Капитали$т. Часть 5. 1991 - Деметрио Росси
— Да? — сказал Матвей недоверчиво, но заинтересованно. — А за пивом она не бегает, эта машинка импортная?
— Село неасфальтированное, без газа, — вздохнул я. — Тундра! Закажем тебе в Москве машинку! От фирмы «МММ» за рубли! Слыхал?
— Слыхал. Чего ж не слыхал? А ты чего приехал, Леш? Недавно же вроде виделись? Случилось чего?
— Ничего такого, — успокоил я Матвея. — Просто срочно информация понадобилась. Есть такая контора, «Красный мак» называется. Знаешь?
— Ну… — ответил Матвей неопределенно.
— Ну так расскажи, если знаешь! — воскликнул я.
— Ну-у… — протянул Матвей. — Я не помню уже, это Бизон с ними общался. Я сейчас его приведу, он, вроде, в бильярдной был.
— И бильярдная у тебя, — сказал я с хорошо разыгранной завистью.
— А то! — самодовольно ответил Матвей. — От старых хозяев осталась, от строителей. Любили шары погонять. В общем, жди…
Матвей ушел и через несколько минут вернулся в компании долговязого широкоплечего парня с короткой стрижкой.
— Вот он общался с этим «Красным маком». Давай, Антоха. Рассказывай!
— А че особо рассказывать? — пожал плечами парень. — В прошлом году, зимой, они открылись на Карла Маркса. Ну я послал к ним пацанов молодых. Как обычно — узнать, нет ли проблем каких, услуги предложить. А они говорят — не нужны услуги, все нормально у нас. Защищает их Миша Афганец. Ну а мы че? Нам велено лишних разборок избегать… — Парень покосился на Матвея. — А то бы…
— Знаю я твое «а то бы», — недовольно сказал Матвей. — Все, свободен!
Парень вышел, а я вопросительно уставился на Матвея.
— Что за Афганец?
— Миша-то? — Матвей почесал коротко стриженный затылок. — Да нормальный парень. Вменяемый, хоть и афганец.
— Он из военных? — быстро спросил я.
— Ага, — кивнул Матвей. — Офицер бывший, в Афгане воевал, ранения, контузии.
Я выругался про себя. Военные будут сначала стрелять, а потом разбираться.
— Несколько раз с ним пересекались, — продолжил рассказывать Матвей. — Банда у них небольшая, но… Бывшие вояки, жулья нет. И вообще, с жульем у них сложные отношения, насколько я знаю.
— Сложные — это хорошо… — сказал я. — Это мы у Немца разведаем… Чего еще можешь сказать? Про «Красный мак» я понял, кого-то еще крышуют?
— Было несколько таких же контор прибито, — сказал Матвей. — Сейчас уже больше, наверное. А че? Мы к сторонним коммерсантам не лезем, у нас свое хозяйство…
— Что еще об этом человеке скажешь? — спросил я.
— Да говорю же — вроде нормальный. Во времена, когда еще Гусар был, пробивал у меня — если что, вместе от жулья отбиваться. Ну, я обещал помочь, само собой. Да они в «Парусах» все время зависают!
— В «Парусах»… — повторил я задумчиво. — Ну да, все верно.
— А че такое, Леха? — насторожился Матвей. — Какие-то проблемы с этим Афганцем?
— Пока нет, — сказал я. — На встречу зовут хозяева «Красного мака», вот я и выясняю, кто и что…
— Че хотят? — спросил Матвей.
— Бабки вернуть, — усмехнулся я. — Они нам бабки должны, сто пятьдесят штук, по одной сделке. И какое-то предложение у них есть.
— А, ну тогда нормально, — расслабился Матвей. — Но, если что, сразу говори — нам пофиг, афганцы или еще кто! — добавил он воинственно.
— Не сомневаюсь, — кивнул я.
Глава 3
Рестораны девяносто первого года изменились, как и все вокруг. Из них почти полностью исчезла «простая» публика — обычные советские люди, живущие на зарплату и имеющие возможность позволить себе легкий загул после получки. Пару лет назад такой загул можно было устроить рублей на двадцать пять, теперь же, особенно у «частника» с такими деньгами было нечего делать. В государственных кабаках, где цены регулировались, стало как-то совсем убого и пусто — растерянные швейцары не могли понять, что происходит и как теперь брать с посетителей «за впуск». Впрочем, государственный общепит различными правдами и неправдами переводился в частные руки, а частник уже не стеснялся, выставляя цены.
Чтобы прилично посидеть в «Парусах», недавно открывшемся частном ресторане, нужно было рублей двести, но народа все равно хватало — неизбалованные сервисом советские бизнесмены были падки до всего нового. На встречу с людьми из «Красного мака» приехали мы вдвоем с охранником Борей. После некоторых раздумий я решил, что большая свита в такой ситуации скорее демонстрация слабости, чем силы. У входа нас ждал положенный швейцар, но не строгий и неприступный, а добродушно улыбающийся.
— Столик заказывали, молодые люди? — поинтересовался он.
Я просто ответил, что у нас назначена встреча и нас уже ждут. Швейцар склонил седовласую голову, и дверь перед нами распахнулась. В «Парусах» со времени моего последнего посещения этого места, добавилось куртуазности. Полумрак. Свечи на столиках. Сами столики отгорожены друг от друга резными деревянными перегородками. На эстраде скромно одетая девушка играет на скрипке, кажется, Паганини. Играет хорошо. Мой охранник Боря удивлен и смотрит на меня вопросительно. Я загадочно улыбаюсь. Будто из ниоткуда материализуется официант.
— Алексей Петров? — спрашивает он. Я киваю.
— Вас уже ждут, — вкрадчиво заявляет официант. — Пойдемте!
И мы идем за официантом к одному из столиков, за которым двое парней, один помоложе, примерно моих лет, другой постарше — лет под тридцать.
Парни прилично одеты — оба в деловых костюмах, доброжелательны и приветливы. Мы представляемся и пожимаем друг другу руки. Который помладше — Славик. На вид — типичный комсомольский руководитель средней руки. Правда, комсомольские руководители не носят швейцарские часы, стоимостью в несколько тысяч долларов. Постарше — Миша. Похоже, тот самый Миша Афганец, соображаю я.
— Между нами вышло недоразумение, — улыбнулся Славик. — Это мой коммерческий директор виноват. Ну и я, конечно, что таких безответственных подбираю. Вот, чтобы сразу закрыть вопрос, — Славик положил на стол увесистый пакет.
— Хорошо, — сказал я, не притрагиваясь к пакету. — Борис, вы заберите это и отнесите в машину, будьте любезны.
Преисполненный важности Боря взял пакет и чинно пошел на выход.
— Вопрос закрыт? — спросил Славик.
— Полагаю, что да, — кивнул я. — Если все в порядке, то я скажу юристу, иск отзовут.
— Еще раз приношу извинения, — сказал Славик. — Мы с Мишей в отъезде были, в загранке. А этот хрен, коммерческий, без нас тут наворотил! До сих пор его дела всплывают!
— Бывает, — сказал я. — Все нормально, проехали.
— С нормальными людьми всегда все нормально проходит, — улыбнулся Миша Афганец. — А мы о вас слышали, как о человеке нормальном.
— Как о человеке, который оттяпал чуть ли ни половину городской торговли! — весело сказал Славик.
— Этот слух сильно преувеличен, — серьезно сказал я. — Вот прям очень сильно.
— Может, за знакомство? — подмигнул Миша. — По одной, а? Официант!
— Воздержусь, — вздохнул я с хорошо разыгранной
