#5 Печать пожирателя - Илья Соломенный
…когда я, преодолев разделяющее нас расстояние несколькими мощными, усиленными воздухом прыжками, оказался рядом, усилил тело (как же хорошо, что за пределами Заставы никто не проверяет, как я обхожусь с энергокристаллами!) — м разрубил всех трёх сволочей — а затем с разворота жахнул огненным хлыстом ещё по трём, пытавшимся напасть на меня со спины.
Повернувшись к магу, я протянул ему руку — и лишь сейчас осознал, что это был Львов!
Он помедлил долю секунды, но всё же взялся за мою ладонь и встал.
— Я бы и сам справился, Апостолов.
— Не за что.
Глава 18
Вылазка. Часть 1
20 августа 2031 года. Ближний диаметр Тобольского Урочища.
Разбившись по парам, мы шагали по узкой тропе, проложенной среди вековых сосен. Их стволы были такими древними, что наверняка помнили времена ещё до появления Урочища.
Воздух здесь был вязким и тяжёлым, напитанным ароматами влажного леса. Сквозь него приходилось продираться, словно через невидимую паутину, которая обволакивала кожу липкой дымкой.
Солнечные лучи едва пробивались сквозь плотные кроны деревьев, создавая причудливую игру света и тени, отчего тропа перед нами то освещалась яркими пятнами, то погружалась в полумрак.
— Держите дистанцию, олухи! — рявкнул по магической связи замыкающий наш отряд капитан Коршунов.
В тот же миг все машинально растянулись, стараясь не приближаться друг к другу.
Я огляделся по сторонам, чувствуя непонятное напряжение. И тут же наткнулся на настороженный взгляд Арса, сжимающего свой нелепый посох.
Хотя, удивляться общей нервозности не стоило — мы шагали по Урочищу…
С момента прорыва Стены прошло всего три дня.
В сражении, которое показалось мне грязным и кровавым, погибло восемь человек — один маг-Практик, лейтенант первого взвода первой роты, и семеро солдат, его подчинённых. У нас уцелели все, а наш взводный — рыжий Быков — умудрился-таки перехватить управление временной магической «заплаткой». Влив в неё прорву силы, он вывел нас всех изнутри, а дальше уж прибыло подкрепление — и выжгло нахрен всю заразу, которая попыталась вырваться из-за Стены.
А потом прибыли ремонтные и артефактные бригады, и принялись ремонтировать Стену — за пробитым участком монстров не осталось, они там не тусовались постоянно, как нам объяснили — а устроили что-то вроде «рейда», найдя слабое место.
Меня, как отметившегося в том сражении, и не раз спасшего жизни своих товарищей, наутро следующего после прорыва дня наградили знаком отличия «За заслуги». А вот Львов, сволочь, так и не поблагодарил за спасение своей шкуры — да ещё и смотрел теперь волком, будто я ему какую-то гадость сделал.
Впрочем, понимаю, теперь он чувствует, что должен мне — а его натура никак не могла этого допустить. Вон, вышагивает какой гордый, в трёх парах позади, и спину взглядом дырявит, сволочь, я безо всякой магии чувствую.
Как позже выяснилось, такие «мелкие» прорывы происходили пару раз за сезон, и чем-то сверхъестественным не являлись — так что и значения происходящему никто не придал. Жизнь шла, как и прежде, и наша учебная программа продолжала идти без изменений.
Так что сегодня утром два взвода, к которым были прикреплены практиканты, вошли в Урочище.
Нет, само собой, нас не собирались кидать в глубокий рейд. Двадцать практикантов, двадцать магов и сорок вояк для такого дела — смех, да и только. Просто командующий Заставой велел показать нам, что тут к чему — да и только.
Хотя, надо признать — охрану для «простой прогулки» нам выделили мощную. Десяток «Витязей», пять «Соколов», и десяток тяжёлых и маневренных гравициклов. «Соколов» отправили с нами дополнительно — как и половину «Витязей» (лишь пять были приписаны ко взводам) — так что выглядело это всё так, что за дворянских детишек попросту беспокоятся.
Не сказать, что пока-что прогулка была сложной — после двух недель жёсткой муштры на Заставе этот марш-бросок казался почти отдыхом. Да и я, имеющий опыт пребывания в таких местах, чувствовал себя вполне уверенно — тем более, что сразу за Стеной Урочище мало чем отличалось от природы за его пределами.
А вот мои друзья-товарищи подохренели, я видел это по их глазам.
Ну ещё бы! У них, фактически, пропала возможность накапливать в Искре магию! А это какого хочешь мага в ступор введёт!
В отличие от меня, хе-хе-хе…
Я чувствовал, «видел», как местность постоянно, пусть и медленно, меняется. Сначала это было едва уловимо: лёгкое покалывание на коже, словно тысячи мелких иголок касались её. Потом звуки стали слегка приглушёнными, будто кто-то накрыл мир тонким одеялом. Даже запах хвои, обычно такой свежий и живой, теперь казался сладковатым и тяжёлым, вызывая лёгкое головокружение.
Мы шагали по дну высокого и широкого оврага, когда один из сержантов впереди поднял руку и сжал её в кулак. В тот же миг в ушах послышался голос Коршунова:
— Стоять! — велел он.
Колонная замерла. Практиканты, рассеянные меж солдат, и обливающиеся потом под весом тяжёлых рюкзаков и собственного оружия, принялись беспокойно оглядываться по сторонам.
Из тридцати пяти пар пы с Арсом шли пятыми, так что был шанс понять, что же происходит, самостоятельно. Я прищурился, обводя взглядом лог и подъём оврага, пытаясь разглядеть, что заставило нас остановиться. Между парой деревьев, которых по дну оврага росло в достатке, примерно в паре десятков метров впереди, воздух как будто… дрожал?
Точно так.
Переключившись на магическое зрение, я едва не выругался — сияние меж деревьев оказалось таким мощным, что резануло по глазам! Там творилась страшная мешанина — заклинание перемалывало само себя, собиралось заново — и так до бесконечности.
Мимо нас прошагал Коршунов и два его сержанта-прихвостня, имён которых я даже не запомнил. Вели себя как гиены, вечно ему поддакивали — бесили жутко и без того, что сам Коршунов был человеком непростым в общении…
— Гляньте, курсантики, — хмыкнул капитан, почёсывая худой подбородок, а другой рукой указывая меж тех самых деревьев, — Как близко к Стене — и какая опасная дрянь завелась. Можете подойти.
Практиканты, рассредоточенные по всей почти стометровой колонне, начали собираться и подходить.
Раз капитан разрешил — значит на тропе опасности нет.
Подойдя ближе, и остановившись рядом с Коршуновым, я заметил, как несколько мелких предметов — веток, листьев, камешков — медленно парят в том самом мареве, словно время для них замедлилось. Это зрелище завораживало, но в то же время вызывало лёгкое
