании, отражение в воде мне не давало покоя, шок, который я испытывал в этот момент, начисто лишил меня возможности думать.
Дальше все было как в мультике про енота, который испугался своего отражения в пруду. Я на четвереньках подполз к краю воды и осторожно в нее посмотрел. Из реки так же осторожно на меня глядел все тот же молодой человек. Я отполз обратно. Затем я встал на ноги и отломил ветку от ближайшего дерева. Нет, конечно, я не собирался драться с отражением в воде, мне просто нужно было убедиться, что тот парень – это я сам.
Ветку я специально выбрал кривую со множеством ответвлений. Прежде чем вновь подойти к воде, я внимательно изучил ветку, стараясь запомнить каждый ее листик. Когда отломанная мной часть растения запечатлелась в моей памяти, я на негнущихся ногах вернулся к реке. Теперь отражение показывало мне ветку дерева. Пересилив себя, я внимательно рассмотрел отражение ветки, в том, что она была идентична моей, сомнений не было.
Я откинул ветку в сторону, отражение парня сделало то же самое одновременно со мной. Вновь усевшись на песок, я попытался найти разумное объяснение этому феномену, но ничего путного на ум не шло. Вспоминались какие-то сказки, фильмы, легенды об источнике вечной молодости, но никакого научного объяснения тому, что происходит, не было, разве что я сошел с ума и все это плод моей больной фантазии.
Блошиный укус вернул мне чувство реальности, и я вспомнил, зачем пришел на реку. Опомнившись, я решил рассмотреть себя. В нашем времени у меня на правой руке на мизинце не хватало одного фаланга. Его мне оторвало, когда я упал с мотоцикла. Но здесь и сейчас с моим мизинцем все было в порядке. Еще у меня был шрам от аппендицита, но не на этом теле, здесь никаких шрамов не было. Да и само тело было непривычно худым, я бы даже сказал, болезненно худым.
Набравшись мужества, я вновь подошел к воде, чтобы рассмотреть отражение и постараться принять тот факт, что я теперь просто крестьянин из четырнадцатого века и моя жизнь ничего не стоит. Кроме этого, нужно было все-таки помыться и хоть как-то постирать одежду. Заходить в воду было страшно, ноги не слушались, если честно, я паниковал.
Не могу передать, каких усилий воли мне стоило перебороть себя и начать воспринимать реальность такой, как она есть. Слабая надежда на то, что меня отсюда скоро вытащат, не давала мне совсем пасть духом. Я осторожно вошел в реку, спуск был пологим без обрывов, мне казалось, что отражение того парня, чье тело было занято мной, накинется и утащит меня под воду. Но ничего подобного не происходило. Из реки на меня все так же смотрел молодой человек, только теперь его взгляд казался напуганным.
Зачерпнув в ладоши прохладной воды, я умыл лицо. Рябь на воде размыла отражение, некоторое время мне не удавалось увидеть свой новый образ. Но вскоре вода успокоилась, и я вновь встретился с взглядом грустных голубых глаз, страха в них уже не было, только любопытство. Как мог, я осмотрел свое новое тело и наконец-то нырнул в прохладную чистую воду реки.
Вниз по течению стоял замок, в котором работала Бренна, вспомнив о ней, я понял, почему она считает меня своим сыном. Совесть больно кольнула мою душу. Теперь я считал себя обязанным вытащить ее и всю свою новую семью из нищеты. Способов в четырнадцатом веке для простого человека разбогатеть практически не было, но ведь я был не совсем обычным крестьянином, а значит, мог найти выход.
