Боярин - Роман Галкин
— Давай-ка, братец, пройдемся немного, — похлопал по плечу вопросительно смотревшего на меня парню. — Хочу кое-что передать Светлейшему Князю на словах. Кое-что такое, что нельзя доверить бумаге. Надеюсь на тебя положиться можно?
— Дык, я ж… Да я… — стрелец от волнения из-за оказанного доверия не мог подобрать слова, чтобы в полной мере выразить насколько надежным человеком он является.
— Ладно, ладно, верю. Я в людях разбираюсь, и сразу вижу — кому можно доверять, кому нельзя. Тебе, несмотря на то, что ты попутал меня с вороной, доверять можно. Иначе и разговора никакого не было бы. Тем более, что ты и сам оказался втянут в эту историю в качестве несостоявшегося убийцы.
— Да я…
— Молчи уже! И слушай.
За разговором мы вышли на заледеневшую после вчерашней оттепели дорогу. Где-то здесь в том Осколе находится улица Ватутина, и где-то здесь же проходил Екатерининский тракт, напоминанием о котором остались вытянувшиеся в линию старинные вязы пересекающие заболоченный луг на полпути между городом и селом Незнамово.
— Запоминай, Борис, что необходимо передать Светлейшему Князю, — Я остановился и положил руку на плечо парнишки. — Скажешь, боярин Залесский имеет прямое отношение к покушению на князя. Понял? Действует он в сговоре с Бельскими. Запомнил? Подозревая, что я знаю о предательстве, Залесский хочет меня устранить. Потому оклеветали гвардейского старшину, которого князь оставил при мне. И расскажешь, как холоп Залесского толкнул твое ружье в мою сторону. Понял? Повтори.
Борька повторил все верно, хоть и заикаясь, и спотыкаясь от волнения на каждом слове.
— Да, и вот еще что, — добавил, когда стрелец уже запрыгнул в седло. — Ты, если ребра болят, перетяни их чем-нибудь потуже — ремнем или тряпкой какой. Понял? Ну, давай, скачи.
Новое покушение
Как только всадник скрылся за обвешенными черными кляксами вороньих гнезд вязами, я повернулся, чтобы вернуться в крепость, и тут же растерянно остановился, буквально оглушенный неожиданно навалившейся тоскливой безысходностью. До сих пор с момента моего нелепого попадания в этот мир события вокруг кружили не останавливающимся вихрем, не позволяющим толком задуматься и осознать в полной мере все со мной произошедшее. Даже после ранения из-за большой потери крови я находился в каком-то полубредовом состоянии, не располагающем к размышлениям. А как только встал на ноги, так тут же влип в очередную заварушку и чудом остался жив. Но самое главное, рядом всегда находился кто-нибудь, на кого я мог положиться. Ну, или, вспоминая как под прибрежными зарослями меня мутузили Алексашка с Савелием, по крайней мере я думал, что могу положиться. А тут вдруг один посреди чужого серого холодного мира.
Грязный истоптанный снег, низкие крытые соломой избы, мрачная крепостная стена на взгорке и нависшие над головой тяжелые тучи, готовые обрушиться мокрым снегом — все это угнетающе действовало на мое сознание.
И куда мне сейчас идти? В дом к воеводе? И в качестве кого я там буду находиться. Ладно, пока болел после ранения, но сейчас вроде как здоров. А в качестве гостя вряд ли приглянусь Афанасию. Кому нужен такой гость, приносящий столько беспокойства: лекаря, который меня лечил, убили, в убийстве обвиняют моего же телохранителя, влиятельный столичный боярин из-за меня смотрит волком на хозяина. М-да… От такого гостя всякий захочет избавиться быстрее.
А самая главная проблема вовсе не с жильем. Уж на улицу не выбросят. Ежели не захочет воевода терпеть меня в своем доме, то наверняка определит куда-нибудь на постой — должна же здесь быть хоть какая-то гостиница для командировочных типа меня? Проблемой, если задержусь в Осколе, будет выжить. Наверняка Залесский вновь попытается ликвидировать нежелательного свидетеля.
В очередной раз помянул черта, дернувшего меня за язык, сказать, будто я узнал этого горбоносого.
От князя каких-то действий скоро ждать не стоило. Если ему вообще до меня будет в столичных дворцовых интригах. Вообще-то, почему до меня? Залесский-то в заговоре против него замешан. Так что Петруха Князь Светлейший просто обязан отреагировать. Вот только сколько дней будет добираться до столицы Борька?
Я в задумчивости смотрел на выехавших из крепостных ворот двух всадников, и лишь когда те миновали мост, опознал холопов Залесского. Не по мою ли душу? Отвернулся и поспешил скрыться в подвернувшемся проулке. Сделав несколько шагов, остановился из-за возникшей мысли о том, что эти двое могут отправиться в погоню за гонцом к Светлейшему. Прошло достаточно времени, чтобы столичный боярин узнал о миссии молодого стрельца. Хоть воевода и обещал хранить молчание, но стоит ли ему доверять?
Развернувшись, снова вышел на дорогу и, лишь когда один из всадников указал на меня рукой, сообразил, что сделал глупость. Если они отправились в погоню за Борькой, то вряд ли станут отвлекаться на меня. А я все равно никак не смогу их остановить. Если же они ищут меня, то я сейчас сам облегчил им задачу.
Увидев, как скачущий впереди достал из-за пояса плеть, я снова бросился в проулок, затравленно оглядываясь по сторонам. Вдоль узкой улочки тянулись низенькие плетни, через один из которых я попытался перемахнуть, заслышав стук копыт за самой спиной. Однако пересохшие ореховые прутья с треском рассыпались, когда я неловко оттолкнулся от плетня руками. Не удержавшись, смешно завалился поперек рассыпавшегося заборчика, словно ледокол пробороздив лбом шершавый снежный наст по ту сторону.
Ехидно загоготали всадники. Однако их ржание тут же перекрыл истошный женский крик:
— Вы пошто же плетень-то рушите, окаянные?! Федька! Федька-а! Где ты там есть?! Тут, не ровен час, хату по бревнышку разнесут!
— Чего орешь, дура? — раздался в ответ спокойный мужской голос.
Привстав на четвереньки, я заполз за плетень и осмотрелся. Боярские холопы гарцевали на дороге, не решаясь в присутствии хозяев пересечь границу двора, и вопросительно поглядывали друг на друга. Оравшей бабы я не увидел. А вот у дверей небольшого сараюшки стоял рыжебородый крепыш, державший в руках охапку березовых полешек.
— Чагой-то это? — задрав брови спросил он, глядя на нас.
— Бандиты это, — кивнул я на всадников, вытирая ладонью текущую с расцарапанного лба кровь.
— Сам ты бандит, — возразил тот, что с плеткой. — А ну вылазь сюда! Боярин с тобой поговорить желает.
— Вы никак людишки боярина Залесского? — вопросительно прищурив глаза, подошел ближе мужик.
— Я доверенное лицо Светлейшего Князя Петра Александровича Невского! — прокричал я, поднимаясь на ноги и отступая дальше от пролома в плетне.
— Чье лицо? — мужик перевел взгляд с всадников на меня.
— Доверенное, — многозначительно указал перстом в небо и, пока мужик смотрел на нависшие над головой тучи, продолжил, кивнув на боярских
