Древесный маг Орловского княжества 3 - Игорь Павлов
— Уборщика нового нашли? — Всё же услышал за глаза от одного здоровяка.
Но удержался от ответа, потому что Морозовой обещал не чудить. Придётся строить из себя паиньку какое–то время, пока не разберусь, что к чему.
Мантию болотного цвета напялил, в таких все паладины и ходят, только знаки на груди показывают градацию по курсам. Как увидели меня в коридоре, начали уже откровенно ржать.
По пути до столовой адептов выползло много. В основном парни, потому что общаги мужские с этой стороны находятся, но мелькают и девицы. Одни ученики спешат куда–то, другие кучками стоят, тусят на лавках, за кустиками в зале с фонтаном шушукаются, спускаются с лестниц и выходят с переходов. Маги–адепты в мантиях синих разных оттенков с красивыми и золотыми узорами и эмблемами красочными. Из–под приоткрытых и завёрнутых в плащи мантий кофточки да рубашечки белые вижу. У девочек синие и серые юбки строгие донизу, у парней бордовые штанишки со стрелками. Все опрятные, милые по первому впечатлению. У всех сумочки однообразные наперевес. Один я, как раздолбай, со своей походной.
Паладины в болотных мантиях мелькают, их тут раза в четыре меньше. Прослеживается явно выраженное деление по принадлежности. То есть паладины отдельно от других держатся. Маги определённых стихий своими кучками. Где постарше курс, там уже вперемешку общаются.
Пока иду, одни запоздало с удивлением смотрят, другие откровенно пялятся, третьи посмеиваются за спиной. Студенты, щеглы, совсем ещё дети. Мужественными лицами похвастать тут, видимо, могут только паладины. Ну и старшекурсники из магов.
Ищу глазами Ясмину и в то же время делаю вид, что никто не интересует, глядя строго прямо и двигаясь уверенно в столовку, до которой надо от одного конца Академии в другой пройти. И путь нихрена не близкий!
Выхожу в главный зал, где народа толпится ещё больше. Похоже, здесь главный пункт сбора групп. Уже с противоположного крыла, где столовка, девушки тянутся. У них как раз общаги с той стороны. Профессора мелькают, с которыми быстрыми кивками здороваются все подряд. А те в ответ высоко и надменно держат свои рожи и спешат по лестнице наверх.
Минуя толпу, ближе к основной лестнице прижимаюсь. И замечаю Ясмину! Секунды на три мы разминулись, по профилю её узнал. Уф, красотка! Похоже, со стороны женского общежития шла, завернула направо и по ступенькам стала подниматься с толстушкой, которая меня подбешивает ещё с прошлого раза.
Сердце забилось часто–часто, меня прямо магнитом за ней потянуло. Вижу, как лица стоящих парней у перил снизу поворачиваются за ней, некоторые откровенно облизываются.
— Это Ясмина, смотри, Ясмина пришла, — шепчутся щеглы.
Стараюсь не бежать, навстречу спускаются адепты, причём так нагло прут, что подмывает броском через себя им помочь спуститься ещё быстрее. Обхожу, расталкиваю. А они уже шеи свернули, изучая мою девочку сзади.
— Невежа, — фырчат на меня ещё. — А это что за чучело⁇
Держусь из последних сил, чтоб головами детишек не постукать.
Вижу, как Ясмина к золотому Монолиту отличников подходит, а там её два шныря из шайки Макса встречают! Да с такими расплывающимися рожами, что хочется заржать. Это белобрысый гусь Таислав, племянник нашего князя, которого я в Лавке магической уронил, и светленький Ростих, который меня молнией долбанул исподтишка уже на стрелке.
Со спины вижу, как моя девочка кивает им сдержанно и теряет к петушкам интерес. Те начинают болтать, смеяться сами с собой. А она к Монолиту в упор подходит и что–то там высматривает, ведя пальчиком по тексту.
Что ж, у каждого своя цель, своя мечта. Эта красотка хочет быть лучшей в учёбе, здесь нет ничего предосудительного.
Кажется, гусь на меня вот–вот взглянет. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Потому что нельзя мне сейчас их трогать. А если они что–то вякнут при Ясмине, то придётся хотя бы рты им порвать.
До столовки, довольно большой, дошёл с прискоком. Вчера вечером шаром покати, а сегодня утром очередь до середины зала тянется, и четверть столов уже занята. Встал скромно в конце. И вскоре заметил, что тут первокурсники и стоят, а наглые старшаки в обход сразу к подносам у ленты подходят, оттесняя лохов. Минут пятнадцать постоял так и задолбало.
Пошёл вперёд и подвинул первокурсника.
— Ты чего, паладин недоделанный? — Фыркнул щегол.
— А ну пшёл обратно, — рыкнул ещё один парнишка, стоящий за ним. Оборачиваюсь. Сразу пять рожиц подростковых на меня уставилось, из них две девочки.
— Невежа, — пропищала одна и заморгала часто.
Ой, какие злюки.
— А ну цыц, мелкота, — бросаю с оскалом. — Давно по столовке не летали?
Всё, пачки сразу закрылись, глазки забегали. Теряю к ним интерес, ставя поднос на ленту. Вроде деревянный, но такой лёгкий, что пластиковый. Хм, нам в хозяйстве такие бы пригодились.
Изучаю прилавок со всякими вкусностями. Ничего себе ассортимент! По мере продвижения набрал полный поднос: кашу рисовую с маслицем, омлет, огурчики, бекон поджаренный, сырок. Из сладостей парочку корзинок с белым кремом. Хрустящую булочку ухватил, чёрного чая из самовара налил ароматного. Хе, в этой академии учиться можно даже просто чтоб вкусно кушать каждый день.
Пять девок бойких, работающих на раздаче, смотрят на меня недоверчиво и с подозрением. Что? Это вчера я поскромничал.
На кассе в виде стола со свитками и счётами тётка лет пятидесяти с бровями, как у филина. Смотрит на меня вопросительно. В первый раз на ужине я ей даже перстень продемонстрировал, забыла что ли?
— Барон Суслов Ярослав Дмитриевич, в списке, шестой свиток, — подсказываю деловито.
Малолетки посмеиваются позади, снова распоясавшись. Впереди второкурсники с ухмылками поглядывают.
— В шестом свитке не такое довольствие, — заявляет кассирша, сверля меня взглядом. — Кашу, сыр оставляй, остальное обратно выкладывай. Ещё яйцо варёное положено. Бирки не читаешь, новенький?
— А он не умеет, небось, — посмеиваются пиздюки.
— Вот же разогнался, — хихикают девочки. — Такой тощий, а обжора.
Смотрю на посмевшую открыть рот толстушку, сразу затыкается, отворачиваясь.
— Я доплачу, сколько? — Рычу на тётку.
— Ха, — отбросила надменно гриву немытых русых волос та и за счёты взялась, защёлкав камушками живенько, а затем объявила: —
