90-е: Шоу должно продолжаться 6 (СИ) - Фишер Саша

Они хлопают в такт музыке. Ахают, когда кто-то проходит под планкой. Улюлюкают, когда кто-то ее сбивает.

Наташа записывала мелом на доске имена участников. И стирала их оттуда, когда кто-то срезался. Тот самый первый реднек срезался на втором туре.

— Эх, колено дальше не сгибается, а так бы я вас сделал, щенки! — заявил он, пролезая под канатом нашего ринга.

— Стой, мужик, подожди! — заорал я. — Вернись-ка обратно сюда! Или даже нет, пойдем на сцену лучше!

Я как на буксире поволок нашего активиста к помосту. Мы забрались наверх и я повернулся к бару.

— Макс! — заорал я. — Эй там, у бара, разойдитесь, мне нужно чтобы бармен меня увидел!

Барная стойка освободилась.

— Макс, ты там как? — в микрофон спросил я.

Макс изобразил широкую лыбу и поднял палец вверх.

— Так, короче! Видишь этого парня? — спросил я, обнимая за плечи стоящего рядом со мной реднека. — Сделай ему свой фирменный. За мой счет!

— Да там сладкое наверное все, — начал отнекиваться реднек.

— Девушку угостишь, — сказал я. — А себе пиво возьми. Макс, ты слышишь?

Макс утвердительно кивнул и снова показал большой палец вверх.

Кажется, ко мне потихоньку начал приходить опыт, которого раньше не было. Если первый концерт здесь я вел по чистому наитию и стараясь подражать тому парню из омерзительного цирка, а публика воспринималась некоей аморфной массой. То сейчас все становилось как-то иначе. Как будто у меня начал развиваться локатор, угадывающий настроение толпы. Какое-то шестое чувство, которое подсказывало, когда пора прерывать соревнование, вызывать девчонок и включать музыку, чтобы все потанцевали. А когда надо возвращать народ к рингу, чтобы болели за своих фаворитов и продолжать гонять их под планкой.

— А хорошо… — сказала Наташа, вытягиваясь на скамейке, когда очередной тур чемпионата был закончен. — Совсем по-другому хорошо, чем тогда. Вроде бы, народу больше, а как-то… душевнее что ли.

— И душнее… — вздохнула Света.

— Да? — Наташа удивленно подняла голову. Потом протерла лоб ладошкой и посмотрела на мокрую руку. — Хотя, да. Душновато…

— У нас сегодня купили двадцать два абонемента, — сказала Света. — Я даже не ожидала, прикиньте. Вообще забыла, что нам их напечатали. Но какой-то парень подошел и спросил в лоб, а следом и остальные набежали. Откуда только узнали, ведь даже я забыла…

— В газете же написано, — сказал я.

— В какой газете? — удивилась Света.

— Жанчик выпустил газету специально для вечеринок, — я ткнул пальцем в сторону прилавка «Африки». Он пользовался чуть меньшей популярностью, чем наш импровизированный бар, но народ там все равно был.

— Надо будет почитать, — сказала Света устало. Натурально, надо деньги увозить отсюда сразу после начала. Пока нам везет, но все время же так продолжаться не может… Или может? Возможно, в какой-то момент к нам явятся за долей какие-нибудь рэкитиры. Или Колямба подсуетился, чтобы нас не трогали?

А может быть, нам просто везет. И всяческие ОПГ таких как мы не трясут…

— Веееелиал! — вырвала меня из размышлений Наташа. — Так, я поняла. Сейчас…

Она стремительно поднялась со скамейки и бросилась к нашим сваленным в кучу вещам. Извлекла жестом фокусника оттуда свою сумку, открыла ее и… достала здоровенные труселя, в которые таких как она можно засунуть, наверное, четверых. И еще даже место останется.

— Не спрашивай! — категорично заявила она. — Просто надевай!

— Ха! — Бегемот хлопнул себя по ляжкам. — А тебя, между прочим, никто за язык не тянул!

— Эммм… — я взял из рук у Наташи бегемото-трусы. Они были в веселенький цветочек и даже с кружавчиками по краю.

— Я сказала, не спрашивай! — Наташа ткнула в меня пальцем.

— Мужик сказал, мужик сделал! — фыркнул я и натянул трусы на голову. Картонная бирка царапнула мне ухо. Ну хоть новые, и то хлеб!

