" Всехние" дети детского дома. - Наталья Алексеевна Добровольская

В этот момент они так напоминали сценку из мультика про озорную девочку и большого добродушного медведя, который обожали многие дети, да и взрослые в будущем, что девушка улыбнулась и, вспомнив имя девчушки, совпадающее с именем героини, все же решила вмешаться и проговорила тихонько, подходя поближе:

- Маша, ты бы спросила у Максима Дормидонтовича, можно ли тебе к нему на колени, вдруг ему трудно.

- Я не Маша, а Маруся, - четко выделяя трудный звук, проговорила снисходительно девочка.

- А раз дяденька молчит, значит, можно! - и она все же завершила задуманное и притихла, прижавшись к мужчине.

А тот прошептал:

- Не трогай ее, Наденька, пусть сидит, - на что девчушка, поерзав, уселась еще прочнее, и, придвинув к себе и своему мягкому «живому стулу» две конфетки, уточнила:

- А правда, что сам товарищ Сталин эти конфеты нам передал?

- Правда!- подтвердил мужчина, и Маруся с удовольствием засунула конфетку в рот и, бережно расправив фантик, объяснила, что хочет сохранить его на память.

Тут и остальные дети стали разбирать конфеты и фрукты, а Айгуль с удовольствием откусила кусочек яблока и тихо проговорила, как бы сама себе, но Надя услышала:

- Домом пахнет.

Она сидела рядом с шофером певца, но совсем его не стеснялась, и уже привычный платок не был повязан на голове, а лежал на плечах, что очень порадовало Надю, значит, привыкла она совсем к новой жизни.

- А как вас зовут? - обратилась Маруся к мужчине, и, услышав нужное, продолжила:

- Максим Доминонович! - девчушка старательно пыталась выговорить трудное отчество певца, но, не справившись, сказала:

- Дяденька Максим, можно я вас так называть буду, а то отчество у вас такое трудное, - и мужчине только и оставалось, что кивнуть, соглашаясь, а девочка уточнила:

- А вы, дяденька Максим, почему конфету не едите?

- Нельзя мне, деточка, болезнь у меня противная, при ней сладкое есть врачи запрещают, - сконфуженно объяснил мужчина, который, действительно, давно страдал сахарным диабетом.

- Жалко! Тогда можно, я вашу конфетку возьму, потом кого-нибудь угощу? Ведь каждому хочется не простую конфету, а от самого товарища Сталина, – проговорила девчушка удовлетворенно, а Надя села на место, решив, что вмешиваться дальше не стоит, и заговорила, оглядывая всех:

- Понимаю, что всем не терпится узнать, как так получилось, что я попала в гости к самому товарищу Сталину. Но тут лучше расскажет наш гость, знаменитый оперный певец, Максим Дормидонтович Михайлов, - и она показала на мужчину, на которого все посмотрели уже более пристально.

- Так вы такой знаменитый? И это вы про нашу Надю товарищу Сталину рассказали?- уточнила Маруся.

- Получается, я, - сконфуженно произнес мужчина.

- Как ты там, Надюша, говорила: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда»? - повторил Михайлов запомнившуюся фразу.

- Вот и я хотел, как лучше, очень уж мне понравилась песня, которую на концерте Глафира пела, запомнил я ее, и при случае Иосифу Виссарионовичу напел, а тот, конечно, стал выяснять, откуда такая песня и кто ее сочинил. Так я про Надю и рассказал, но никак не думал, что именно сегодня, да еще и так внезапно, ее на дачу привезут. Но ваша Надя молодец, и песню очень хорошую новую спела, и с товарищем Сталиным разговаривала уверенно.

- А нам ты песню споешь, которую товарищу Сталину спела? - обратилась девчушка к Наде, а остальные дети внимательно молча слушали бойкую девочку, которая вовсе никого не смущалась.

- Обязательно, только не сегодня, да и Максим Дормидонтович обещал с Глафирой позаниматься, голос ей поставить.

- Обещал, не отказываюсь, - и мужчина внимательно посмотрел на молчавшую все время девушку, которая явно не ожидала увидеть знаменитого певца так быстро и так близко.

- А со мной позанимаетесь? Я тоже петь люблю! Вот послушайте: «Во поле береза стояла, Во поле кудрявая стояла, Люли-люли, стояла, Люли-люли, стояла», - на одном дыхании, но очень точно и верно, пропела мелодию эта необыкновенная девчушка, а все даже ей зааплодировали.

Надя, Глафира и Максим Дормидонтович переглянулись, и чуть ли не хором проговорили:

- Обязательно позанимаемся!

На этом официальная часть закончилась, все вполне удовлетворились объяснениями Михайлова. Посидев немного, все взрослые вышли изо стола, оставив детей, которые стали вести себя свободно, уже не стесняясь, с удовольствием угощаясь вкусными деликатесами «от самого товарища Сталина».

Попросив Тракторину присматривать за детьми, подруги вышли в коридор, провожая Михайлова и Ивана, который также был удивлен увиденным не менее своего начальника.

А мужчина шел задумчивый, глубоко уйдя в свои мысли, и только на крылечке он спохватился:

- Надя, девушки! Можно я к вам не только на занятия, но и просто так в гости буду ездить? Мы с моей Матушкой давно о маленькой девочке мечтаем. Наши сын с дочкой уже взрослые, сынок Игорь, ему уже девятнадцать, тоже певцом мечтает стать. Доченька Валентина, ей семнадцать, к нашему удивлению, химией увлеклась, тоже студентка.

У них свои друзья, заботы, а тут у вас я прямо душой отдохнул. Да и признаюсь честно, зацепила меня крепко эта девчушка, на сердце сразу легла. Как она к вам попала, есть ли у нее кто родные, не знаете? - взгляд большого мужчины был по-детски трогательным, просящим.

Надя потерялась, она ведь просто не успела ознакомиться с делами детей за всей этой чехардой событий.

Выручила, как всегда, Сима, которая уже смогла многое узнать про судьбы ребятишек:

- Нет у нее никого, подкидыш она, в маленьком городке далеко отсюда на крыльце роддома оставили, там и выкормили сердобольные мамочки, а потом в Дом Малютки попала, а позже в детдом отправили. Фамилия Сиротинина, а имя она сама себе придумала, все Мася шептала, вот и назвали Машей, а потом Марусей стала себя называть. Девочка боевая, как видите, но добрая и компанейская.

- Это точно, такая бойкая нигде не пропадет,- поддержал девушек Иван и продолжил:

- Вы вот что скажите, девчата, чем помочь надо? Продукты, вещи, игрушки?

- Это все есть пока, да и мы многое уже подкупили. А помощь нам нужна, особенно по хозяйственной части, завхоз хороший нужен, повариха, даже сторожа, и того нет. Пока эти дни сами справлялись, и готовили детям, и ночевали