Адвокат Империи 16 - Ник Фабер
— Рома, проводи мать до машины, — сказал Павел, когда за моей спиной закрылась ведущая на лестницу дверь. — Я вас скоро догоню.
— Конечно, пап, — кивнул тот. — Пойдём, мам.
— Значит, всё далеко не так просто, как вы старались показать на первый взгляд, — сказал я минуту спустя, когда звуки спускающихся по лестнице шагов наконец затихли и снизу донёсся звук открывающейся двери.
— В моём положении никогда и ничего просто не бывает, Александр, — со вздохом ответил Павел, и посмотрел на меня.
— Что? Сейчас мы поднимемся на пару этажей повыше, где внезапно окажется, что у вас есть пара квартир для приватного разговора?
В ответ на эти слова граф рассмеялся.
— Ну, не стоит меня переоценивать. Неужели ты думаешь, что у меня достанет денег для того, чтобы скупать жилплощадь в случайных домах?
— Тут уж скорее недооценивать. Я думаю, что у вас этих денег достанет для того, чтобы скупать дома целиком, — усмехнулся я.
— Туше.
— Значит, весь этот ужин… — я махнул рукой в сторону квартиры. — Фарс?
— В каком-то смысле, — не дрогнув лицом произнёс он. — Что? Гадаешь, почему я так спокойно отвечаю на твой вопрос?
— Не нужно быть гением для того, чтобы догадаться.
— О том, что ты догадался, что я знал, что ты знал… — с усмешкой закончил за меня граф. — Рома всегда говорил, что ты умён.
— Да, я часто от него это слышал.
— Замечу, вполне заслуженно, — хмыкнул Павел.
— Давайте без излишней лести. Как я уже сказал, не нужно быть гением, — пожал я плечами. — Вы знали о том, что ваша жена сюда приедет?
— Да. Знал.
— Как и то, что я буду здесь?
И тут он не стал отпираться.
— Да. Рома, конечно, очень способный мальчик. Порой мне даже кажется, что по уровню своей дальновидности и хитрости он может заткнуть за пояс и Артура и Кирилла, но…
— Но до вас ему далеко, — усмехнулся я и получил весьма самовольную усмешку в ответ. — Это вы хотите сказать?
— Не стоит забывать о том, на кого именно работают МОИ люди, — ответил Лазарев, сделав особое ударение на слове «мои». — Я знал о том, что ты приехал сюда ещё до того, как Настя открыла тебе дверь. Как и то, куда именно поехала моя жена…
— Значит, — устало продолжил я. — Всё, что было там сказано, про контроль и прочее, не более чем глупое театральное представление? Всё осталось как и раньше?
— Отчего же? — удивился Лазарев. — Александр, видишь ли, всё то, что я сказал тебе сегодня вечером — абсолютная и чистая правда. Вплоть до последнего слова. Я действительно благодарен тебе за то, что ты сделал. И, как я и обещал, я не стану более чинить тебе препятствий и проблем в будущем. Конечно же…
— Конечно же, если только я не перейду вам дорогу, — закончил я за него.
— Дружба дружбой, Александр…
— А служба службой, — сказал я, получив в ответ понимающий кивок.
— Видишь, ты и сам всё понимаешь, — продолжил Лазарев. — У меня нет к тебе претензий. Даже за то дело с Голицыной. Ты честно переиграл её…
— Ой, давайте только вот без этого, хорошо? Уверен, что вы получили от Харитоновых всё, что хотели даже при таком раскладе. Я специально поставил ситуацию таким образом. Так что не будем играть в излишнее благородство.
Чуть повернувшись, я кивком указал в сторону двери, что вела на лестницу.
— Вы сейчас просто использовали эту ситуацию для того, чтобы поправить положение в своей семье, ведь так? Убили двух зайцев одним камнем.
В ответ на это Лазарев улыбнулся.
— Я всегда предпочитал убивать одним камнем максимально возможное количество этих самых зайцев, Александр. Да. Грех было бы не использовать такую возможность для того, чтобы, как ты сказал, поправить положение в семье. Анастасия теперь сменит гнев на милость после нашего с ней скандала. А Валерия… Её отношение к нашим детям и их безопасность всегда было крайне болезненным. Ты не отец и вряд ли до конца можешь понять — что это такое — узнать о том, что твой сын сейчас находится в другой стране, практически при смерти. Что он может умереть, потому что кто-то захотел причинить тебе боль. Ты ещё молод и не можешь этого понять. А вот Валерия понимает. И потому её реакция оказалась столь… категоричной.
— И? Что будет дальше? — поинтересовался я.
— Дальше? — спросил Лазарев. — Дальше, Александр, мы будем жить дальше. Я дал Насте шанс. Пусть делает то, чего хочет. Я не буду её останавливать. Если у неё получится, то я буду за неё счастлив. Если же нет, то она всегда сможет вернуться в семью. Зная свою дочь, не думаю, что её порывы к этой переоцененной независимости продлятся дольше года. А когда они завершатся и она наиграется, я приму её с распростертыми объятиями, как и полагается хорошему отцу.
— Если у неё не получится, — добавил я, на что Лазарев кивнул.
— Если, — согласился он. — Опять же. Всё то, что я сказал в отношении тебя, так же полная правда. Так что? Мир?
Произнеся это, он протянул мне ладонь.
Забавно. Он ведь не колебался, как в прошлый раз. Я хорошо запомнил тот момент между нами в его кабинете. Но тогда я диктовал условия возможного конфликта.
Сейчас же всё обстояло несколько по-другому. Сейчас Лазарев протягивал мне… ну, не оливковую ветвь, нет. Скорее веточку. Понятное дело, что он использовал сегодняшний вечер по максимуму для того, чтобы решить проблемы в собственном «королевстве».
Со мной же ситуация другая. В этот самый момент, как бы смешно это ни прозвучало, я не сомневался в искренности его слов. Он действительно больше не станет устраивать мне проблемы в будущем. Если, конечно же, я не перейду ему дорогу. В серьёзном смысле, я имею в виду.
Но!
Я ведь не идиот. То, что сейчас делал Лазарев, являлось не более чем «контролем возможного ущерба». Он явно чем-то занят и просто не хочет, чтобы я становился