— Вот так и пойдешь вести финал! — заржала Наташа. Все остальные тоже заржали.

— Так и пойду! — сказал я, встал и гордо подбоченился. — Сим, нарекаю эти трусы трусами мудрости!

Ага, похоже, пора снова идти на ринг, зрители уже начали кучковаться вокруг нас, ожидая завершения.

Финалистов осталось двое. Парень из курсантов и тонконогая и мускулистая девушка в короткой юбке. И планку нужно было опускать уже чуть ли не на уровень колен. Изгибались эти двое так немыслимо, что…

— А вы случайно не циркачи оба? — спросила Наташа, глядя, как парень фактически проползает под планкой. Форму он, снял, остался в одной майке. Девушка повторила его маневр даже быстрее.

— Ой, мамочки… — проговорила Наташа в микрофон. — Я просто не могу в это поверить! Люди так не могут! Дайте я попробую…

Наташа начала склоняться назад, зрители захлопали и заулюлюкали.

Вот под планкой прошли колени Наташи.

Потом бедра…

Но до груди дело не дошло, Наташа взвизгнула и упала на спину.

— Велиал, дай мне микрофон, — сказала она. Когда я подал ей руку, подниматься отказалась. — Только микрофон, я хочу лежа говорить.

— Пожалуйста, моя королева! — я сунул ей в руку свой микрофон и отвесил шутовской поклон. В зале заржали, но это они теперь делали при каждом моем движении. Ну да, это же смешно — ведущий с трусами на голове.

— Слушайте все, — сказала Наташа громко. — У меня дилемма. Это, если кто не знает, сложность выбора из двух вариантов. Так вот… Мне ужасно хочется посмотреть, как низко мы опустим планку, и кто из этих двоих победит, но! Блин, да вы только посмотрите на них! Они же выглядят идеальной парой! А что, если мы отдадим приз им обоим, а? И пусь пьют ром и едят шоколадные конфеты вместе!

— Ууууу! — недовольно отозвалась публика.

— Нет, ну правда! — Наташа срезко села, и бамбуковая палка с сухим треском обрушилась на пол.

Глава 25

— По-моему, это нечестно… — задумчиво сказала Наташа, сидя на сцене и болтая ногами. Народ с вечеринки уже разошелся, в «Фазенде» остались только мы. Ну, в смысле, все причастные к организации и еще сеструха, которая опять напросилась ко мне ночевать. — Она его меньше раза в два, к тому же акробатка. Понятно, что она бы победила по-любому!

— Мир несправедлив! — хохотнул я, сдирая со стен наши обойные декорации.

— Прикольно получилось, — изрек Бегемот, запуская руку в пакет, который ему протянула Света. Ну да, пирожки, конечно. Эта парочка натурально друг друга нашли. — Но по-моему, бои подушками все-таки смешнее.

— Подушки — это ограниченный ресурс, — хмыкнула Света. — Это в прошлый раз у нас они были бесплатные, а потом-то их придется закупать. А чем больше закупаешь, тем меньше получается гонорар!

— Точняк, — Бегемот почесал затылок.

— Кстати, про гонорар, — сказал и я повернулся к Максу. Который все еще стоял за своей стойкой. — Что там у нас по выручке бара…

— Да-да, как раз считаю, — покивал Макс, не поднимая головы. — У нас осталось немного воды, но в остальном… Блин, такая странная сумма, даже не ожидал как-то…

— Ну сколько там уже? — нетрепеливо воскликнула Наташа.

— Потратил я примерно в семь раз меньше, чем сейчас получилось, — сказал Макс и устало потер глаза. — Устал только, трындец… Под конец даже перестал что-то изобретать особо. Бахал стопку ликера, разбавлял лимонадом и нормально. Все равно все радовались. Зонтики только быстро кончились…

— Воооот! — Наташа подалась вперед, будто пытаясь встать, но передумала. — А я говорила, что зонтики — это отличная идея!

— Только клеить их долго, — хихикнула Лариска. — Как в первом классе на уроках труда.

— В конце ко мне со своими зонтиками приходили, — Макс устало улыбнулся. — Типа, налей мне, бармен, а украшу я сам.

— Ты как, вообще? — спросил я. — Это похоже на твою мечту?

— Сейчас, секунду, — сказал Макс с загадочным лицом, сунул руку в карман и вывалил на стойку ворох мятых бумажек.

— Что это? — склонив голову на бок, спросила Наташа.