Цена жизни. Книга 2 - Андрей Стоев

Она, как всегда, была в хорошем расположении духа. Впрочем, вполне ожидаемо — вряд ли она захотела бы прийти на посиделки с нами, будь она не в настроении.

— А знаете, Милана, — заметил я, усаживаясь и придвигая к себе чистую чашку, — по-моему, что-то в вас изменилось. Мне кажется или вы стали заметно сильнее?

— Скорее всего, вы просто стали чувствительнее, — покачала головой она.

— Оба, — коротко сказала Морена.

— Госпожа? — вопросительно посмотрела на неё Милана.

— И то и то, — объяснила она. — Ты стала сильнее, а Кеннер стал лучше чувствовать. И тоже стал заметно сильнее, кстати.

— Вот как? — заинтересовалась Милана. — А у вас ведь совсем скоро аттестация, Кеннер? На какой ранг будете заявляться?

— Анна Максакова намекала на девятый, но я предпочёл ограничиться восьмым. Девятый ранг добавит нам ещё один голос в Совете Лучших, и я решил с этим не торопиться. Пусть люди немного привыкнут к такой перспективе.

— Ваш девятый ранг не даст вам ещё одного голоса, — резонно указала Милана. — Вы его получите только в том случае, если на девятый ранг аттестуется ваша жена.

— Я не могу приказать ей занизить ранг, а сам при этом аттестоваться на девятый, — покачал головой я. — Пусть для неё не будет никаких заметных проблем от заниженного ранга, но мне на её месте в подобной ситуации было бы немного обидно. Наши отношения, конечно, такое легко выдержат, но зачем создавать ненужное напряжение, пусть даже и совсем маленькое?

— То есть она тоже способна сдать на девятый? — слегка удивилась Милана.

— Лана, ты сейчас сказала глупость, — укоризненно попеняла ей Морена. — Посмотри на их связь — видно же, что у них всё общее.

— Действительно, госпожа, — смущённо ответила она. — А кстати, — вдруг пришла ей в голову мысль, — ведь учёба у вас тоже наверняка общая, не так ли, Кеннер? Что выучил один, то знает другой?

Бобровская — это определённо не наша Магда Ясенева. Та за несколько лет так и не догадалась о причине наших успехов в учёбе, а вот Милана всё поняла сразу же, как только задумалась на эту тему.

— Не настолько буквально, Милана, — неохотно признался я. — Но если не вдаваться в детали, то да.

— Не находите, что это несколько нечестно?

— Совершенно не нахожу, — категорически отказался я. — Мы обязаны усвоить знания в объёме программы, и именно это мы и делаем. Конечно, та же Магда Ясенева, узнай она об этом, моментально нагрузила бы нас дополнительно. Но она сделала бы это не для того, чтобы дать нам необходимые знания, а просто чтобы усложнить нам жизнь и доказать, что мы на самом деле неуспевающие.

— Ну, я-то Магду просвещать не собираюсь, — засмеялась Милана. — Пусть сама учится разбираться в таких вещах, если ей это нужно. А я как раз с вами согласна — если ваши особенности позволяют учиться быстрее, то это ваше личное дело. Преподавателя должен волновать только уровень знаний, всё остальное его не касается.

— Не буду скрывать, что могу нормально учиться исключительно благодаря этой особенности, — вздохнул я. — Князь всё больше загружает меня поручениями, до моей учёбы ему вообще никакого дела нет.

— Странно было бы ожидать от него чего-либо другого, — пожала плечами Милана. — Князья все такие, на то они и князья. Но вы всё же смогли при этом серьёзно усилиться, стало быть, повышенная нагрузка помогает.

— Ему гораздо больше помогла эссенция, Лана, — с усмешкой заметила Морена.

— Вы правы, госпожа, — признал я. — Она действительно помогла нам с женой взглянуть на мир по-другому.

— Я вижу, у вас до сих пор имеется структурированная эссенция, — сказала Морена. — Вы всё ещё не разобрались со своим врагом?

— Мы уже разобрались, госпожа. И мы, конечно, хотели бы избавиться от этой эссенции, но пока ищем способ сделать это пусть с небольшой, но пользой. В крайнем случае её можно просто истратить, но жалко выбрасывать такую ценную вещь, не получив хоть что-то взамен.

— Понимаю ваши мотивы, — кивнула она. — Мне тоже было бы жалко. Но всё же не особенно тяните с этим. Вы знаете, чем опасна эссенция?

— Привыкаешь к заёмной силе и закрываешь себе возвышение неумением использовать собственную?

— Да, в основном имеют в виду это, — подтвердила Морена. — Но есть ещё один аспект. Для сознательных пользователей эссенции он большого значения не имеет, они готовы с ним мириться, а вот для вас он может оказаться неприятным сюрпризом. Впрочем, это слишком долгий рассказ.

— Я был бы за этот рассказ чрезвычайно признателен вам, госпожа, — с надеждой сказал я.

— И я тоже, — вдруг добавила Милана и пояснила в ответ на удивлённый взгляд Морены: — Я не собираюсь использовать эссенцию, госпожа. Но я уверена, что это будет интересный рассказ, из которого обязательно что-нибудь почерпну.

— Вот как? — усмехнулась Морена. — Ну, может быть, и почерпнёшь. Хорошо, расскажу.

Я с благодарностью посмотрел на Бобровскую, и она почти неуловимо улыбнулась, прекрасно меня поняв. Именно она была ученицей и преемницей Морены, и если бы не её просьба, то, скорее всего, никакого рассказа и не было бы.

— Что вы знаете о мире Полуночи, Кеннер? — спросила Морена.

— Совсем немного, госпожа, — пожал я плечами. — По сути, знаю только, что это мир эссенции.

— Точнее говоря, это мир Силы, — поправила она меня. — Как вы знаете, в нашем мире нет свободной энергии.

— Нет энергии, госпожа? — удивилась Милана. — Я как-то не особенно интересовалась деталями, — смущённо добавила она.

— Если говорить об энергии в том смысле, как её понимает натуральная философия, то её нет. Воля Госпожи Рассвета кристаллизовалась в материю, и энергия в нашем мире всегда находится в материальной форме. Даже излучение — это всегда поток материальных частиц. Когда любая система переходит на меньший уровень энергии — камень падает, самобег тормозит, чайник остывает, — избыток энергии излучается в виде фотонов, то есть материальных частиц. Свободной энергии нет — мы не можем указать на что-либо и сказать, что вот это и есть энергия в чистом виде. С приходом Силы в