90-е: Шоу должно продолжаться 6 (СИ) - Фишер Саша
— Это телефоны, — усмехнулся Макс. — Пока вы там блистали на ринге, мне подсовывали телефоны разные девицы. Кстати, Велиал, две особенно рьяно просили, чтобы я их телефоны тебе передал. Только я не помню, которые из всех.
— Ни фига себе! — открыл рот Бегемот. — Блин, может ты меня научишь? Ну, вот это вот, с коктейлями?
— Может, еще один пирожок? — угрожающим голосом проговорила Света.
— А? — Бегемот покрутил головой. — Да я ничего такого… Ну, Максу же там правда одному трудно, за баром.
— Кстати, если собираемся продолжать, надо сделать полку какую-нибудь что ли… — сказал Макс. — Трындец, неудобно с пола бутылки брать.
— Ша! — сказал я, сгребая в большую кучу охапки бумажных банановых листьев и морд идолов. — Давайте сделаем так. Каждый, когда отоспится, пусть напишет свои мысли по улучшению наших вечеринок. И мы их все обсудим в «Буревестнике». Что-то может и сразу сделаем, с чем-то нам Колямба поможет. Он после сегодняшнего гонорара вообще должен на руках нас носить.
Дверь за Лариской я закрыл, практически не просыпаясь. Это у работающих людей суббота выходной. Воскресенье, в школу ей было не нужно, зато были какие-то другие дела. Даже на завтрак не осталась. Я помахал ей ручкой и вернулся обратно в постель. К теплой и сонной Еве.
Которая потом меня и разбудила.
— Вова, мне уже пора, — прошептала она мне на ухо и куснула за мочку. — Не вставай, я сама закрою.
— Ммм? — разлепил глаза я. — Куда ты в такую рань? Выходной же!
— У тети Тамары поезд в десять пятнадцать, — сказала Ева. — Надо проводить.
— Чтобы убедиться, что она точно уехала? — стряхивая остатки сна, хохотнул я.
— Точно! — сказала Ева. — Сама не увижу, как ее поезд тронулся, никогда не поверю!
— А потом ты же вернешься? — с надеждой спросил я.
— Эй, ну ты чего? — нахмурилась Ева. — У меня сегодня академия!
— Блин, точно, — я хлопнул себя по лбу. — Не проснулся еще. Хорошего тебе дня, милая!
Когда дверь захлопнулась, я повернулся на другой бок и попытался уснуть обратно. Но хрен там. Сон улетучился напрочь, хотя когда ложился, я твердо себе пообещал дрыхнуть до полудня.
Пришлось вставать и топать на кухню, чтобы изобретать себе завтрак.
Я некоторое время помедитировал на открытый холодильник. Колбаса, стараниями моих соратников в припадке склеивания зонтиков закончилась. От разносолов, оставленных деревенскими порнозвездами осталось только сало и банка соленых огурцов. К счастью, яйца были. И горбушка хлеба. И кусочек сыра притулился в уголке, хорошо, что вчера я его не заметил, а то бы тоже сожрали. И если все эти ингредиенты объединить, то…
Звонок в дверь раздался, как раз когда я перекладывал шкворчащую яичницу на тарелку. Ева передумала идти в академию? Или Лариска вернулась? Или проснулась Наташа и примчалась с утра пораньше делиться очередным ворохом своих безумных идей?
— Здравству, Володя, — сказал Леонид Карлович. — Хорошо, что ты дома. Можно войти?
— Конечно, — сказал я. — Завтракать будете? Я там яичницу сварганил, вполне могу поделить на двоих.
— Не откажусь, — кивнул отец Евы, снимая дубленку. Не сказать, чтобы я удивился. Собственно, я даже ожидал, что он нагрянет. В прошлый раз у нас остался некоторый незавершенный разговор, который для ушей Евы был не предназначен. Но Лео Махно был дядькой вежливым, так что начал не с порога. Сначала мы съели яичницу, потом я сварил нам по второй чашке кофе и достал из шкафа коробку «птичьего молока». И только тогда уже он заговорил о теме, которая его волновала.
— Я на самом деле вот что хотел сказать, Володя, — начал он. — Те ребята, которые должны были послезавтра приехать… В общем, я их отменил. Точнее, перенес где-то на месяц вперед, пока мы тут с нашими проблемами не разберемся.
— Это хорошо, на самом деле, — кивнул я. — Потому что мы с ребятами на неделю в Питер уезжаем, а Степа предупреждал, что там один парень не очень надежный вроде как…
— Да-да, он мне тоже говорил, — покивал Леонид Карлович. — Ты мне лучше вот что скажи… Я так понял, что ты что-то там придумал, как устроить Евушке экскурсию на мою работу. Только я вообще ничего не понял, если честно.
— А, да, — я отхлебнул кофе. Все-таки гадостный. С молоком еще ничего так, но молоко закончилось, а бежать до завтрака в магазин мне было лень. — Собственно, идея была простая. Договориться с кем-нибудь из мужиков. У вас же наверняка остались друзья, которые работают на заводе все еще? Ну или если нет, я могу с отцом поговорить. Детали я не продумывал, но мне показалось, что устроить такое будет несложно.
— Хм… — задумался Леонид Карлович. — А ведь да… Кирилл работает на трансмаше, он легко может что-то подобное устроить… И он в курсе всего…
— А еще можно рассказать уже Еве правду, — осторожно сказал я. — Она девушка взрослая и умная, думаю, все поймет.
— Нет-нет-нет, даже не говори мне об этом! — замахал руками Леонид Карлович. — Я же в глаза ей потом смотреть не смогу!
— Ну, хозяин — барин, — развел руками я. — Но я бы на вашем месте…
— Ты не на моем месте, вот и помолчи, — довольно резко буркнул Леонид Карлович, и я благоразумно заткнулся. Некоторое время отец Евы молча сопел, потом посмотрел на меня, стянул с носа очки и принялся протирать их носовым платком. — Кстати, еще кое-что…
— Да, Леонид Карлович? — я вопросительно посмотрел на него. Даже ни тени мысли в голове о том, что там у него за идея. Надеюсь, не скажет, что мне нужно срочно искать себе новое жилье. А то я только привык к этой просторной и удобной квартире. Даже деревенские квартиранты ее не портят, а скорее наоборот, придают какой-то особый шик.
— Насчет твоей поездки в Питер… — проговорил Леонид Карлович, возвращая очки на свое законное место. — Не мог бы ты взять мою Евушку с собой?
«Неожиданно!» — подумал я. Нет, на самом деле, я и сам хотел ей это предложить, просто сомневался насчет комфортности нашей будущей поездки. Правда, сегодняшняя вечеринка эти сомнения слегка рассеяла. Денег в кошельке прибавилось, так что может и не придется ютиться всем вместе в какой-нибудь однешке на выселках…
— Понимаешь, какое дело, Володя, — как бы оправдываясь, снова заговорил Леонид Карлович. — Я ведь ей давно обещал свозить ее в Ленинград. Обещал, что после выпускного — обязательно. Но потом случился развод, и все как-то закрутилось… Она мне ни разу об этом обещании не напомнила, а вот меня нозит. Билеты я оплачу, конечно. И все остальные расходы, сколько потребуется…
— Да не надо, Леонид Карлович… — попытался отказаться я.
— Нет-нет, даже мне тут не откручивайся! — отец Евы махнул рукой и полез в карман за кошельком. — Это я не о твоем благосостоянии забочусь, понял? Просто для меня это важно, так что бери деньги и заткнись!
— Хорошо, Леонид Карлович, — улыбнулся я. Отец Евы открыл свое портмоне и извлек оттуда несколько купюр. Потом подумал, и добавил еще парочку. Много больше, чем требовалось, если задуматься. Даже со скидкой на разницу в ценах между провинциальным Новокиневском и вполне столичным Питером, этого будет достаточно, чтобы питаться чуть ли не в ресторанах.
— И смотри, чтобы все там у вас хорошо было, ясно тебе? — он сделал строгое лицо и погрозил мне пальцем. — Евушке не говори, что это я дал денег, договорились?
— Договорились, — кивнул я и снова улыбнулся.
Бельфегор нервно ходил взад-вперед по нашему офису в «Буревестнике». То к окну подойдет, то крышку рояля поднимет.
— Ну где они там уже⁈ — воскликнул он, в очередной раз вытягивая шею и вглядываясь в сгущающиеся сумерки.
— Они же сказали, что к пяти подъедут, — пожал плечами я. — А сейчас еще без пятнадцати.
— Да все равно… — Бельфегор сел на стул, но сразу же вскочил и подбежал к окну. — Вот они!
— Боря, да наверняка все нормально, что ты психуешь, — сказал я. На самом деле, я тоже слегка нервничал. «Ангелочки» рекордными темпами записали девять песен. Из фоток Ляли выбрали одну общую для обложки. Жан через Ивана устроил нам цветную печать за крохотные какие-то деньги. Даже как-то стыдно было так мало платить, я на еду в день трачу больше. И оставалось размножить это все дело на кассеты, когда в процесс вмешалась Кристина и сказала, что она все сделает. Совершенно бесплатно, потому что у нее есть нужные связи. И даже от болванок отказалась, мол там все есть, не суетитесь. Вы все равно купите какую-нибудь дешевку, а она нормально все сделает. И Бельфегор от этого предложения настолько обалдел, что отдал ей кассету с записями. Единственный экземпляр. И вот теперь психовал. Потому что если она что-то напортачила, то у нас уже не будет времени, чтобы все исправить.
